Роберт Асприн - Воровское небо

Это заявление поразило даже обычно готового ко всему Молина. Он недоуменно моргнул.

— Что вы имеете в виду?

— Полагаю, что вам лучше позвать вашего секретаря, чтобы он записывал по мере того, как я буду излагать свое предложение, — ответила Марьят. Сидящая перед ним придворная дама вдруг неуловимо преобразилась в деловую женщину.

Факельщик встал и подошел к двери кабинета.

— Хокса, — позвал он, — будьте любезны зайти ко мне и прихватите перо и бумагу.

Когда секретарь устроился за столом, Марьят изложила свой план. Настроенный поначалу скептически, Молин вскоре растерял весь свой скепсис и завороженно слушал, не сводя с нее глаз.

Хокса же настолько проникся простотой плана, что несколько раз забывал делать заметки, следя за ходом мысли вдовы винодела. Потом, правда, ему пришлось наверстывать упущенное, поскольку все было необходимо зафиксировать на бумаге.

После того как они обговорили ее идею и Марьят получила ответы жреца на интересующие ее вопросы, она покинула Молина Факельщика, взяв с него письменное заверение в том, что завтра он будет присутствовать на ее встрече с торговцами в «Теплом Чайнике»

Когда Марьят вышла из дворцового комплекса, где располагался кабинет жреца, она почувствовала себя легко и на пару десятков лет моложе. Пока все складывалось как нельзя лучше.

А в кабинете Факельщика преисполненный оптимизма Хокса говорил:

— Мне кажется, она способна провернуть это дело. Для нее Санктуарий — это место, где стоит строить, а не разрушать.

Он повернулся к своему начальнику и спросил:

— Это ведь уже не та дыра, куда вы прибыли несколько лет назад?

Молин Факельщик вздохнул и кивнул:

— Возможно, мы еще принесем городу пользу.

В «Распутный Единорог» вошел незнакомец и окинул помещение быстрым взглядом. Хотя он исколесил империю вдоль и поперек и повидал на своем веку множество кабаков и трактиров, никогда еще не встречал он такого скопления головорезов и отвратительных личностей в пересчете на квадратный метр. По сравнению с завсегдатаями «Распутного Единорога» толпа на Базаре казалась собранием святых или как минимум особ королевской крови. В таверне не было ни одного честного лица, ни одной чистой души.

Незнакомец протолкался к одному из двух свободных столиков возле левой стены зала. Он сел за стол и принялся ждать, когда прислуга обратит на него внимание. И вздрогнул, представив себе опасности, которые таились в Лабиринте ночью. Как он отважился сюда зайти?

Ждать пришлось недолго. Вскоре к его столику подошла официантка.

— Что закажешь, дорогуша? — спросила она, равнодушно глядя перед собой. Услышав ответ, она уставилась на него округлившимися глазами.

— Всего лишь кружку горячей воды, если позволите, милая девушка, — сказал незнакомец. — У меня с собой травяной чай, и я хочу подкрепить силы, прежде чем попробую вашу замечательную стряпню.

— Вода идет по цене пива, — резко произнесла официантка. — Это правило хозяина, Эбохорра Беспалого.

— Тогда, будьте добры, передайте этому августейшему представителю Беспалых, что я принимаю его цену, — певуче протянул заказчик.

И с удовольствием полюбовался, как вытянулось лицо прислуги, которая пыталась вникнуть в смысл сказанного.

— Другими словами, я заплачу! — насмешливо перевел он. — Итак, кружку воды, но обязательно горячей.

Когда девушка пошла выполнять заказ, от стойки бара отлепилась куча грязных лохмотьев и двинулась по направлению к его столику. При ближнем рассмотрении оказалось, что в куче лохмотьев находился тощий плутоватый старикашка. Из-под капюшона выглядывала сморщенная пропитая рожа, по диагонали рассеченная глубоким отвратительным шрамом и вся в синяках.

Правый глаз прикрывала грязная повязка.

— Подайте монетку бедному человеку, от которого отвернулась удача! — заныл старый попрошайка, отвешивая быстрые поклоны во все стороны.

Но незнакомца взять на жалость было трудно. Он распахнул плащ, открывая не кошелек, а оружие на поясе, спрятанное под полой. Это был красивый короткий меч в ножнах. Через левую сторону груди шла перевязь с оперенными стальными дротиками.

— Если хочешь и дальше влачить свое бренное существование, советую отойти. В противном случае я могу помочь тебе отойти из этой дыры в лучший мир.

Незнакомец говорил насмешливо, но в его глазах было достаточно решительности, чтобы нищего как ветром сдуло.

Вернувшись к стойке, старик проворчал под нос:

— Трудновато стало добыть себе на пропитание. В последнее время перестали уважать гильдию попрошаек.

Официантка принесла незнакомцу кружку кипятка, в которой он заварил свой чай. Это была производная слабого кррфа, которая обостряла его артистические данные, но в далеком будущем грозила их же притупить. Этот наркотик часто использовали люди его профессии — певцы и сказители.

Когда незнакомец дохлебывал чай, в таверну вплыла легко узнаваемая фигура. Бакарат, чаще именуемый Жабой, самый влиятельный торговец Санктуария. Толстяк пропихался сквозь толкучку к единственному незанятому столику. Как только он уселся, даже не глянув в сторону незнакомца за соседним столом, от стойки отошли трое человек и перетекли на стулья рядом с Жабой.

И начали совещаться о своих темных делишках, надеясь, что шум зала заглушит их секретный разговор.

— У меня есть дело для тебя, Минг, — начал Бакарат, обращаясь к старшему из троицы.

Как и Жаба, этот человек полностью соответствовал своему прозвищу. Он был охотником — за чужими кошельками, — и однажды, ночуя на болотах, подхватил какую-то редкую кожную болячку, от которой у него клочьями выпадали волосы. Отсюда и нелестное прозвище Минг — «Чесотка».

— Какое? — спросил пятнистый Минг. — Мы всегда рады оказать вам услугу.

И он кивнул на двух сотоварищей. Бакарат знал, на что они способны, по предыдущим сделкам с Мингом. Здоровенного мускулистого парня с квадратной челюстью звали Вик. Он служил пятнистому кулаками. Вик неторопливо пил пиво, не обращая ни малейшего внимания на разговор Жабы с шефом. Пусть планы разрабатывают те, у кого голова лучше варит. Вик был рад выполнить задание и просадить полученные деньги, напившись вдрызг и погрузившись в счастливое и еще более бездумное (если это возможно) небытие.

Третий был тощим курносым юношей по имени Спидо. Он освоил воровское ремесло и обладал исключительным талантом всаживать нож в спину безоружных и ничего не подозревающих людей.

— Слушайте внимательно, у нас мало времени, — приказал Бакарат троим товарищам. И изложил им свой план, для исполнения которого требовались способности всех троих: