Дэн Абнетт - Всадники смерти

Потом еще шестьдесят здоровенных парней из Карроберга, которые несли свой массивные мечи на плечах, как дубины. После них пятнадцать сотен императорских наемников, которые перепились так, что едва не подняли бунт.

А на следующий день после наемников прибыли тридцать Рыцарей Пантеры. Эти, как призналась хозяйка, выглядели действительно впечатляюще. Все высокие, в доспехах, достойных принца. Они вели себя почтительно и стоили уважительного отношения, но к этому времени местные жители устали от бесконечных гостей.

Запасы Чойки иссякли.

— У них едва ли хватит еды до следующего урожая, — сказал Воллен. — Можешь разбрасываться деньгами, сколько твоей душе угодно, — здесь ничего не купишь.

Они стояли на крыльце постоялого двора. Хейлеман медленно повернулся к Воллену:

— Я чувствую запах еды. Она вонючая, но это еда.

Воллен покачал головой:

— Они готовят для горожан, каждый принес все, что мог. Те, кто были здесь до нас, перевели почти весь запас дров. Это запах ужина на всех жителей Чойки, они готовят его на единственном костре, больше не могут себе позволить.

— Тогда мы заберем их ужин, — просто сказал Герлах.

— Ты хочешь, чтобы они голодали?

— Если голодать будем мы, они умрут. С пустым брюхом нам не остановить северян, они порубают местных, изнасилуют их женщин и сожгут город дотла.

Воллен пожал плечами.

— Я ничего не скажу капитану, на этот раз не скажу, — сказал Хейлеман.

— Что?

— Из уважения к тому, что нас связывает. Я ничего не расскажу.

— О чем?

Хейлеман сузил глаза:

— Черт тебя подери, Воллен! Ты выказал мне при них неуважение! Я — знаменосец! Второй офицер! Ни один сопливый солдат не смеет так вести себя со мной! Порой ты забываешься, и я прекрасно понимаю почему.

Воллен старался держать себя в руках. Не стоило продолжать этот разговор.

— Хорошо, Карл, так-то лучше. Тебе лучше не забывать, что ты здесь только благодаря мне.

Карл Райнер Воллен почувствовал, как напряглись все его мышцы. Усилием воли он подавил в себе желание наброситься на Герлаха с кулаками. Тщеславный ублюдок…

Капитан Стауэр окликнул их с противоположной стороны площади. Плечом к плечу они пошли по брусчатке к своему командиру.

Стауэр отдал удила своего коня одному из лансеров и смотрел на идущих от постоялого двора Герлаха и Воллена.

Капитан знал, что его знаменосец рассчитывает на блестящее будущее. В конце концов, он был благородных кровей и у него были связи. Еще одно-два лета — и Хейлеман станет Рыцарем ордена Красного Щита или, на худой конец, какого-нибудь другого знаменитого ордена. Он надеялся на это. Кареглазый, мускулистый, больше двух пядей ростом с коротко подстриженными светлыми волосами и аккуратной белой как снег бородкой. Благородный аристократ, именно такому телосложению как нельзя лучше подходят тяжелые серебряные доспехи, и именно такое лицо ожидаешь увидеть за поднятым забралом.

Хотя горнист… Воллен тоже был отличным наездником и таким же упорным, как Хейлеман. Но его перспективы были не столь блестящи. Все зависело от происхождения. У Воллена не было ни родословной, ни связей. При известных обстоятельствах он мог занять пост капитана, не более того. Однако благодаря рекомендациям герра Сигбрехта Хейлемана Воллен мог рассчитывать на повышение даже в отряде демилансеров.

Карл Райнер Воллен был на голову ниже Герлаха Хейлемана и таким же ярким брюнетом, как Герлах ярким блондином. Он сбривал бороду, и его упрямый подбородок был гладким, как у мальчишки. Глаза у него были синими, как летнее небо. Он был самым образованным солдатом из всех, кем посчастливилось командовать Стауэру. Даже сыновья аристократов самых благородных кровей в кавалерийском подразделении не могли похвастаться таким образованием. Воллен определенно учился с усердием. Возможно, так он пытался повысить свой статус.

— Говорите все как есть, — приказал Стауэр.

— Провианта нет, капитан, — доложил Герлах. — Все забрали прошедшие до нас отряды. Они там что-то готовят, но это все, что они наскребли по своим кладовым. Не стоит лишать их последнего, обойдемся своими припасами.

Стауэр кивнул.

— Карл настаивал на том, чтобы забрать у них еду силой, но я знаю, что мы поклялись с уважением относиться к местным жителям.

Стауэр взглянул на Воллена:

— Это правда?

Карл молчал, казалось, он вот-вот плюнет Герлаху в лицо, но вместо этого он сказал:

— Аппетит взял верх, капитан.

Знаменосец прав. Стауэр почесал за ухом. Он чувствовал, что здесь что-то не так. Но его это мало интересовало. Никогда не надо цацкаться с солдатами. Если то, что ему рассказали в гарнизоне Вацла, правда, впереди их ждали трудные времена. Пять лет назад Стауэр бывал здесь по службе. Это был тяжелый край, такого сурового климата не было ни в одной части Империи, и перемен в этой области не предвиделось. Местные жители были суровыми и в то же время благодушными, впрочем, капитан не так много с ними общался. Цивилизация лишь частично проникла на их необъятные территории, которые служили натуральным буфером между Империей и Северными Пустошами. Стауэр не раз слышал, как кислевиты настаивали на том, что именно они являются истинными защитниками Империи, прикрывая ее границы от набегов северян. Конечно, все это чепуха. У Империи самая сильная армия в мире, и когда она, как сейчас, в момент угрозы вторжения, продвигает свои войска на север, ее солдаты в конечном счете спасают и шкуры кислевитов. Они проживали на этих землях по милости Сигмара и без имперской армии давно потеряли бы ее.

И вот племена северян снова восстали. Такого еще не бывало. Бесчисленные и черные, как тучи муравьев, они двинулись из тундры на юг. Этому предшествовали предзнаменования, пророчества, знаки. Но, даже если угроза была преувеличена, впереди их ждал трудный год. Стауэр и не предполагал, что имперская армия бросит к северным границам столь огромные силы, как не предполагал и того, что они свяжутся с таким количеством союзников. Бретонская тяжелая кавалерия, обученные банды из Тиля, представители чертовых Старых Рас тоже… Все и каждый отнеслись к происходящему серьезно.

Капитан подошел к своему седельному вьюку и достал оттуда ларец с пергаментными свитками.

— Карл! Взгляни, пожалуйста! — сказал он.

Герлах и горнист продолжали испепелять друг друга взглядом, и Стауэр понял, что их надо занять делом, и лучше не одним. Эти двое как родные братья. Постоянно бодаются.

Стауэр открыл ларец и развернул небольшую карту.

— Это Чойка, так?

Воллен посмотрел на карту и кивнул: