Незримые часы - Александр Нетылев
— Хочешь, чтобы нам мокруху пришили?!
— Так а чё он? — как-то не вполне уверенно возразил Сеня.
И много чего еще они говорили, чего Дан уже не слышал. Сознание уносилось куда-то далеко, — за ту загадочную дверь, что была призывно распахнута для него с самого рождения.
Последняя четкая мысль была о том, что вот сейчас и пересыпалась последняя песчинка в часах, что отсчитывали отмеренное ему время.
Почему-то в этот раз туман казался еще более густым. Где-то на грани восприятия сквозь насыщенно-синюю, с фиолетовым отливом гамму виднелись неуловимые отблески багряного.
Как яркая молния зарождается в глубинах темной тучи.
— Кажется, у тебя осталось мало времени.
В этот момент голос казался звучащим совсем близко. В какие-то секунды Дан как будто различал, — не столько даже глазами, сколько каким-то чутьем, — темный силуэт прямо перед собой.
Отгоняя мысль, что так и выглядит Смерть.
— Мне кажется, у меня его вообще нет, — криво усмехнулся он.
Странное дело, сейчас он не боялся.
Может быть, потому что слишком нереальным казалось то, что он видел.
А может, потому что простое отсутствие боли вызывало самую настоящую эйфорию. Мелькнула даже мысль, что возможно, он сейчас в больнице, и это все — галлюцинации под действием морфия.
— Пока есть, — бесстрастно ответил голос, — Человек не умирает сразу. И ему можно помочь… Если начать незамедлительно. Поэтому самое время принять решение. Тебе нужно лишь дать свое согласие.
— Согласие — на что? — спросил Дан не задумываясь.
Соглашаться неизвестно на что он не собирался ни в жизни, ни в смерти. Благо, по определенным причинам с мошенниками он сталкивался в своей жизни неоднократно и приобрел легкую паранойю на этот счет.
— Ты исполнишь мое желание, а я исполню твое, — ответил голос, — Ты продолжишь мою жизнь, а я твою.
Видя возмущение юноши, готового уже высказать все, что он думает об этой загадочности и виляниях, невидимый собеседник добавил, будто извиняясь:
— Я очень хотел все подробно объяснить тебе за несколько сеансов. Но сам видишь, времени нет. Ты должен принимать решение немедленно.
— Кто ты вообще такой? — упрямо склонил голову юноша, — Ты Смерть? Дьявол? Или, может, ты божественная сила, которой нужен Избранный герой, и ты не нашел никого лучше, чем умирающий студент-медик?
— Я совершенно точно не Смерть, — откликнулся собеседник, — Кто такой Дя Воль, вообще понятия не имею, но к божественным силам не принадлежу. Я такой же смертник, как и ты. Только причины у меня другие. И мы можем помочь друг другу. Ты сможешь жить там, где умер бы я. Я смогу жить там, где умер бы ты. Честная сделка.
— Там — это где? — не удержался Дан.
Мелькнула неуместная мысль, что нужно было меньше читать попаданческого фэнтези. Может, тогда он сейчас видел бы свет в конце туннеля, как все нормальные люди. Или апостола Петра и его коллег из других религий, как немножко менее нормальные.
— Ты можешь упрощенно назвать это другим миром, — с легким оттенком раздражения ответил голос, — Так будет проще и быстрее, чем объяснять тебе точку зрения заклинателей моего клана на этот вопрос, а у тебя нет времени. Ты вот-вот умрешь, если не дашь свое согласие. Просто скажи «я согласен».
— Если я это скажу… — медленно ответил Дан, у которого такие навязчивые требования спешить всегда вызывали подсознательный протест, — Не окажусь ли я в еще большей заднице, чем сейчас?
— Ты умираешь, — резонно ответил голос, — Как ты представляешь себе «еще большую задницу»?
Формулировка была для него непривычной, но повторил он ее с заметным удовольствием.
— А ты? — возразил Дан, — Ты сказал, что ты тоже смертник. Не попаду ли я из огня да в полымя?
Ему показалось, что собеседник пожал плечами, хотя не видя его, сказать точно было невозможно.
— У тебя будет шанс. Воспользуешься ты им или нет, вопрос к тебе. Моя ситуация безнадежна для меня, но не для другого человека на моем месте. Так же и твоя — безнадежна для тебя, но не для заклинателя, знакомого с практиками Дыхания Жизни.
Даниил хмыкнул:
— Если ты такой крутой, то что ж за ситуация, где ты обречен, а кто-то другой нет?
Раздражение в голосе невидимого собеседника стало уже явственным:
— Мне пришлось бы объяснять тебе весь расклад, при том, что ты поди ни разу в жизни не сталкивался с Клятвой Заклинателя. У тебя нет на это времени, если мы проговорим еще минуту, мне придется искать другого кандидата для обмена. Видишь, как меняется туман? Это значит, что ты вот-вот умрешь. Так что ты не в том положении, чтобы изображать благородную даму.
«А ведь он очень молод», — вдруг понял Даниил. Весь разговор он, может быть, под влиянием стереотипов, почерпнутых из фэнтезийных книг про Избранных героев, воспринимал собеседника как нечто древнее, могущественное и мудрое (или по крайней мере претендующее на это).
А сейчас осознал, что говорит в лучшем случае с ровесником.
Между тем, окружавший их туман на протяжении разговора потихоньку менял цвет. Из ультрамаринового он становился фиолетовым, а затем — темно-красным.
Как венозная кровь.
И вот в этот момент Дану стало страшно. Почему-то только сейчас. Не тогда, когда на него напали те три отморозка: в тот момент он не успел даже толком осознать произошедшее. Не тогда, когда он засомневался в том, что все, что он видит здесь, лишь галлюцинация. Не тогда, когда безжалостный голос предложил со всех сторон сомнительно пахнущую сделку.
А именно сейчас. Когда с полной, абсолютной, невозможной в обыденной жизни ясностью он осознал, что все. Он умирает. Отпущенное ему время закончилось. Последняя песчинка в часах, отмеряющих его жизнь, безжалостно летит вниз, и когда она упадет на дно, его не станет.
Последняя песчинка…
— Ладно, — Дан постарался, чтобы его слова прозвучали спокойно и взвешенно, но против его воли голос срывался, — Я согласен. Что мне нужно делать?
«Где подписать кровью?»
— Ничего, — ответил голос, — Я все сделаю сам.
Сквозь багровый туман, освещенный сполохами дальних зарниц, проступил темный силуэт. Как ни старался, Даниил не мог разглядеть деталей, хотя сумел разобрать, что телосложением незнакомец поразительно напоминает эльфа, а необычайно длинные волосы заплетены в косу.
Неожиданно закружилась голова. Это было первое телесное ощущение, что почувствовал Дан в этом сне, и студент на секунду задумался, что из этого следует. Значит ли это, что неведомый голос начал исполнять свою часть сделки, или что сейчас его реанимируют в больнице? А может, что все это, включая нападение, лишь продолжение утреннего сна, и лишь сейчас он просыпается?
