Костяной Скульптор. Часть 5 (СИ) - Розин Юрий

— Ты чего орёшь?! — Шикнула на него, вероятно, жена, но нам тоже улыбнулась. — Присаживайтесь.

Остальные человек двадцать, сидящие вокруг небольшого костра, тоже вроде бы не были против нашего присоединения. Да и почему бы им быть против?

— Спасибо, мне нельзя. — Вежливо кивнул бобр, на секунду высунувшись на воздух. Во многих направленных на него взглядах отразилось недоумение.

— Не обращайте на него внимания, он идиот, — улыбнулся я. Из фургона донеслось негодующее бормотание, в котором отчётливо можно было услышать: «Разнесу к чертям…» и «Хамло».

— Будете бульон? — уже менее уверенно спросила жена бородача.

— С удовольствием! — Найс поспешил взять из рук женщины дымящуюся плошку. — Спасибо большое.

— А вы?

— Да, если можно, — кивнула Олания, садясь на свободное место и принимая из рук одного из отдыхающих кружку с бульоном.

— А есть что покрепче? — не то, чтобы я был фанатом алкоголя типа Найса, но после почти пяти часов спуска по этому чёртовому серпантину мои нервы нуждались в успокоении.

— Конечно! — другой мужчина, очень худой и весь какой-то угловатый, что не могли скрыть даже несколько слоёв одежды, порывшись во внутренних карманах протянул мне фляжку. Я его помнил, он вёл повозку через две от нашей. После некоторых особо неприятных поворотов возвращался спрашивал, нужна ли кому помощь. Хороший человек, по крайней мере по первому впечатлению. И он меня, похоже, тоже узнал. — Какой раз через горы едешь?

— Первый.

— С почином, — усмехнулся он.

— Спасибо, что ли…

Хлебнув из фляжки, я неожиданно понял, что это не просто алкоголь, а настоящая настойка жизни. Совсем слабенькая, что-то на уровне «Золотого поля», которым Найс поил проституток, но все равно куда более забористая, чем любой самогон. С удивлением глянул на угловатого, тот понимающе усмехнулся. Комментировать я, впрочем, ничего не стал. Зная Найса, он бы тут же полез к мужчине с мольбой о добавке. Бутылку, что слепой прихватил с собой из Бирака я по-тихому вылил, за что он до сих пор на меня злился. Вот только бухие напарники мне в горах были не нужны, а он бы точно не успокоился, пока не прикончил весь литр.

Сделав ещё глоток и насладившись ощущением распространяющегося по внутренностям тепла, я вернул фляжку угловатому и присел рядом. Вот только начать разговор мне не дали.

Поначалу я подумал, что мне показалось и дело в том, что я перетрудился, пытаясь оттолкнуть фургон весом в полтонны от края пропасти. Но через секунду, когда на лице почти каждого сидящего у костра человека отразилось такое же недоумение, стало понятно, что причина не в слуховых галлюцинациях. Отдалённый, очень тихий, но мы все точно услышали вой.

— Что это было? — один из отдыхающих повернулся к угловатому и сразу минимум половина сидящих у костра людей последовали его примеру. Похоже, предложивший мне фляжку мужчина обладал немаленьким авторитетом.

— Горные волки, — отрывисто бросил он, после чего поднялся и начал засыпать костёр. Некоторые, очевидно более опытные извозчики, поспешили к своим фургонам. — Повозки поставить в два ряда вокруг костра. Лошадей и тех, кто не может сражаться внутрь.

— Объясните, что происходит! — недовольно начал какой-то мужичок, но угловатый, вместо того, чтобы отвечать, подошёл и со всего размаху залепил ему пощёчину.

— Если хочешь выжить, — рявкнул он, схватив недоумевающего извозчика за шиворот и потащив в сторону повозок, — делай как я сказал! Потом, если будет время, я может и отвечу. А пока выполняй, что сказано! Всех касается! — бросил он за спину.

Мне дважды повторять было не надо, и так вполне очевидно, что близилась некая огромная жопа, если опытные путешественники забыли даже про необходимость сохранять тишину в лавиноопасной области. Выругавшись для успокоения, я развязал только что стреноженные ноги нашей лошадки, запрыгнул на козлы и направил фургон туда, где уже начал формироваться круг из повозок.

За то время, пока мы готовились к осаде, ничем иным происходящее быть не могло, вой раздавался ещё трижды. На последний раз через несколько секунд после звериного голоса с той стороны, куда мы должны были ехать, послышался человеческий. И вот этот звук, в отличие от волчьих позывных, был мне знаком очень хорошо. Воплей боли за свою жизнь я наслушался достаточно. Похоже стая добралась до первых неудачливых путешественников.

Окружив повозками лошадей и бесполезных в защите от хищников персонажей типа бобра, мы занялись посильным укреплением защиты. Угловатый притащил длинную и толстую цепь, которой надо было обмотать получившийся круг из повозок, чтобы «стены» продержались подольше и не были сразу же растащены волками. Косичкобородый, тот, что первым с нами поздоровался, старательно поливал землю вокруг повозок какой-то едко пахнущей дрянью. Женщина лет пятидесяти на вид, тоже, видимо, заранее знавшая о возможности подобного, занялась распределением спрятанных у неё в повозке арбалетов.

Когда последнее оружие отдано, последняя бутылка с вонючей бурдой опустошена, а цепь закреплена как можно более прочно, волчий вой, казалось, раздавался уже прямо под ухом. Угловатый, которого, кстати, звали Урмом, убедившись, что все, что можно было сделать, мы сделали, скептически оглядел свою небольшую армию. Его негласно сделали временным главнокомандующим.

Отряд, надо сказать, оставлял желать лучшего. Это у нас в фургоне ехало двое наёмников плюс моя ухмыляющаяся в предвкушении харя. У остальных все было куда хуже. Тех, кто практиковал телесную магию, не считая нас троих, было всего пять человек: Урм, косичкобородый Кейм, его жена, имени которой я не запомнил, та женщина с арбалетами, вроде бы Палия или что-то такое, и ещё один мужик угрожающей наружности, орудовавший парой тяжёлых молотов, который не представлялся в принципе. Ещё шестеро более-менее тренированных и не слишком трусящих людей получили арбалеты. Один мужчина вооружился личным луком, которым, по его словам, виртуозно владел. Но этого всё равно казалось мало.

— Значит так, — Урм словно выплёвывал слова. — Горные волки. Здоровые и сильные твари. Сколько не знаю. Если десятка три — нам точно конец. Если двадцать-двадцать пять — возможно кто-то выживет. Когда будут подбегать, подожжём зелье пламени. Они растеряются — атакуем. Важно в первый момент убить как можно больше. Тогда они, возможно, отступят. Если нет — стоять спинами, прикрывать друг друга. Вы, — он ткнул в Кейма и его супругу. — Смотрите, чтобы ни одна тварь не пролезла в круг. Иначе все внутри умрут. Не паниковать. Не бежать! — это он выделил особо. — Всё ясно?

Мы кивнули и встали парами вдоль линии разлитого зелья. Я выбрал в напарники Найса. Олания, конечно, была Учеником, но я ни разу не видел её в бою, а потому понятия не имел, на что она способна. С мечником же мы провели немало тренировочных спаррингов и оба точно знали, что ожидать от другого. Интересно то, что даже после того, как я дополнительно усилил тело энергией убитых бандитов, победить слепого мне так и не удалось. Но сейчас эти размышления были немного не к месту.

Наша воительница попала в пару к мужику с молотами, вместе они смотрелись достаточно гармонично, а Урм оказался с Палией. Косичкобородый с женой встали чуть сзади, поближе к фургонам, чтобы ловить тех волков, что прорвутся сквозь нас. Лучник, встав на ближнюю к нам повозку, наложил на тетиву обмотанную тряпкой стрелу. Ткань была пропитана тем же горючим зельем и, судя по тому, как ярко и жарко горела, разлитые по земле пять бутылок должны были вспыхнуть едва ли не до небес.

И вот, наконец из-за поворота дороги показалась несущаяся на нас стая. Зрение телесная магия тоже улучшала, так что даже с такого расстояния я мог увидеть, что у многих морды перемазаны кровью. Похоже, им на пути попалась далеко не одна повозка.

Сами волки были и правда очень большими. Если я правильно оценивал размеры на таком расстоянии, то каждая тварь в холке доставала довольно высокому мне до живота. Нёсшийся же впереди вожак был больше тянувшей нашу повозку лошадки. Было их чуть больше двадцати, точнее посчитать не получалось, то есть, если верить Урму, шансы у нас были, но только в том случае, если в первой атаке мы сможем прикончить достаточно хищников. А это, как я прекрасно понимал, с учётом огромного количества переменных и совершенной несработанности нашей команды, зависело исключительно от удачи.