Измена. Тайный наследник. Том 2 (СИ) - Алиса Лаврова

— ПОхоже на то, и я думаю, что она как-то связана с драконами.

— Драконы…

— Я знаю, что ты не любишь драконов.

— Не очень люблю, — говорит Иос и болезненно вздыхает. — Знаешь, Анна, я не чувствую своих ног…

Я боюсь, что в любую следующую секунду он перестанет говорить, перестанет дышать. Боюсь, что сердце его замрет навсегда, поэтому держу его крепко и стараюсь отдать столько силы, сколько могу. Я бы отдала всю, но большая ее часть по прежнему залечивает мои собственные раны.

— Анна, послушай, — вдруг продолжает он, говорить сквозь силу, — я так и не успел сказать тебе…

— Да?

— Я бы хотел, чтобы ты…

Он умолкает и сердце мое замирает. Нет, только не сейчас, пожалуйста. Пусть он живет. Я закрываю глаза и вижу все, что повреждено в его теле, сломанные кости, раны и его сердце. Оно все еще бьется, но как-то неровно, отрывисто и медленно, словно умирающая птица в клетке.

Стараюсь, как могу укрепить его теми немногими нитями, что есть в моем распоряжении, и их едва хватает, чтобы заставить сердце Иоса биться хоть немного ровнее.

— Ты должен жить, Иос, — говорю я, роняя слезы на латы на его груди. — Ты очень нужен мне. Я не справлюсь без тебя.

— Ты сильная, ты справишься, — говорит он. — Ты гораздо сильнее, чем я.

Я смотрю в его глаза, чистые глаза цвета неба, и качаю головой.

— Я всего лишь девчонка которая стукнулась головой и потеряла память.

— Нет, — едва заметно улыбается он, — ты не просто девчонка. И эти люди… Они не просто так тебя ищут.

— Скажи, что мне делать дальше?

— Идти в город, в большой город, затеряться там. У меня есть друзья, которые могут помочь тебе укрыться. Ты найдешь все в моих заметках. У меня есть брат. Мы давно не виделись с ним, но он поможет, если попросить. Деньги ты найдешь в моих вещах, в упряжке. Все, что было моим, теперь твое.

— А ты куда собрался? Нет! — упрямо качаю я головой, — я не собираюсь ничего делать без тебя.

— Послушай, Анна, — перебивает он меня, — я не выживу. Я даже не знаю, почему я жив до сих пор. Смерть уже стучится в мои ворота. Я только хотел сказать тебе.

— Нет, я не хочу ничего слышать. Ты не умрешь! Я не разрешаю тебе умирать!

Он снова улыбается.

— Теперь ты командуешь?

— Да! Я командую, и я приказываю тебе жить и быть со мной рядом. Ты понял меня?

— Из тебя получилась бы хорошая правительница... Я бы очень хотел выполнить твой приказ. Очень хотел бы всегда быть с тобой рядом.

— Вот и будь! — говорю я, — все, что тебе нужно — это дышать, не сдаваться, быть со мной.

Я чувствую, что рана на моей шее перестает болеть и трогаю место пореза. Он практически затянулся, и на его месте остался лишь неболььшой болезненный шрам.

Я с радостью обнаруживаю, что множество нитей высвобождается и теперь я могу использовать их для лечения Иоса.

Я сразу же направляю их в его сердце, заставляя его биться ровнее, и оно подчиняется мне. С огромным трудом, но подчиняется, но на это уходят все доступные мне силы.

— Только попробуй умри. — говорю я шепотом.

Я высвобождаю часть самых мощных нитей и направляю их на позвоночник Иоса, пытаясь залечить самую большую трещину, которая причиняет ему больше всего боли.

Мне кажется, что я бесконечно долго заставляю нити обволакивать эту область, настраиваию их музыку, создаю гармонию звуков нитей настолько яркую и громкую, что сама едва не теряю сознание от ее интенсивности. Весь мир для меня в эту минуту перестает существовать. Есть только я и эта маленькая упрямая трещинка…

5

И наконец, спустя, кажется, целую вечность, эта рана поддается мне. Кость срастается и в это мгновение вся нижняя часть тела Иоса словно бы оживает.

Иос разлепляет сухие губы и говорит едва слышно:

— Я чувствую тепло в ногах, что ты сделала?

— Ничего не говори.

Я вытираю пот со лба и тяжело дышу, продолжая из последних сил контроллировать сердцебиение Иоса, которое снова становится нестабильным, ненадежным, словно оно собирается остановиться в любое мгновение.

— Он мертв? — вдруг слышу я хриплый голос и взрагиваю.

Оборачиваюсь и вижу Чивса. Он осторожно карабкается по камням, подбираясь к нам.

— Нет, — говорю я.

— На тебе лица нет, Анна, — с тревогой говорит он. — Ты вся в крови. Он подходит ко мне и смотрит на мою шею.

— Все в порядке, это ерунда, со мной все будет хорошо. Я должна быть с ним.

— Ты вся белая, как полотно. — говорит он с тревогой, — тебе нужно отдохнуть.

— Я не могу отдыхать. — упрямо говорю я, — если я отпущу его — он погиб.

Он снимает с плеча сумку и протягивает мне фляжку.

— Здесь отвар столистника с медом, он может немного взбодрить и дать сил, мы используем его во время долгих переходов. Выпей.

Я вытаскиваю пробку и в нос мне бьет едкий травянистый запах.

Отпиваю несколько глотков густого отвара и чувствую нестерпимую горечь, которую даже не отбивает сладость меда, однако в следующую минуту по телу разливается непривычное тепло и бодрость.

Я даю попить Иосу, осторожно приподнимая его голову.

— Спасибо, — говорю я Чивсу, и возвращаю ему фляжку.

— Пусть побудет у тебя, — говорит он.

— Что с незваными гостями? — спрашиваю я, поднимая на Чивса взгляд.

— Они уехали. Погрузили раненного сержанта в повозку и удрали, когда поняли, что их солдаты не вернутся… Он орал, как резаный. Я думаю, что они скоро пришлют сюда еще людей. Нужно уходить, пока есть возможность. Здесь нельзя оставаться.

— У нас есть заложник, — говорю я и поднимаю взгляд на вершину башни, скрытой в скале. — Клинк стережет мерзавца. Собери оружие и доспехи с мертвых, и спусти этого подонка вниз. Он поможет нам донести Иоса до повозки.

Чивс кивает на все мои распоряжения, словно я военначальник, а он исполнительный офицер.

— Ну точно, отличная правительница… — говорит Иос тихонько.

— И приказываю тебе помолчать, — говорю я, гладя его по волосам. — тебе сейчас нужна каждая капля сил.

— Будет исполнено, — говорит он и закрывает глаза.

Спустя несколько минут Чивс сваливает рядом со мной груду доспехов и оружия.

— Дорогие штучки, такие на черном рынке стоят проклятую кучу денег. Зачарованные драконом доспехи, — говорит Чивс. Один такой шлем стоит, как целая лошадь.

— Нам бы сейчас гораздо больше пригодились носилки.

— Я все организую, — говорит он и уходит.

Возвращается