Виктор Кувшинов - 2_Лэя (Пирамиды астрала – 2)

– Я… не знаю! – растерявшись, Лэя не знала, что ответить и, чуть не плача, метнулась домой.

Она помнила, как наткнувшись на маму на кухне, схватила ее за платье и, уткнувшись в живот, захныкала:

– Почему у меня нет братика или сестрички?! Почему они меня королевой обзывают?! – приставала она к маме, рассержено топая ножкой.

– Ну не всем удается заводить детей, сколько им вздумается! – ответила грустно мама. – Видишь ли, у нас не будет больше детей, поэтому Хлюп будет всегда тебе и братом, и другом, и слугой. Только ты не обижай его – у него нет другого выбора.

Он не может сменить хозяина.

– А почему ни у кого нет лонков, а у меня есть? – продолжала капризничать маленькая Лэя.

– Мы знали, что ты останешься единственным нашим ребенком и поэтому решили, во что бы то ни стало, найти тебе друга на всю жизнь. Нам посчастливилось приобрети маленького Хлюпа, который и стал твоим лонком. И потом, у тебя есть двоюродный брат – Зар, и у него есть маленькая сестричка, так что не горюй – тебе всегда найдется, с кем поиграть!

– А почему меня обзывают королевой? – уже почти успокоившись, выясняла Лэя.

– Не обращай внимания! – смутившись, мама помолчала немного, гладя маленькую головку дочки, и добавила. – А ребятам скажи, что мы тебя очень любим и, поэтому, подарили тебе в детстве лонка… а ты никакая не королева, а простая девочка, – последние слова она с трудом выдавила из себя.

Лея плавала посреди пруда, одновременно и сердясь и смеясь – Хлюп, как всегда, в своем репертуаре! Жаль, что он, несмотря на то, что умеет прекрасно плавать, не терпит этого делать – было бы весело с ним поплескаться в воде. Лэя наслаждалась первыми, по-настоящему теплыми днями большого лета. После череды смен суровых зим и жарких лет, четырехлетний цикл, наконец, приблизился к своей лучшей поре, когда в Эриане – самом большом государстве и одновременно материке, воцаряется лето, продолжающееся полтора года. Полтора года не будет снега. Полтора года можно купаться, ходить за грибами и ягодами, наслаждаться ожившей природой.

Причем, большое лето не бывает изнурительно жарким, как обычные, короткие летние периоды. Просто в это время два лета становятся прохладнее, а зима между ними теплеет до уровня поздней весны. Вот и получается так, что большое лето – самый лучший период в Эриане. С этим временем связывалось и другое важное явление. К концу первой трети большого лета многие женщины беременели и в начале последней трети в семьях сэйлов появлялись малыши. Иногда рождались двойни, но в основном женщина могли заиметь одного ребенка в четыре года, то есть максимум шесть – семь детей за всю жизнь. И Лэя знала, что через несколько месяцев, она в первый раз могла бы забеременеть, но пока это было невозможно по одной простой причине – ей еще ни один юноша не понравился так, что бы она смогла назвать его своим избранным.

Лэя любила плавать. Сильное молодое тело само просилось на нагрузки в воде, и она с удовольствием ныряла, подолгу могла быть под водой и делала стремительные броски, плавая разными способами. Наконец, она почувствовала усталость и вышла на берег. Вытерев воду взятым с собой маленьким полотенцем, она легла на прежнее место, обсохнуть и согреться на солнышке. Хлюп опять убежал, прячась от праведного гнева хозяйки.

Лэя закрыла глаза, и мысли о последних часах накатились на нее. Сегодня один из важнейших дней ее жизни. Она стала совершеннолетней. Однако не только это волновало ее. Отец много раз обещал, что ответит на все ее вопросы, когда ей исполнится девятнадцать. И вот, сегодня вечером, после праздничного ужина, отец должен это сделать, а вопросов у нее накопилось множество и не потому, что ее плохо учили, а потому, что ее жизнь постоянно окружала какая-то тайна.

Их семья была другая – не такая, как все в деревне. Сначала она поняла, что все дети учились три года в церковной школе соседней деревушки. Она же училась дома, и не три года, а все годы, сколько себя помнила, и учителями у нее были мама с папой, да еще, дядя Илаир, который учил ее искусствам борьбы, самообороны, конной выездки и владению оружием. Мама учила ее искусству одеваться, правильно вести себя в обществе, танцевать, пользоваться косметикой и украшениями. Лэя помнила, как удивилась, когда первый раз увидела маму в восхитительном наряде из тонкого шелка, украшенного жемчугом и бисером. Потом она заметила, что ее родители никогда не работали в поле или в мастерских. Они были самые богатые в деревне и жили в огромном доме в два этажа с большим двором и конюшней. И даже имели помощников (слугами их назвать не поворачивался язык), роль которых выполняла семья дяди Илаира. А такой библиотеки не было наверно даже в ближайшем городе Рестане. Становясь старше, Лэя все больше отдалялась от деревенской ребятни. Ей становилось скучно с ними, и она все больше находила себя в обществе родителей и двоюродного брата Зара, который худо-бедно, но тоже обучался. По крайней мере, в военных искусствах ему не было равных. Ну и конечно, ее лучшим другом всегда был Хлюп.

Но не только их семья Альк была не такой, как все. Сама Лэя была не менее странной и загадочной, даже сама для себя. Ее мысли сами собой вернулись к страшному и прекрасному событию, случившемуся с ней в пятилетнем возрасте…

– Мама! Можно я пойду купаться с ребятами из деревни?! – маленькая Лэя отпрашивалась у мамы тоном, не терпящим возражений.

Она уже все распланировала, и если мама что-нибудь начнет возражать, то у нее в запасе есть несколько просто убийственных доводов: "Во-первых, она сделала с утра все заданные на сегодня уроки, во-вторых, она прибрала свою комнату, в-третьих, помогала мыть посуду, в-четвертых,… чего бы еще "в-четвертых" придумать? Ну да ладно – для начала хватит! Остальное соображу по ходу разговора" – маленькая Лэя была, не по годам, смышленая и умела постоять за себя в словесных баталиях. Но все приготовления оказались напрасны. Мама сдалась, не затевая пререканий – видимо, зная характер девчушки, посчитала, что на этот раз будет легче просто отступиться.

– Ладно, но ты еще не умеешь хорошо плавать! Поэтому возьмешь с собой Хлюпа, – мама старалась подстраховать неугомонную дочурку.

– Зачем мне Хлюп?! Он же воды боится! – удивленно вскинула бровки Лэя, пытаясь в любой момент сорваться на бег во двор.

– Боится-то, боится. Только тебя он больше любит, чем воды боится! Так что, в критический момент полезет в воду. А лонки с рождения плавать умеют.

– Ну хорошо, с ним даже веселее! – Лэя уже топнула ножкой, чтобы слететь стрелой с крыльца, как мама остановила ее вопросом.

– Куда вы купаться пойдете?!