Владыка Пустоты - Михаил Беляев
А что могут сотворить с шестнадцатилетней девчонкой, я знал слишком хорошо. В монастырях дворяне и купцы выкупали себе девушку на любой вкус — нетронутую и, нередко, знатных кровей. Несколько лет с ними развлекались, а потом их продавали в притоны, в лучшем случае. В худшем же обезображенные бродячими собаками тела девиц находили в дебрях Битцевского леса. Ни следов, ни примет.
И на Есеню положили глаз сразу несколько высокородных извращенцев.
— Я достал деньги.
— О-о, что за славные новости!..
Да пошел ты, святейшество.
Я уже собирался оборвать связь, как голос епископа изменился.
— И ещё кое-что, княжич. Пожертвование. Теперь храму нужно четыреста тысяч. Я жду деньги через три дня. Иначе…
Не дав ему договорить, я положил трубку. Еще двести тысяч за три дня…
Надвинув капюшон, я прошептал себе под нос.
— Держись, сестрёнка. Я тебя вытащу.
До ломоты стиснув челюсти, я закрыл глаза. Перед глазами снова встал тот день, десять лет назад, когда моё детство закончилось.
* * *
Это была самая яркая картина, которую я запомнил на всю жизнь. У других княжеских детей, наверное, это был бы день, когда им подчинилась магия, или первая встреча с кодексом их родителя.
А у меня — лицо матери, убитой на моих глазах.
Её остекленевший взгляд и сломанный меч, сжатый в напряжённой руке. Выражение предельной решимости и струйка крови в уголке рта. Взрывы и всполохи альва-энергии за окнами. Опричники в штурмовой броне, ломающие двери в родовое поместье. Израненный отец, вставший один против восьми гвардейцев.
Я помнил всё четко, словно это было вчера.
Рёв пламени и звон стали. Крик младшей сестры, до сих пор стоявший в ушах. И слова отца, навсегда выжженные в памяти каленым железом.
Каждый раз, когда я вспоминал их, то снова оказывался там, посреди горящего особняка, перед трупом матери. Растерянный десятилетний парень, сжимавший в кулаке острый и совершенно бесполезный против магов нож.
— Теперь ты за старшего, Ярослав. Отныне род Вайнеров — это вы с Есенией.
Отец нагнулся ко мне и тряхнул за плечи. Его сильные, горячие руки сжали меня, пропитывая кровью рукава рубашки.
За его спиной дрожала бледная пленка барьера, за которым застыли опричники. Штурмовики в тяжелой броне двигались медленно, как жуки, застрявшие в мёде. Даже тот, жуткий мечник в черном со шрамом на щеке и ледяным взглядом. Он лишил меня матери, и теперь с холодной ненавистью смотрел на отца.
— Не оттягивай неизбежное, Вайнер! — крикнул он, упершись рукой в барьер. — Твой щит не продержится долго. Твоя валькирия мертва, твое войско разбежалось. На что ты надеешься? Что тебя спасет кодекс?
Он торжествующе усмехнулся, но отец не обратил на него внимания.
— Я задержу их, найди сестру и уходите. Бегите из княжества.
Он сорвал с пояса книгу, с которой никогда не расставался, и сунул мне в руки.
— Береги её. Придет время, и ты научишься ею владеть, — отец вымучил улыбку, от которой у меня сжалось сердце.
В тот миг я понял, больше мы не увидимся.
Барьер разлетелся со звоном выбитого стекла, по ушам ударил рев пламени и крики. Отец развернулся, поднимая меч, и крикнул изо всех сил.
— БЕГИ!
Я сорвался с места и побежал по коридору в жилое крыло, запинаясь и глотая слезы. Позади гремел бой, весь особняк дрожал и стонал, как раненый великан. За окнами металось пламя и жуткие всполохи, а в ушах гремели последние слова отца.
Нужно найти Есению раньше солдат!
До выхода оставалось метров десять, когда справа за окнами ослепительно вспыхнуло — и стена с грохотом стала оседать внутрь прохода. Меня обдало жаром, но каким-то чудом я проскользнул по коридору до того, как его завалило пылающими обломками. Лишь мельком я увидел в проломе невысокий силуэт, парящий на фоне ночного неба. Окутанная разрывами и молниями, кодекс отца вела неравный бой.
Я ворвался в жилое крыло и пулей взлетел по ступеням на второй этаж. Из приоткрытой двери в комнату сестры лился свет.
— Есеня!
Девочка сжалась в углу у кровати, стискивая игрушку, а над ней склонился солдат, протягивая руки к желанной цели. За убийство княжеской наследницы наверняка обещали большие деньги. Рядом с ними на полу в луже крови лежала молодая служанка.
— Ярик!.. — пискнула сестра, заметив меня.
И солдат заметил. Он обернулся, машинально поднимая автомат. Но я его опередил.
Отбросив книгу, я с яростным воплем набросился на него и вонзил свой короткий нож в руку.
— Ах ты грязный сукин…!
Мой отчаянный удар заставил его бросить автомат. Разъяренный и раненый, он рывком вывернул мою кисть и рванул назад. Нож со звоном упал на пол, а я изо всех сил заколотил подонка ногами, силясь достать его. Но что может ребенок против солдата?
Стиснув мой ворот, он ударил меня наотмашь так, что в глазах потемнело. Я вскрикнул и упал на колени, вывернувшись из его хватки. Есеня снова закричала и ее крик придал силы.
Плевать на себя, только не смей трогать сестру!
Я лихорадочно пытался нащупать оброненный нож, когда очередной удар ногой в живот отбросил меня к стене.
В ушах грянул колокол. Голоса и крики слились в вязкий гул. Меня замутило. Хрипло вдохнув пропахший гарью воздух, я позвал сестру. Но вместо ответа услышал приближающиеся шаги опричника.
Сильная рука снова подняла меня в воздух — вцепившись в нее, я приоткрыл заплывающий синяком глаз. Солдат надменно скалился, даже не замечая раны на руке.
— Отпусти меня, ты, мещанин!.. — срывая голос, крикнул я. — Император велит казнить тебя! Я убью тебя, клянусь!..
— Дерзкий щенок, — фыркнул он. — Казнит меня? Я — наследник рода Великих Князей. А вот тебя, отброс, он велел убить. Как и всех предателей, посмевших посягнуть на российский престол. Сожми зубки покрепче, малец, я не буду спешить…
Я трепыхнулся снова, впиваясь пальцами в окровавленную рану, оставленную ножом, но негодяй был быстрее. Удар массивного кулака мотнул меня в сторону.
В голове снова загудело, а солдат, забавляясь, тряхнул меня и ударил снова. Ещё, и ещё…
В комнату вошли еще трое, но их голоса я уже не различал — все звуки слились в сплошной гул. Вывернувшись из хватки, я закашлялся и упал наземь, тут же получив увесистый пинок.
Они били меня втроем, —
