Не пугайся, детка! Ты - дочь василиска
Мистер Праст, – папой язык не поворачивается его назвать, – долго и свирепо орал на меня, а я с удивлением его рассматривала. Как, как, объясните мне, такой мужлан смог произвести на свет платиновую красавицу дочь?
– Ты позоришь семью! Ты тупа как пробка! Я заплатил целое состояние, чтобы засунуть тебя в эту проклятую академию, но ты не продержалась и пару-тройку лет!
«Видимо, вся в тебя, папочка», – шепнуло что-то в голове, но я не знала – это мой внутренний голос или Агнес подсказывает. Но вероятнее всего – это шизофрения. Помню, тетя Поля рассказывала, что троюродная бабушка дяди Коли ею страдала.
– Мой интеллект не осилил то море неудобоваримой информации, которую мне там скармливали, – буркнула я наугад.
– Обеды академической столовой известны на всю республику! За что мы платим такие бешеные деньги?! – взревел родитель, уловив только заключительную часть моего замечания.
– Не представляю, как можно трудоустроиться человеку со специализацией некромант или стихийник? – меня снова понесло.
– Нам нужен был всего лишь диплом! Чтобы повесить на стенку в красивой рамке! – прогремел он в ответ.
– И потом – практика. Практика – важнейшая вещь для специалиста. Вот где применяют, скажем, прикладную магию? Даже не могу предположить.
«Папа» нехорошо прищурился и замолк.
– А можно мне снять пальто? – попросила я. – Вы тут топите, как в последний раз. Окна бы открыли, что ли.
– Где эти чертовы слуги! – заорал он так громко, что я аж поморщилась.
Забежали три перепуганные женщины и принялись срывать с меня верхнюю одежду.
– Я сама, – зашептала я, но они упорно продолжали бороться, полностью игнорируя мои попытки сопротивления.
В конце концов мы все страшно запыхались и я в изнеможении упала на диван. Но мельком оглядеться все-таки додумалась.
Замок был обставлен роскошно, но без вкуса, что выдавало в «папе» хама и нувориша. И гнездо, без сомнения, вовсе не являлось родовым.
Но диван оказался мягким. Я снова стала засыпать. Как сквозь пелену до меня доносились вопли родителя о монастыре и еще о каких-то глупостях.
«Это все придурок Шон», –шепнули злобно.
«Это все шизофрения», – вяло ответила я.
«Ты слышала, какое наказание придумал нам папа»?
«Тебе придумал», – хихикнула я.
«Нет, милая, тебе. Я-то сейчас в общаге хлебаю постный суп и любуюсь на твою круглую физиономию в зеркале».
«Любуйся на здоровье».
«А ты тем временем, отомстишь Шону, выведаешь все его грязные секретики».
«Не-а. Я найду тебя и мы снова поменяемся телами. А кто такой Шон?».
«Профессор, поставивший нам кол. Он давно изводит меня...»
Голос Агнес начал прерываться, и я так и не узнала, как именно драконит ее профессор.
«Ты умная и сможешь прижать эту чванливую заразу. Как ты поставила его на место, я даже опупела. Но с папой ты облажалась, милая», – Агнес еще что-то говорила, но я уже погружалась в блаженный сон и половину пропустила.
Она, кажется, упомянула сейф, который я обязана вскрыть. Мол, у профессора там всякие компроматы, обладание которыми поможет сбить лишнюю спесь с этого идиота. И как я, по ее мнению, доберусь до тайника? Вот же ж странная...
Пробудилась я в светлой спальне, окруженная стеной из горничных. Испуганно подскочила в постели и натянула одеяло повыше на грудь. Естественно, и не вспомнила об Агнес, вредном профессоре и гневливом родителе. Просто подумала, что сошла с ума и препровождена в соответствующее заведение, где санитарки почему-то предпочитают черные платья белым халатам.
Вернул мне память звериный рык, раздавшийся от дверей. Заявился «папа».
Я растерянно взглянула на невозмутимых вышколенных горничных. «Папа» в прошлом военный, не иначе.
– Проснулась? – вопросил он строго, нависнув над кроватью.
– Господи, я все еще в этом дурдоме, – простонала я и откинулась на подушки.
Отбросила со лба платиновый локон, и с тоской припомнила свою толстую золотистую косу. И за что мне все это?
– Значит, родовое гнездо для тебя уже превратилось в дурдом, неблагодарная?! Ничего, поживешь немного на воле и живо прибежишь обратно, поджав хвост! Да я не приму! – родитель начал стремительно багроветь, и я даже заволновалась, как бы его не хватил удар.
– Не поеду в монастырь и точка, – выпалила я, смутно припомнив его недавние угрозы.
Стало ясно, что цирк вокруг окончательная и бесповоротная реальность. И мне нужно из нее как-то выбираться и возвращаться домой. Агнес там уже мои экзамены проваливает небось.
Но этот мир похож на наш двадцатый век и монастыри здесь, скорее всего, сравнительно демократичные. Может, и правда пока в обитель подамся, а там...
– Даже не заикайся о монастыре, нахалка! – очередной разъяренный рев сбил меня с мысли. – Размечталась! Я же сказал вчера – пойдешь работать!
