Волшебник Земноморья - Урсула К. Ле Гуин
В те дни Каргадская Империя была еще очень сильна. В нее входили четыре больших острова, лежащие между Северным и Восточным Просторами: Карего-Ат, Атуан, Хур-ат-Хур и Атнини. Язык их был не похож ни на один из языков Архипелага или других Просторов. Белокожим светлоголовым каргам, диким, склонным к насилию и свирепым, нравился вид пролитой крови и запах сожженных селений. В минувшем году они совершили набеги на Ториклы и сильный остров Торхевен, нагрянув неисчислимой воинской силой на многочисленных судах под красными парусами. Весть об этом дошла и до Гонта, но его правители были слишком заняты борьбой с досаждавшими пиратами и не хотели обращать внимание на бедствия, постигшие соседние острова. Затем карги взяли остров Спеви, разграбили и так опустошили его, угнав людей в рабство, что он и сейчас лежит в развалинах. Оттуда карги в жажде новой добычи направились на тридцати огромных длинных кораблях к Гонту и атаковали Восточную Гавань. Они прошли с огнем и мечом по городку, захватили его и сожгли. Оставив корабли в устье реки Ар под присмотром сторожевого отряда, они двинулись вверх по Долине, разрушая дома, грабя имущество, убивая людей и скот. По пути они делились на отряды и расходились по деревням в поисках добычи. Беженцы, спасаясь от врагов, несли весть о беде в верхние деревни Долины. И вот как-то жители Ольховки увидели на востоке дым, затянувший полнеба, а ночью, поднявшись на Верхний Обрыв, крестьяне обнаружили, что и вся Долина затянута дымом, сквозь который виднелись пятна огня там, где лежали поля с созревшим урожаем. Горели поля, горели сады, плоды поджаривались на пылающих ветвях, дотлевали уголья и головешки в разоренных усадьбах и фермах.
Часть крестьян сразу бежала, спрятавшись в лесах и горных ущельях, но остальные решили защищать деревню. Впрочем, немало нашлось и таких, кто просто ждал, причитая и плача. Колдунья решила бежать. Она спряталась одна в пещере над Козьим Склоном, особым заклинанием запечатав вход в пещеру. Отец Дьюни, кузнец, остался: не мог он бросить свою кузницу с плавильной печью, проработав там пятьдесят лет. Всю ночь он стучал молотом, перековывая весь запас металла, какой у него был, в наконечники для копий, а односельчане помогали ему, привязывая их к черенкам от мотыг и граблей: времени не оставалось на то, чтобы сделать в наконечниках гнезда и вытесать для копий подходящие древки. В деревне никогда не бывало иного оружия кроме охотничьих луков да коротких ножей, поскольку горцы Гонта не отличались воинственностью. На Архипелаге их знали как компасов, колдунов и морских пиратов.
Перед рассветом лег густой белый туман, какой обычно опускался осенью по утрам на высокогорные земли и пастбища. Крестьяне с охотничьими луками и только что изготовленными копьями стояли у хижин и сараев Ольховки, разбросанных по кривым улочкам, и ждали каргов, не зная, где они сейчас — далеко или уже совсем близко. Все молчали, вглядываясь в туман, который скрадывал и постройки, и расстояния, и надвигавшуюся опасность.
Среди них был и Дьюни. Всю ночь он проработал в кузнице у кузнечных мехов, поддерживая огонь в горне. Теперь, после ночной работы, у него так болели и дрожали руки, что он не мог даже как следует ухватиться за копье, которое выбрал. Он не представлял, как будет драться, чтобы помочь односельчанам или хотя бы защитить себя. Душу его терзала мысль, что вот-вот он умрет, пронзенный пикой какого-нибудь карга, хотя он совсем еще мальчишка и так мало пожил на свете. И, возможно, очень скоро он сойдет в страну вечного мрака, даже не узнав своего истинного имени, которое должен принять в день Перехода. Он посмотрел на свои тонкие руки, влажные от холодной измороси, и вдруг рассердился на собственную слабость — ведь он знал, какая сила ему дана! Да, в нем жила волшебная сила, но следовало знать, как распорядиться ею, и тогда он сумел бы составить из известных ему заклинаний такое сочетание, которое помогло бы его односельчанам победить или хотя бы Дало им шанс уцелеть в предстоящем бою. Но, чтобы воспользоваться его силой, мало отчаянного желания, нужны еще и знания.
Теперь солнце высоко сияло над вершиной горы, и туман начал рассеиваться под его жаркими лучами. И когда он распался на отдельные клочья и пополз тонкими струйками, как легкий дымок, крестьяне увидели отряд воинов, поднимавшийся в гору. На воинах были панцири из толстой кожи, бронзовые шлемы и латы, защищающие ноги, вооружены они были щитами из дерева и бронзы, пиками и длинными каргадскими мечами. Украшенные перьями, звеня и лязгая металлом, они шли по тропе, которая вилась по крутому берегу реки Ар, повторяя ее изгибы, шли длинной колонной, то и дело ломая строй на крутом и неровном подъеме. Они были уже так близко, что различались их белые лица и слышались отдельные слова непонятного языка, которыми они перебрасывались на ходу. Грабителей было не так уж много — человек сто; но и мужчин во всей деревне, считая мальчишек, набиралось не больше восьмидесяти. Пришел час, когда Дьюни следовало призвать на помощь все свои знания; и глядя на то, как колышется туман, то рассеиваясь, то сгущаясь и сползая вниз по тропе, мальчик вдруг ясно понял, какие именно заклинания должны ему помочь. Однажды какой-то старик, заклинатель погоды, стараясь переманить шустрого мальчишку себе в подмастерья, научил его фокусам с погодой. Один из трюков назывался «плетение тумана». Произнеся определенные связывающие заклинания, волшебник собирал вокруг себя густой туман, а затем маг, искушенный в деле плетения иллюзий, мог создать из тумана любые образы, похожие на потусторонние призраки. Но такие видения были непрочными и быстро рассеивались. Дьюни не обладал достаточными знаниями и навыками для создания таких иллюзий, но у него и намерения были несколько иные, а потому он напряг все силы, применяя эти заклинания для достижения нужной цели. Быстро и громко он перечислил названия всех улиц и закоулков деревни, потом начал выговаривать заклинание «плетения тумана», вставляя между словами заклинания сокрытия, делающие предметы невидимыми. Завершив такую композицию, он
