Владимир Мясоедов - И имя мне - легион

Но, так или иначе, пол бала себе я за эту способность добавил. В конце-концов, пусть это и не то, чего я хотел достичь, но что-то ведь получилось!

— А чего я расстраиваюсь? — спросил я как-то сам себя. — Целительство это не так уж и плохо! И для себя любимого пригодится и зарабатывать им можно будет, как квалификации наберусь. А много ли мне было бы толка с того же файербола? Банк с ним грабить или, может, воду им в котельной кипятить? Опять же если начну прием пациентов, то про конкурентов довольно быстро узнаю, а это значит, что с другими волшебниками, по опытнее, познакомиться можно будет, может они подскажут чего. Но до этого еще далеко. Раз грубым натиском магию не взять, будем действовать тоньше.

И я начал действовать тоньше. Пробовал по методам спиритизма войти в контакт с духами…Жаль, но они решили не идти на контакт со мной. Я пытался наделить предметы хоть какими-нибудь необычными свойствами. Если не считать необычным то, что некоторые разломал, крутя их в руках, то и это не получилось. Вырезал руны, раскладывал карты Торо, пытался анимировать трупы насекомых, рыб и куриц, даже завязывался в узлы при помощи йоги. Помогло. Правда, опять получилось чего-то не то, что планировалось изначально. Когда я, пытаясь стать маленьким как атом, резко встал в какую-то хитрую позу, то потерял равновесие и грохнулся на пол. И увидел себя со стороны. В смысле, лежит на полу тело. Мое. А я на него смотрю откуда-то сверху, причем сам я стал какой-то полупрозрачный. Ой, и перепугался тогда! Хорошо хоть спустя несколько секунд метаний туда-сюда и панических воплей сообразил, что грудь у меня вздымается, а это значит — дышу. В общем, я как-то умудрился выйти из тела. Когда я это сообразил, то мигом вернулся обратно, машинально заживил расквашенный о пол нос и пошел истреблять запасы валерьянки.

Еще полторы недели у меня ушло на то, чтобы научить себя выходить из тела без неожиданного удара линолеумом по лбу. Трюк оказался жутко интересным, но сам по себе абсолютно бесперспективным, далеко уйти от тела я так и не сумел, с каждым шагом от моей бренной оболочки сопротивление окружающей среды возрастало. Сквозь стены я, правда, в таком состоянии проходил легко…но много ли в этом толку, если даже из квартиры выйти толком не получается? В общем, круг радиусом метров шесть от лежащего в трансе тела оказался для меня пределом. Воздействовать из такого состояния на материальный мир у меня не получалось, предметы все так же не желали двигаться, а люди мои потуги как-то привлечь их внимание игнорировали. Зато, кажется, животные меня видели. Во всяком случае, кошки — точно. Представители мурлыкающего племени, как домашние, так и бродячие, все время начинали заинтересованно таращиться в мою сторону каждый раз, как я выходил из тела.

Но на этом список моих оккультных успехов пока обрывался, метания по различным источникам, описывающим магию, дальнейших успехов не приносили. Никакие представители ночного дозора и других подобных организаций ко мне не приходили, а за попытку самому на паре форумов высказаться, что, мол, вот он я, маг и кудесник, подвергся жестокому осмеиванию.

Последние три ночи я работал с той областью знаний, которую первоначально счел чересчур опасной для профана, но за неимением в текущий момент времени альтернатив решил рискнуть. С демонологией. В ванной комнате, где не было окон, я расстилал на кафеле заранее приготовленный чертеж, расставлял свечи и читал заклинания. Воскуривать разные благовония, как это рекомендовалось, я поостерегся. А то некоторые составчики хоть и не входят в перечень наркосодержащих препаратов, но с успехом могут их заменить. Гадай потом, какой демон вызван пентаграммой, какой собственным воображением. Приготовлены мной были и средства самообороны, на случай если на мои действия все же придет какое-нибудь не очень дружелюбно настроенное существо. Святая вода из ближайшей церкви, осиновая заостренная палка, немного бензина в полулитровой бутыли с примотанной к горлышку тряпкой, немного кислоты, слитой из старого аккумулятора в такую же бутыль, несколько очень остро заточенных серебряных ножей, очень яркая вспышка из магазина розыгрышей и топор, причем не какой-нибудь плотницкий, а настоящий мясницкий, чье лезвие было специально подготовлено для разрубания плоти. Ружья, к сожалению, не было, но с другой стороны, если ничего из вышеперечисленного на гостя из другого плана бытия не подействует, то чем поможет пуля?

— Кажется, я все же перестраховался, — со вздохом сказал я, начиная уборку и пряча ножи в футляр для хранения столового серебра, — да, выходит и правда наука демонология не для чайников придумана. Или может поздно уже, все силы зла спят давно.

И тут в зеркале, висевшим на стене перед моим лицом, что-то отразилось. Ну как что-то? Хоровод искорок, вытягивающихся из точки в высокое, не меньше двух метров, веретено, которое медленно и величественно возникало на месте пентаграммы.

— Замедленное срабатывание, — ошалело пробормотал я, хватая, на всякий случай, осиновый дрын. — То ли об этом в гримуаре упомянуть забыли, то ли я и, правда, кого-то разбудил. Надеюсь, эта тварь не со времен древнего Египта дрыхла, а то ведь наверняка проголодалась.

Искорки, которых с каждым мигом становилось все больше, вдруг разом погасли, а на месте святящегося веретена оказался человек. Обычный такой человек, без рогов, хвоста и крыльев. Хотя, если вспомнить, кого я призывал, то скорее уж он должен был обладать головой какой-нибудь твари, вероятнее всего шакала или собаки. Но нет, передо мной стоял довольно крепкого телосложения мужчина лет так сорока-пятидесяти с сединой в короткой прическе. Даже глаза у него не светились, зрачок, правда, в колеблющемся пламени свечей я рассмотреть не мог, но был уверен, что он круглый. Внешность у него была…Ну не русская точно. Волосы, в которых кое-где проскальзывала седина, были черными, нос горбатым, кепку бы ему и усы, так вообще вылитый торговец с рынка получится.

— Акрэссе… — затянул я подчиняющую молитву, не выпуская, однако, оружия.

Человек махнул в мою сторону рукой, и плитка пола одним прыжком бросилась в лицо.

В себя я пришел так же резко, как и вырубился. Ужасно болит нос, кажется, я его сломал. Лежу, в позе морской звезды на чем-то твердом и холодном, предположительно полу. Шевелиться не получается, руки и ноги надежно зафиксированы. Чем не видно, а голову тоже не повернуть, ее тоже что-то держит. И неудобно так как-то держит, кадыком в зенит. Слышится чей-то тихий плач. Женский.

Первым делом я попытался убрать мешающую думать боль, призвав холод. Не получилось. И снова не получилось. И опять не получилось.