Лора Андронова - Подняться на башню

Старик громко шмыгнул носом и привалился к плечу Хёльва.

— Не женись, друг Хёльв, как бы ни прижало — не женись. Верь мне, старику, от этих баб одно зло да морока. Как от колдунов, может, хуже даже. Колдун-то — он один, может, на всю округу, а баб — пруд пруди. Куда ни глянешь — всюду эти бабы, бабы, бабы… Бабоньки… Душеньки… Красавицы…

Кукис громко зевнул и отключился.

Некоторое время Хёльв просидел неподвижно, невольно вслушиваясь в булькающий храп кузнеца. Потом заглянул в опустевшую кружку, перевернул ее, потряс и разочарованно поставил на место. Дома — в университетском городе Гёднинге — его знала каждая мышь, и трактирщики не решались наливать ему хмельного.

— А что скажет ваша мать, госпожа Ханна? Ну как прознает? И вам не поздоровится, и мне.

Госпожа Ханна — управляющая денежными делами Университета — была дамой суровой и властной. Сына она держала на короткой привязи, желая вырастить из него великого ученого. На пятнадцатом году жизни Хёльв сбежал из дому, спрятавшись в купеческой повозке. Он хотел свободы, приключений и славы — всего того, о чем пели на студенческих вечеринках сладкоголосые менестрели.

От выпитого пива голова юноши звенела и гудела, мысли порхали как бабочки, перескакивая с одного предмета на другой, копошились, путались, и ко всему прочему откуда-то из глубины сознания доносились голоса. Один из них — вдумчивый, рассудительный — серьезно вещал: «Работенка и в самом деле непыльная, подумаешь — до колдуна дойти да попросить козу отдать, а то денег и в самом деле почти ни гроша».

«Ага, как же, так он тебе козу и отдаст. И еще золота в придачу отсыплет. С самоцветами. Целый мешок», — язвительно возразил другой голос.

«О чем ты вообще собрался толковать с этим злодеем? — возопил третий голос, — Тебя что, зря из лука стрелять учили? Надо ведь начинать когда-нибудь становиться взрослым. Пришлепнуть его — и дело с концом! Вся округа тебе только спасибо скажет. Спасибо, конечно, в кастрюлю не положишь, но колдун живет в замке, стало быть, богато…»

«Грабеж и убийство», — печально промолвил рассудительный голос.

«Тоже мне моралист выискался. Маменькин сыночек. Правильно тебя дразнили — нюня и девчонка. Да и не убийство это, а справедливое воздаяние! Мало, что ли, слышал о всяких его злодействах? У одного коза пропала, у другого весь урожай вымерз, третий непонятной болезнью заболел. Уж понятно, чьи это проделки…»

Хёльв переложил голову старика на скамейку, неслышно встал и, покачиваясь, направился к стойке, за которой орудовал дородный хозяин трактира.

— Любезный хозяин, — начал юноша, — пироги, поданные мне, были изумительно вкусны, да и пиво — выше всяких похвал. Если бы на то была моя воля, я провел бы в этом трактире остаток жизни, однако обстоятельства складываются так, что я вынужден покинуть вас…

Трактирщик удивленно посмотрел на юношу:

— Приятно в нашей глуши слышать такие речи. Сразу виден человек с образованием. Могу ли я чем тебе помочь, добрый отрок?

Хёльв помялся:

— Не подскажешь ли ты мне, как попасть в замок колдуна?

Колдуна? Парень, а ты уверен, что тебе туда надо? Колдун не любит непрошеных гостей. Да и вообще гостей не любит. Тут недавно проходил один… По виду — студент. К колдуну направлялся.

— И что? — с замиранием спросил Хёлъв.

— И все. — Трактирщик развел руками. — Исчез, И не первый случай уже… В общем, не ходил бы ты туда — пропадешь зазря только…

Хёльв вздохнул:

— Что ж вы его не изведете, раз он вам так докучает? Собрали бы мужиков покрепче…

Ишь ты, умник, какой выискался, — хрипло пробасили с ближнего столика. — Он же колдун, капустная твоя голова, в бараний рог любого богатыря скрутит и глазом не моргнет.

— Пробовали, никак? И что, много богатырей уже полегло? — усмехнулся Хёльв.

— Очень надо было пробовать. Кому ж раньше срока помирать охота? — Хриплый бас явно был настроен скептически.

Не пробовали, а уже убоялись?

— А ты, сопляк, вообще помолчал бы, — вмешался в спор здоровенный детина, попивавший пивко возле стойки, — только от мамкиной юбки отцепился и туда же — над старшими насмехаться да зубоскальничать.

Хёльв нахмурился:

— Я не хотел вас оскорблять, добрые люди, но разве это не естественно — хотя бы попытаться уничтожить колдуна, от которого столько вреда?

— Уничтожишь его, как же. Что мы против него? Тьфу, даже не букашки — пыль под ногами. Короче, парень, не умничай. Хочешь идти к колдуну — иди. Мы с удовольствием выпьем на твоих похоронах. Если будет что хоронить.

Народ вокруг разноголосо захохотал. Местные жители одобрительно переглядывались; парень явно зарвался, и его заслуженно поставили на место.

Стиснув зубы, Хёльв направился к выходу, как вдруг на его плечо опустилась чья-то тяжелая рука.

— А что, парень, — раздался позади него низкий глуховатый голос, — идея твоя хороша, только вот беда, исполнители для нее уже наняты и оплачены.

Хёльв обернулся. Перед ним стоял невысокий широкоплечий человек с веселым загорелым лицом. Его правый глаз смотрел на мир цинично и нагловато. Левый скрывался под засаленной разбойничьей повязкой. Собсгвенно, этот человек и был разбойником — предводителем известной всей округе банды «Мохнатые Тараканы». Главарь носил странную кличку Лукавый Финик, чем почему-то очень гордился.

Толки о разбойничьей ватаге ходили самые невероятные. Говаривали, что с тех пор как ее предводителем стал Лукавый Финик, никто из шайки не погиб, а раненые — даже тяжело — выздоравливали, что везет «Мохнатым Тараканам» так, словно сам Ристаг им верные тропки указывает, да на нужных людей наводит, что каждый из разбойников побывал в Подземельях Мертвых и обрел там необычайную силу.

— Тебя Хёльвом зовут, как мне сказали? — продолжал Финик. — Стоящий ты парень, Хёльв, боевой, как я погляжу. Задал перцу этим откормленным индюкам.

— Кто еще кому задал, — зло буркнул Хёльв, — выпороли меня, как щенка.

И тут же самокритично добавил:

— Впрочем, я и есть щенок.

Главарь разбойников одобрительно рассмеялся:

— На надутого откормленного индюка ты точно не похож. Стрелять-то умеешь? — Финик глазами указал на висящий у Хёлъва за спиной лук.

— Показать? — Юноша с готовностью потянулся за стрелой.

Финик серьезно посмотрел в глаза Хёльву и махнул рукой:

— Не надо, верю. И так вижу, что умеешь. А мы ведь, знаешь, как раз с колдуном воевать идем. Герцог один местный заплатил. Ему колдун этот уже поперек горла стоит, вот он и решил покарать гада. Нашими руками, конечно. Ты, как я вижу, тоже дело к этой жабе имеешь — так что давай пошли с нами. Человек ты грамотный, умный — пригодишься нам, да и тебе будет проще не одному.