Павел Балашов - Слепой прыжок

Техники — хоть отбавляй, самой разной. Но техникой все не заканчивается, как в древние времена, так и сейчас. Люди — основное богатство, основной груз и основной источник неприятностей. Кроме человека, никто, ни один самый умный ИскИн, не сможет выбрать место под строительство структур и коммуникаций и никогда не учтет сугубо человеческие пожелания — вроде окон на солнечную сторону и балконов на море. Ведь, кроме человека, понятия эстетики и красоты не ведомы никому…

…Макс выругался и начал облачаться в скафандр. Этого хотелось по такой жаре меньше всего, но, похоже, сегодня не его день. По данным телеметрии, один из проходчиков встал намертво, притом что тесты его систем выдавали 99 % исправности. Стало быть, на что-то напоролся, танк недоделанный. И надо идти и смотреть, что он там нашел, археолог хренов. Вот, конечно, еще и дождь того и гляди опять начнется, ага… Посидел, елки-палки, спокойно в шатре! Собственно, исключительно ради возможного дождя Макс и решился залезть в скафандр. Ибо, когда льет, гораздо приятнее быть герметично запакованным в свое, родное, нежели промокать насквозь.

До места, где замер проходчик, было ровно шесть километров. Шустрый электровеник, однако. Макс хмыкнул и уселся на квадрик, ибо пешком топать час не хотелось, а так можно будет заодно и собственной пятой точкой оценить качество проложенной дороги.

Моторчик взвыл высокими оборотами, раскручивая вариатор. Квадрик взбрыкнул, как живой, и выскочил с грунта на «шоссе», набирая свою небольшую скорость. Тоже, кстати, то еще чудо колониальной техники — квадроцикл с электромотором. Расцветка — камуфляжная, двухместный. Из приборов контроля — только датчик заряда аккумуляторов, ибо положено знать, сколько ты еще можешь на нем проехать. А так… Пятнистый, небольшой, с противно воющим мотором, из полезных опций — только огромная кобура под плазмобой сбоку да полный привод. Однако именно такими квадриками и комплектуется группа подготовки, дабы не расхолаживались, наверное. Есть, впрочем, одно исключение — группе придан еще и танк-транспортер, здоровая машина с собственным реактором, собственной системой ПВО, рассчитанная на нахождение в эпицентре ядерного взрыва мощностью до двадцати килотонн. Но этот вид техники использовать ежедневно не хотелось — во-первых, потому, что топлива для его реактора вполне ограниченное количество, а во-вторых, дабы не вызывать зависть в остальных участниках «экспедиции». Ибо, когда командир группы наряду со всеми ездит верхом — у подчиненных это вызывает добрые чувства. Если они на эти добрые чувства еще способны, конечно.

М-да… Добрые чувства… Макс не обольщался — он о своей группе был не самого лучшего мнения. Пять человек — он сам шестой. Из них полагаться до конца он мог на двоих — такого же, как и он сам, отставного вояку Отто Лемке и невысокого, но очень стремительного в движениях старшего техника экспедиции Леона Аскерова. Здоровенный тевтон Лемке в войсках Экспедиционного Корпуса оттрубил без малого пятнадцать лет, пройдя путь от унтера мобильной группы до ротного командира, а на гражданке оказался практически не у дел. Впрочем, Отто воспользовался льготами для воевавших и окончил медицинский институт по специальности хирурга, в результате чего стал гордым обладателем аж трех дипломов — медика, офицера и геолога. Ибо до службы в ЭК герр Лемке отучился в геологоразведочном на Мальдиве.

Не особо понимая зачем, он завербовался в группу сразу же после ординатуры. Все-таки пятнадцать без малого лет дали себя знать — ему было фатально скучно сидеть на одной планете, да еще и в одной клинике. А кадровики увидели три диплома, восторженно закричали, что именно его и ждали, и засунули к Максу в группу. Исключительно потому, что звание у Максима Заславского было выше (он уволился майором) и опыт больше, командиром группы остался он. А герра Лемке Отто ему вручили как приз — в качестве его заместителя.

Макс не возражал. Отто его устраивал по всем пунктам — он был достаточно огромен и грозен с виду, чтобы в портовых кабаках на всех планетах транзита их не пытались задирать, и очень неплохо себе представлял что такое орднунг,[1] к чему и призывал остальной личный состав «предвариловки».

Леон Аскеров для Заславского был вторым подарком судьбы. Франт и щеголь, на собеседование с будущим командиром группы явился в белоснежной шелковой сорочке, черной жилетке из телячьей кожи, выглаженных до бритвенной остроты стрелок брюках из натуральной ткани и полусапогах из крокодила. Но, несмотря на внешний апломб и пафос, первые же десять минут личного разговора убедили Заславского в том, что такими кадрами разбрасываться нельзя, и место старшего техника в экспедиции группы предварительной колониальной подготовки оказалось за Леоном Эльхан-оглы Аскеровым, гражданином Республики Азербайджан.

А остальной личный состав регулярно вгонял Макса в тоску самим фактом своего существования. Ну посудите сами: функции второго техника и энергетика выполняла Ци Лань, женщина, как будто созданная для того, чтобы ее ненавидеть. Ее сентенции и длительные лекции доводили форматировщиков до бешенства, чем она отлично пользовалась, прекращая любой спор в свой монолог. Еще только транспорт их едва успел взлететь, она сразу же повергла всех в шок. А так все хорошо начиналось…

— Здравствуйте, господа и дамы. Так как нам с вами вместе лететь и потом какое-то время работать, я, как ваш командир на время этой экспедиции, считаю необходимым представиться и немного рассказать о себе. Кстати, того же я жду и от вас. Итак, меня зовут Максим Заславский. В прошлом майор ВКС, после войны ушел со службы и нанялся в Эствей. Работал на планетах Месса и Ново-Иерусалим, руководил группами первичной подготовки. Это моя третья экспедиция. Специальности — пилот, кибернетист, программист, связист. Кто следующий? — Макс крайне неплохо владел интерлингвом, потому надеялся, что дружелюбная интонация будет расслышана.

— Здравствуйте. Меня зовут Отто Лемке. В прошлом капитан Экспедиционного Корпуса Вооруженных Сил Евросоюза. Геолог, врач. Первая экспедиция.

Заславский одобрительно кивнул, поудобнее устроился в кресле, открыл банку с пивом и обвел глазами остальных. Две женщины и двое мужчин, еще не успевшие представиться, переглянулись…

— Здрасте. Меня зовут Ци Лань. В экспедиции первый раз. Техник, энергетик. Феминистка, коммунист, лесбиянка, — оттарабанив это «представление», невысокая, коротко остриженная широкоплечая китаянка с размаху уселась обратно на диван. Рыжеволосая женщина, сидевшая рядом с ней и до ее представления явно не имевшая ничего против такого соседства, вскочила.