Татьяна Гуськова - Дети ночного неба

Риддина разбудил крик. В нем было столько горя, что аднец, не раздумывая и не одеваясь, выскочил в тонкой спальной рубахе на улицу, только меч прихватил.

Во дворе стоял полуодетый мальчик. В руках он держал погрызенный поводок.

— Что случилось?

Мальчик, кажется, Чиа вчера называла его Мэйо, резко развернулся.

— Она ушла! Она меня бросила!

— Кто ушел? Собака?

— Чиа! Чиа ушла! — мальчик бросил поводок на землю и помчался в дом.

Риддин растерянно переступил босыми ногами по мерзлой земле, понял, что совсем закоченел и тоже решил вернуться под крышу. В дверях он столкнулся со злым Огоньком. Кау Ши разъяренно по-кошачьи фыркнул и протиснулся мимо Риддина на улицу. Эта парочка вела себя так, будто это он, Риддин виноват в том, что Чиа ушла. Аднец прошелся по дому: ничего, кроме Чиа и ее подруги не пропало. Неужели и в самом деле ушли? Бросили на него двух мальчишек. Вещей нет. Мэйо рыдал, сидя на кровати.

— Не плачь. Может они просто по делам пошли.

— Нет, — мальчик размазал слезы по лицу. — Она решила, что нашла для меня лучшего наставника, чем она сама! Поэтому и оставила здесь! Она решила, что исполнила свой долг! — он упал лицом в подушку.

Такого Риддин не ожидал. Никакого ученика он заводить не собирался, но выкинуть мальчишку на улицу не позволит совесть. Что ж, ученик, так ученик. А может быть, в конце концов, рыжеглазая Кау Ши вернется за учеником и он сможет еще раз ее увидеть. Аднец вернулся туда, где ночевал, и неторопливо оделся. Начинался новый день и новые заботы.

Огонек зачем-то ходил кругами по двору и будто все обнюхивал, хотя может, и в самом деле обнюхивал. Кау Ши выглядел совершенно потерянным. Завершив свои изыскания, он вернулся в дом и взял дорожную сумку.

— Здесь ведь и в самом деле кого-то убили, — сказал Огонек, посмотрев Риддину в глаза.

Аднец кивнул.

— Куда ты собрался?

— За Чиа. Пока они не успели уйти далеко.

— Но ведь она что-то вчера говорила о том, что ты должен отправиться куда-то к остальным Каеш.

— Ну говорила, — с вызовом сказал юноша. — Но ведь и о ней должен кто-то позаботиться!

— И ты полагаешь, что сумеешь?

— Сумею!

Прибежал Мэйо, услышав, что говорят о Чиа, ухватил Огонька за руку.

— Я с тобой!

— Нет, Мэйо, тебе лучше остаться здесь.

— Нет! — крикнул мальчик. — Я тоже смогу чем-нибудь ей помочь!

И тут в дверь постучали. Негромкий стук прокатился по дому, заставив спорщиков замереть. Отчего-то ни одному из троих не пришла в голову мысль, что это могли вернуться девушки. Не могли так постучать ни Чиа, ни Имшэр.

— Кто там? — спросил Риддин, делая знак Огоньку уйти в другую комнату.

Кау Ши послушно кивнул, но выйти не успел, дверь распахнулась, и в комнату ввалилось несколько стражников, за их спинами маячили наместник и человек в неброской темной одежде, над левым плечом которого возвышалась темная рукоять меча.

Стражники перекрыли все выходы, теперь никто не мог покинуть дом.

— Что происходит?! — Риддин посмотрел на наместника.

— Риддин, я знаю, что ты добропорядочный человек. Ты должен знать, что творится в твоем доме.

— Что же творится?

— Мне сразу не понравился твой новый слуга, и я решил все проверить, — господин Саффан оглянулся на своего спутника. — Ну что?

Мужчина шагнул вперед. Он мог бы показаться молодым, если бы не морщинки в уголках глаз, седина в длинных черных волосах, заплетенных в косу, и выцветшие до светло-серого цвета глаза. Эти самые глаза, как клещи, вцепились в Огонька.

— Кау Ши, несомненно, — сказал странный спутник наместника и вытащил меч. Длинный прямой клинок с темным лезвием, рядом с рукоятью которого было выгравировано чье-то лицо — священный меч радан монахов Шу.

Оборотень рванулся к ближайшему окну, но стражники отбросили его прочь пятками копий.

— Стойте! Что вы делаете?! — попытался вступиться Риддин за Огонька, но почувствовал, что в спину ему тычется что-то острое.

Кау Ши заметался по комнате, но деваться от длинного меча ему было некуда. Загнанным зверьком, Огонек остановился посреди комнаты, часто дыша, обреченно посмотрел на темное лезвие, несущееся к его шее.

Риддин ожидал, что голова Кау Ши покатится по полу, ожидал крови. Но клинок просвистел в воздухе и — прижался плашмя к обнаженной коже на шее. Огонек вздрогнул.

— Каеш, — негромко сказал монах, убрал меч обратно в ножны и вышел прочь из дома.

Лицо наместника поплыло масляной улыбочкой.

— Что же вы сразу не сказали, господин Каеш?! Такой высокий гость в нашем городе! Дом господина Риддина — очень уважаемый, но не желаете ли переехать ко мне?

Саффан так лебезил перед мальчишкой, будто это не он только что притащил монаха для расправы над проклятым оборотнем.

Огонек огляделся по сторонам еще более затравленно.

Риддин пришел ему на выручку.

— Господин Каеш и я тоже покидаем Кумшу. Деньги, уплаченные за расшифровку свитков, я верну.

— Жаль. Очень жаль, — наместник угодливо, но не очень низко, еще раз поклонился Огоньку.

Прутья клетки были не из хладного железа, но зато такой толщины, что ни погнуть, ни сломать я их не могла, даже с помощью Имшэр. Подружка моя оказалась со мной в одной клетке.

После того, как Гэльран узнал меня и выдал, я из боя выпала, благодаря расторопности стражей. А вот Тайри еще некоторое время поборолась за мою свободу. Нам бы даже удалось уйти, если бы не толпа, решившая помочь защитникам города. Тайри просто задавили числом, а потом и в одну клетку со мной упрятали, раз уж она так яростно сражалась за разбойницу, значит, тоже причастна к преступлениям, вдруг и за нее еще чего-нибудь доплатят.

Все тот же Гэльран, надеясь на снисхождение и смягчение наказания для себя, подсказал, как меня лучше везти, чтобы я не сбежала.

Телега с высокими колесами уныло катилась по проторенным в мерзлой земле колеям, нас потряхивало, не сильно, но иногда при попадании колеса в какую-нибудь канаву, то я, то Тайри стукались или об прутья, или об обшитое досками дно клетки. Могли бы и об удобстве подумать, соломки там подстелить. Но, похоже, наше удобство не волновало никого. Нас не собирались ни кормить, ни поить, ни выпускать, чтобы клетка оставалась чистой. То ли они хотели посмотреть, как мы будем есть друг друга, то ли считали, что раз мы оборотни, то нам этого ничего и не нужно.

Темнело, но наш обоз продолжал двигаться вперед, охрана хотела достичь какого-нибудь жилья, не решаясь остановиться на ночлег в открытом поле.

— Смотри, — Тайри указала куда-то на сумерки позади обоза.