Твои атомные дирижабли (СИ) - "Sleeping"

Юные защитники учатся пилотировать челноки класса станция-поверхность. Конечно, на саму Землю уже давно никто не спускается или спускается только в составе хорошо вооружённых и подготовленных миссий за какими-нибудь уникальными объектами технологического или культурного наследия если те вдруг чудом уцелели в постоянных жёстких грозах, периодических извержениях вулканов, страшнейших землетрясениях и под ударами разрядов мощнейших молний с тупой целеустремлённостью бьющих и бьющих в поверхность, тяготея к большим скоплениям металлов.

Нет, стажёры на поверхность не спускаются. Это слишком опасно. Но управлять челноками они учатся и это один из самых занимательных этапов долгой вахты.

Более занимательным является разве что возможность пострелять с высоты в то и дело замечаемых на поверхности или в сохранившихся на ней океанах чудовищ. Занятие, на самом деле, бессмысленное. Сколько не расстреливать с безопасной высоты ползающих или водоплавающих чудищ — меньше их не становится. Только снаряды потратишь, а вести новые придётся с луны. Впрочем, это тоже часть учебного процесса и каждая новая смена привозит с собой пару тысяч болванок на «пострелять». Благо, что для стрельбы сверху вниз много энергии и ресурсов не тратится. Но и чудовища, по мере их уничтожения, появляются всё новые и новые. Неизвестно каким количеством яиц — заготовок для своего биологического оружия пришлые заразили землю, но в то, что в скором времени их количество уменьшится никто давно уже не верит.

Другими словами, дозорная вахта является одним из значительных событий в жизни каждого прошедшего её юного гражданина. Однако если ты гражданин не такой уж юный, выполняешь функцию воспитателя и старшего товарища для группы мелких недорослей и отбываешь вахту уже в третий раз, то всё становится несколько скучнее.

Ах да, похоже я совсем позабыл рассказать об институте наставничества!

За совсем редкими исключениями, каждый прошедший возраст взросления, гражданин должен хотя бы раз побывать наставником для группы младших, из следующего поколения, помогая им и поддерживая их на самом сложном этапе жизненного пути — на этапе взросления, то есть с девяти до двенадцати лет. Именно к наставнику, иначе называемому старшим товарищем или старшим братом, мелкая мелюзга приходит со своими радостями, горечами и обидами. Честное слово, они постоянно будут доставать тебя и отвлекать всякой ерундой, смертельно важной для них самих. И ты, во имя торжества человеколюбия, обязан их выслушивать, помогать им и всеми силами стараться чтобы из переданных под твоё начало мелких засранцев выросли будущие инженеры, конструкторы, врачи, учёные или хоть что-то приличное.

Серьёзно, отбрехаться или относится к воспитательной работе спустя рукава не выйдет. Очень уже сильно результаты небольшой группы твоих подопечных влияют на твой социальный рейтинг, причём не только в те три — четыре года, когда ты являешься их наставником, но и последующие несколько лет, когда ты уже утрачиваешь любую возможность контролировать чуть повзрослевших недорослей за исключением, быть может, только лишь набранного за годы наставничества авторитета (если вообще сумел его набрать) — то всё становится ещё более грустным. Значительная часть твоего социального рейтинга — в руках только-только повзрослевших орангутангов. Есть ли на свете повесть печальнее этой?

Во всяком случае не у Шекспира точно.

В случае Клима всё ещё хуже. Дело в том, что новый мир довольно жестокое место. Людей мало, они вынуждены ютиться на непредназначенном для жизни человека спутнике, а космос жесток, безжалостен и всё такое. Поэтому каждый должен делать то, что у него лучше всего получается. Личные склонности и предпочтения, конечно, учитываются, но… определяющим фактором не являются. Обычно это не представляет проблемы. Ведь почти каждый будет только рад трудиться в той области, к которой у него есть талант и в которой ему всё даётся немножечко легче чем остальным. Проблема Клима в том, что у него есть ярко выраженный талант в одной области, а он хочет заниматься совсем другим. И не когда-нибудь потом, лет через сорок, и не в качестве второй профессии или, упаси Келдыш[3], хобби. Нет, он хочет заниматься этим в качестве первой и главной профессии. И не важно, что таланта, может быть, не хватает — его можно компенсировать трудолюбием и усердием — уверен Клим.

А значит, что?

Остаётся только пойти обходным путём. Добиться своего накопив настолько большой социальный рейтинг, чтобы его «хотелки» вынужден был принимать во внимание не только Трудовой Совет, а и сама Октябрина — управляющий городом на луне искусственный интеллект. Вот поэтому Клим уже второй раз нянчится с очередной партией малолеток. Это один из самых простых способов набить себе максимальное количество рейтинга за минимальное время. Если всё получится как следует, разумеется. Если не получится, то можно упасть в такие минуса, из которых половину жизни будешь выкарабкиваться чтобы только достичь того рейтинга, который у него имеется на данный момент.

Окошко видеосвязи заняло половину экрана. На второй половине выводилось сегодняшнее расписание. Звонок Аммосова Максима застал Клима в тот момент, когда он сосредоточенно разглядывал расписание, пытаясь сверить его с учебным планом для его подопечных и мучительно соображал куда и каким образом пропали несколько таких нужных часов. Ведь только неделю назад сверялся, тогда всё казалось в порядке.

— Доброе утро, Клим, — поприветствовал Максим.

Ворошилов наклонил голову: — Наставник.

— Сколько раз просил не называть меня так? — деланно возмутился Максим.

— Сто тысяч раз? — предположил Клим.

— Формально я уже пять лет как перестал быть для тебя «старшим братом».

— И всё равно два раза в месяц ты продолжаешь мне звонить с вопросом про мои дела, — добавил Клим.

Судя по изображению на экране, Аммосов[4] звонил прямо со строительной площадки. В отличии от Клима, в поисках социального рейтинга, курирующего уже вторую группу воспитанников, Максим, в своё время, ограничился тем, что отбыл «старшим братом» только для одной группы ребят из третьего поколения. Сам он, естественно, принадлежал ко второму поколению и уже давно и успешно занимался прокладыванием новых квадратных километров подземных залов, расширяя подземный город. Разумеется, его труд не ограничивался одним только пробиванием туннелей в скалах, но включал в себя укрепление породы, чтобы избежать обрушений, установку систем жизнеобеспечения, разветвление сети световодов и всего прочего. Максим мог часами рассказывать о работе подземного архитектора и, одновременно, рабочего воплощающего в жизнь собственный замысел.

Это ведь прекрасно, когда человек находится на своём месте?

Клим тоже мечтал о чём-то подобном. Проблема в том, что понимание «его места» у самого Клима и у Совета по труду несколько различалось. В таких случаях всё решает социальный рейтинг кандидата. Если тот велик значит человек он опытный и может самостоятельно принимать решения. А вот если нет, то изволь слушаться товарищей, которые старше и умнее чем ты сам. Тем более, что они не просто так предлагают тебе профессию, а на основе всестороннего анализа личных качеств и склонностей.

Такие вот пироги.

— И как у тебя там дела? — поинтересовался Максим.

— В целом… просто замечательно, — улыбнулся Клим.

— Врёшь, — пришёл к обоснованному выводу Аммосов.

— Ну почему сразу же «вру», наставник? — возмутился Клим. — Может быть немного не договариваю, но и только!

— Сколько раз просил прекратить называть меня наставником?!

— Сто тысяч раз и ещё один, — подсчитал Клим.

— Во имя Лебедева[5], когда ты уже повзрослеешь?

— Тебе ли старший брат не знать, что младший для старшего всегда остаётся мелким хулиганом, который когда-то пытался закоротить ведущие энерголинии или же вскрыть запечатанную дверь в отсек с «потёкшим» реактором, — пожал плечами Клим.