Цветочная лавка госпожи попаданки (СИ) - Юки
Глава 3. Голод и надежда
— Мам! — встревоженно позвала меня девочка, и ее голос донесся будто сквозь вату.
Замотав головой, с трудом вынырнула из неприятных воспоминаний, и вопросительно уставилась на малышку, поморщившись, когда виски сжало болью.
— Пойдем! — потянула она меня за рукав. — Я все тебе покажу, мам.
Со скрипом и кряхтением я подняла с себя с кровати, ругаясь сквозь зубы и пошатываясь. Складывалось ощущение, что я действительно была смертельно больна, и после внезапного выздоровления тело исчерпало все свои ресурсы. А из-за жуткого голода я готова была даже слона съесть.
Ветхая дверь едва не рассыпалась, когда я ее толкнула, вываливаясь в коридор, и если бы не девочка, поддержавшая меня, точно бы упала. Откуда в малышке было столько силы, я не знала, но наверняка она чувствовала себя куда лучше, чем я. А может я настолько исхудала, что почти ничего не весила.
По узкой скрипучей лестнице, тесной настолько, что я едва не задевала стены плечами, мы спустились вниз. Комната наверху оказалась единственным помещением на мансардном этаже, внизу же было чуть просторнее, но царила все та же запущенность и нищета.
Полутемный зал, в котором мы очутились, пах травами и пылью, и в тусклом дневном свете, пробивающимся сквозь прикрытые ставни я разглядела длинный прилавок. А за ним шкаф с множеством пустых полок, и сбоку от него небольшую дверцу, ведущую неизвестно куда.
Дверь на входе представляла собой жалкое зрелище. Такая же хлипкая, как наверху, с облезлой покраской и без намека на ручку. Как еще никто не вломился, непонятно. Впрочем, как и то, есть ли вообще поблизости кто-то. Странное место, не похожее ни на что, вызывало сплошные вопросы. Надо бы поскорей найти, чем перекусить, да выйти наружу, осмотреться.
— Де… — начала было я, но осеклась, поняв, что не знаю имени крохи.
Было бы странно называть ее девочкой с учетом того, что она считает меня мамой.
Устало усевшись на деревянную лавку возле стены, я через силу улыбнулась малышке и виновато спросила.
— Прости, но я забыла, как меня зовут. Не напомнишь?
Будь на ее месте ребенок постарше, наверняка заподозрил бы что-то, но девочку вопрос ничуть не смутил.
— Тебя зовут Элинор, мама, — тут же бесхитростно отозвалась девочка, и словно предвидела, что я спрошу дальше, добавила. — А я Айса.
— Элинор, значит, — повторила я, примеряя к себе чужое, и какое-то непривычное имя. — А что, Айса, кухня то тут есть?
— Да, мам, — закивала малышка, с грустью покосившись в сторону той самой дверцы. — Но там же ничего…
— Пойдем, посмотрим, — перебила я ее, решив, что она могла и ошибиться.
Пока сидела, головокружение отступило, и какие-никакие силы появились, так что встала в этот раз сама, и доковыляла до прилавка без помощи Айсы. Заглянула внутрь него, обшарив взглядом многочисленные ниши и ящики, и открыла каждый из них. Но ничего интересного внутри не оказалось, кроме каких-то пожелтевших бумаг, пыли и мотка веревки.
За дверью же скрывалась маленькая кухонька с архаичным очагом, бадьей с водой, широким разделочным столом и покосившимся буфетом. Тут даже кладовая была, и дверца в нее пряталась в углу, за буфетом, потому я сразу ее не приметила.
И нигде ни крошки, ни одного кусочка хоть какой-то еды. В кладовой, на прибитых к стенам полках, тоже было шаром покати, и лишь внизу, в углу, на дне грязного холщового мешка я отыскала пару проросших картофелин.
Не заметили или побрезговали? Впрочем, какая разница, если это еда?
Кажется, сейчас я готова была, как в сказке, кашу из топора сварить, лишь бы съесть уже хоть что-то. Хорошо, что в детстве провела много времени в деревне, и полученные навыки сельского жителя прочно отпечатались у меня в памяти.
С помощью Айсы кое-как разожгла очаг дровами и щепой, ругаясь на того, кто решил поиграть в средневековье. Чертов реконструктор или кто он там, все так реалистично сделал, что не верится. Даже платье, вон, на меня это напялил. Подолом пол подметаю, а вырез на груди настолько неприличный, что стыдно.
Непонятно, что здесь забыла Айса со своей матерью, и как они обе докатились до такой жизни. Может, это какая-то община для староверов?
Отыскав в столе какой-то пригорелый котелок, с сомнением посмотрела на бадью с водой. Вроде прозрачная, но кто его знает?
— Питьевая? — уточнила я, и девочка кивнула.
— В колодце набирали.
Ее ответ не слишком обнадежил, но я решила, что после кипячения никакой живности в воде точно не останется.
Пламя разгорелось, и я по-быстрому сварила картошку, а после мы, почти не дожидаясь, пока остынет, посолили ее и накинулись на горячие клубни, обжигаясь и давясь. Однако, картофелины хоть и были большими, но этого оказалось совсем мало. Голод лишь отступил на время, и нужно было думать, что делать дальше.
Глава 4. В поисках выхода
С неохотой поднявшись из-за стола, отнесла грязную посуду к бадье, и сполоснула в найденном рядом тазике. Простое и привычное дело позволило отвлечься от распирающих мою бедную голову вопросов. Но вываливать их все сразу на Айсу я не посмела. Вряд ли она многое знает, да и не стоит вызывать лишние подозрения. Сама все узнаю, рано или поздно.
Отставив в сторону чистые тарелки, уселась на стул рядом с Айсой, и задала лишь один вопрос, не столь меня волнующий, но более безобидный.
— А почему вы… мы дом этот не продали и не переехали в жилище поменьше? Были бы хоть деньги на жизнь.
— Мама, ты говорила, что никто его покупать не хочет, — вытерев рот лежащим на столе полотенцем, сообщила мне девочка. — Слишком старый он, и район здесь плохой.
