Благословенная Империя - Ellerillen
— Всё идёт своим чередом, господин. Ежедневные тренировки наравне со всеми, утром и вечером отдаю положенное у Сторожевого Камня. Гирьку научился поднимать да удерживать легко… Уже полгода как…
Взгляд опустил не выдержал. Больным местом это для него было.
— Из небесного железа гирьку, тренировочную? — уточнил господин распорядитель. Шоуки пристыженно кивнул. Но да давно смирился со своими скромными успехами. Среди бедняков редко родятся сильные одаренные. Аристократия давно впитала в себя все линии крови, способные дать богатые всходы, и продолжает перетягивать к себе все те редкие таланты, что расцветают иногда на бедных крестьянских полях. И говорят, что таких с каждым поколением становилось бы всё меньше и меньше, если бы блудливые кариты эти самые поля то и дело тайком не окучивали бы.
А потом господин Аори поднял с края стола небольшие совсем песочные часы в железной узорчатой оправе да велел:
— Удерживай перед собою да не забывай переворачивать.
И вперёд подбросил. Шоуки перехватил часы в верхней точке взглядом, да заставил замереть в воздухе. Чуть губу куснул - хоть и намного легче они были проклятой тренировочной гирьки, но и небесного металла в них было куда меньше - вместо них стекло и песок, а за них хвататься было едва ли не труднее, чем за дерево. Но удержал. Хватило умения. Перевернул, заполненной частью вверх. Господин Аори как раз новый вопрос задал.
— Как у тебя дело с письмом обстоит?
— Малый круг освоил, средний… немного. По верхам из большого знаки понимаю. Вязью северян писать могу.
— Вязью? — немного даже, кажется, удивился чиновник. - Значит и разговаривать можешь. Объяснись, откуда. На северном наречии.
Шоуки сглотнул неловко, и, сильно коверкая грубые звуки чужой речи, перешел на язык северян.
— Настоятель Храма предков в деревне считал, что всякому ребёнку надлежит понимать язык королевств хотя бы в той мере, чтобы направить дальних гостей к тому, кто знает, ежели сами вопроса не поймут. Через Тростниковую Долину и прежде часто чужаки ходили, а как переправу на Игривой возвели, торговых обозов прибавилось. Много чужаков стало. Кто торгует, кто о направлениях спрашивает. И не только о направлениях. О всяком.
— Что ж, практики тебе явно не хватает, однако же говоришь достойно, грубых ошибок не делаешь, — чиновник снова кисть подхватил, делая записи в своём свитке. — Легко обучение давалось?
— Не сказать чтобы... — с трудом развязав язык после этой тирады, пробормотал Шоуки. И песочные часы перевернул, едва мазнув по ним взглядом. Беспокойства они пока не доставляли. — Настоятель - учитель усердный и требовательный.
Не научит, так вобьёт знание. Тут хоть на северном, хоть на собачьем заговоришь - лишь бы отстал.
Господин Аори, кажется, ответом остался доволен. И продолжил расспрашивать. Всё так же спокойно, почти благожелательно. О жизни в деревне, о работе в Малом Дворе. К чему все эти вопросы, Шоуки не понимал, но отвечал покладисто. И чем дальше, тем больше раздражали проклятые часики. Концентрацию сложно удерживать стало, в груди заныло, сперва слабо, затем всё отчётливее. А ещё переворачивать их… Дыхание уже спирать начало, и в висках заломило, когда господин Распорядитель Высокого Двора смилостивился и ладонь подставил. Шоуки опустил на неё песочные часы и не удержался от того, чтобы выдохнуть с облегчением. Устал. Да вышел, поклонившись, когда велели к беседке ступать да борова позвать. Там и остался ждать его возвращения, опустившись прямо на землю и пытаясь хоть немного собраться с силами.
А ведь ему ещё вечером Сторожевому Камню долю отдавать. Тяжело сегодня будет.
***
— Придётся брать слабосилка, — констатировал старейшина Оминар, изучив предоставленные записи.
— Чем так позорится... — глава выглядел плохо, замотанно. Только в узком кругу доверенных лиц позволял себе хоть немного расслабится. Он явно был недоволен сложившейся ситуацией.
— Господин Оро, куда большим позором будет передать одарённого скорбного разумом, — возразил Распорядитель Высокого Двора. — Хоть карит Шити силён, но понимает верно лишь самые простые приказы, поведение его часто непредсказуемо, а в незнакомом доме он станет просто опасен для окружающих. Наши стражи давно уяснили что подливать ему спиртное - к безобразной драке, а насмехаться над ним чревато выбитыми зубами, и лишь потому он не только не доставляет проблем, но и приносит пользу. Если мы передадим его со свадебным обозом, то неминуемо он нанесёт ущерб людям или имуществу, вопрос только - как скоро.
— Да, ты прав, Аори, — глава опустил голову, начав массировать виски. — Но - слабосилка!..
— Большой ли позор, или малый - он всё так же остаётся позором, — прокряхтел глухо старик Итари, скорбно покачивая головой.
— Тогда вносим в списки карита-перестарка, — развёл руками Аори. — Этого добра у нас половина гарнизона, можно прямо с женой и детьми отдать.
Старейшины помрачнели так, что в помещении, и без того маленьком и тёмном, будто последняя свеча погасла. А глава и вовсе издал горестный стон. Отдать в приданое остановившегося в развитии одарённого - всё равно что расписаться в слабости клана крупными знаками на меловой скале в устье Великой реки.
— Я испытал мальчика, — продолжил Аори. — У него медный сосуд души с хорошим потенциалом. Он дойдёт до золотого без сомнения, дайте время, а может, продвинется и дальше. И это компенсирует частично столь скромные его размеры. Конечно, карит из него выйдет слабый, но эта слабость ни в коем разе не помешает ему выполнять повседневные обязанности. Его контроль куда выше чем у сверстников, занимается он усердно и ответственно. Воспитан достойно, обучен северному наречию, честен и предан клану. Таких, как он, принято вводить во внутренний круг. Если бы не эта злая шутка богов, если бы не сосуд размером с напёрсток, его бы несомненно ждало великое будущее. Передав его мы подарим дому Наместника хорошего слугу, а не безумного карита. Либо так, либо со скандалом отнимать детей у вассальных домов.
— Да, похоже, это будет меньшее из зол... — скривившись как от глотка прокисшего вина произнёс глава. — Слабосилок так слабосилок.
Глава 2
Всё было не так. Едва слёзы на глаза не наворачивались от ощущения неправильности и поспешности происходящего. Хотя по-хорошему - радоваться надо! Радоваться и бежать в храм, возносить молитвы Предкам с великой благодарностью за предоставленный шанс так подняться по службе. Да не просто подняться - вслед за
