Маргарет Уэйс - Драконы весеннего рассвета

– Не понадобится, – буркнул офицер. – Я… оставил записку, в которой все сказано. К тому же я вернусь еще до утра. Мне… просто надо подышать воздухом, вот и все.

– Разумеется, разумеется… – хозяин, не удержавшись, хихикнул. – Еще бы! Три дня взаперти просидеть… вернее, три ночи… Нет-нет, сердиться не на что! – добавил он поспешно, поскольку шея офицера под шлемом налилась краской ярости и стыда. – Я просто не могу не выразить восхищения мужчине, который умудрился в три дня не надоесть Госпоже… Куда хоть она улетела?

– Повелительницу Драконов вызвали на запад, куда-то в Соламнию, помочь войскам совладать с маленьким затруднением, – буркнул в ответ офицер. – И на твоем месте я бы поменьше вмешивался в ее дела.

– Да уж, – поспешил согласиться хозяин. – Что верно, то верно. Ну что ж, доброй прогулки… погоди, как тебя зовут? Помнится, Госпожа представила тебя, но я недослышал…

– Танис, – глухо прозвучало из-под шлема. – Танис Полуэльф. Доброй ночи.

И, холодно кивнув, офицер в последний раз поддернул перчатки, потом завернулся в плащ и шагнул через порог в ненастную тьму. Режущий ветер ворвался в комнату, задувая свечи и взвихривая бумаги. Какое-то время офицер сражался с тяжелой дверью, а хозяин гостиницы заковыристо ругался, ловя улетающие счета. Но вот дверь захлопнулась, и внутри вновь стало тихо, спокойно и тепло.

Глядя вслед ушедшему, хозяин видел, как тот прошагал мимо окна. Танис Полуэльф шел против ветра, пригибаясь и отворачивая лицо. Широкий плащ раздувался у него за спиной.

Хозяин, однако, не был единственным, кто проводил офицера глазами. Как только захлопнулась дверь, пьяный драконид оторвал голову от стола. Черные змеиные глаза монстра глядели совершенно трезво. Крадучись, поднялся он из-за стола, и шаги его были уверенны и тверды. Негромко постукивая по полу когтями, драконид подобрался к окну и выглянул наружу. Обождал немного… а потом тоже растворил дверь и исчез в бурной ночи.

Хозяин видел в окно, что драконид зашагал в том же направлении, что и офицер. Подойдя поближе, содержатель гостиницы прильнул носом к стеклу. Снаружи клубилась несущаяся мгла. Пламя смоляных жаровен, освещавших ночную улицу, металось и мерцало под ветром и хлещущим дождем. Все-таки хозяину показалось, будто он видел, как офицер свернул на улицу, ведшую к центру города. Следом, прячась в тени, крался драконид. Покачав головой, хозяин пошел будить ночного слугу, дремавшего в кресле за столом.

– Чует моя душенька. Повелительница вернется-таки сегодня, шторм там или не шторм, – сказал он сонному слуге. – Немедленно разбудишь меня, если она появится, понял?

Прежде, чем идти к себе, он еще раз покосился в окошко… и содрогнулся, вообразив себе офицера, идущего по ночным улицам Устричного, а позади него – темную фигуру драконида, прячущегося в потемках.

– А впрочем, – пробормотал он, – знаешь что, не надо меня будить.

Накрытый штормом, Устричный словно бы вымер. Питейные заведения, обыкновенно работавшие, покуда в их засаленные окна не вливался рассвет, – и те стояли запертые, с плотно закрытыми ставнями. На улицах не было ни души. Ни у кого не возникало охоты меряться силами с ветром, способным сбить с ног человека и, уж конечно, с легкостью пронизывавшим ледяным дыханием самую теплую одежду.

Танис шел быстрым шагом, нагнув голову и стараясь держаться поближе к домам, хоть как-то защищавшим от ветра. Вскоре его борода обросла льдом. Снежная крупа больно жалила сквозь прорези шлема. Полуэльф трясся от холода, проклиная металл лат, местами касавшийся кожи. Время от времени он оглядывался, проверяя, не привлек ли его уход из гостиницы чьего-нибудь нежелательного внимания. Дождь и несущийся снег, однако, не давали почти ничего рассмотреть. Танис едва видел даже ближайшие дома, не говоря уже о чем-либо ином. И довольно скоро он отказался от бесплодных попыток обнаружить возможную слежку. Лучше уж сосредоточиться на поисках дороги. Вдобавок он так замерз, что постепенно ему стало вообще безразлично, крадется кто-нибудь за ним или нет.

Он довольно смутно представлял себе, куда ему следовало идти. Он провел в Устричном всего четыре дня. Причем три из них – с ней…

Запретив себе думать об этом, Танис вглядывался в уличные вывески. Его друзья находились в гостинице на самом краю города, на почтительном расстоянии от причалов, баров и публичных домов. Танис успел задуматься о том, что же делать, если он их не найдет. Он ведь нипочем не отважится расспрашивать…

Однако ему повезло. Спотыкаясь и поскальзываясь на льду, брел он пустынными улицами, когда на глаза ему попалась-таки знакомая вывеска, бешено раскачивавшаяся на ветру. Танис всхлипнул, испытывая невероятное облегчение. Он успел позабыть название гостиницы, но, увидев, тут же вспомнил его. «Черныши».

До чего дурацкое название для гостиницы, мелькнуло у него в голове. Его так трясло от холода, что он едва сомкнул пальцы на ручке двери. Дверь отворилась, и ветер буквально внес его внутрь. Ему потребовалось усилие, чтобы закрыть ее вновь.

В этой занюханной гостиничке, в отличие от «Соленого Бриза», ночного слуги не держали. Огонь, дымно чадивший в облезлом камине, давал достаточно света, и Танис разглядел на столике огарок, явно предназначенный для таких, как он, полуночников. С трудом, трясущимися руками, он высек огня. Озябшие пальцы повиновались с трудом. Все-таки он зажег свечку и двинулся по ступенькам наверх.

Вздумай он обернуться и выглянуть в окно, он, возможно, приметил бы темный силуэт, затаившийся в дверной нише по ту сторону улицы. Но Танис оборачиваться не стал: он смотрел под ноги, опасаясь, как бы не упасть.

– Карамон!..

Богатырь мгновенно вскинулся на постели, рука инстинктивно метнулась к мечу. И только потом он вопросительно оглянулся на брата.

– Я услышал кое-что снаружи, – прошептал Рейстлин. – Как будто ножны лязгнули о доспех…

Карамон мотнул головой, стряхивая остатки сна, и вылез из-под одеяла, держа меч наготове. Подкравшись к двери, он и сам расслышал звук, потревоживший его брата, – благо Рейстлин всегда спал чутко. По ту сторону двери тайком пробирался кто-то, облаченный в латы. Вот в поддверную щель проник слабый лучик свечи… Шаги остановились как раз напротив.

Отсвет в щели дрогнул: похоже, незваный гость перенимал свечу из руки в руку. Карамон осторожно и бесшумно отодвинул засов, выждал немного… Ничего не происходило. Пришелец медлил, вероятно, соображая, не ошибся ли комнатой. Сейчас выясним, сказал себе Карамон.

Резким рывком он отворил дверь и, метнувшись наружу, сгреб стоявшего за ней незнакомца и мигом втащил его внутрь. А потом швырнул его на пол так, что лязгнули доспехи: силы Карамону было не занимать. Огарок покатился в сторону и погас, и в наступившей тьме зазвучал голос Рейстлина: маг выпевал заклинание, долженствовавшее опутать схваченного липкими паутинами.