Мари Кирхофф - Кендермор

В целом здание было столь совершенно и идеально симметрично, что если бы Финесу пришлось навсегда покидать Кендермор, он увез бы это воспоминание с собой.

Только теперь он обратил внимание на престарелого кендера, обутого в грязные сапоги выше колен, и со спрятанными в седых волосах маленькими садовыми ножницами. Кендер подтолкнул тачку к кусту в виде медведя и остановился.

— Простите, — произнес, заикаясь, Финес, все еще восхищенный представшим перед ним зрелищем. — Это… дворец, так ведь?

Кендер оставил тачку и развернулся к мужчине.

— Ну да, сэр, — сказал он. — В Кендерморе только один он так выглядит. — Он прищурился. — Если вы, конечно, не знаете другого.

— Не знаю, — ответил Финес. — Я никогда еще не видел ничего подобного.

Кендер продолжал поедать его глазами.

— Ни в Кендерморе, ни где-либо еще, — поспешно добавил он.

— Приятно слышать, — отозвался кендер. — Мне нравится делать что-то лучше всех. Вот и ты — наслаждайся. Попытайся ничего не сломать.

Кендер вытащил из волос садовые ножницы и быстрыми движениями отхватил от медведя несколько сучьев. Удовлетворенно покивав головой, он убрал инструмент на место, снова взялся за тележку и пошел своей дорогой.

— Подожди! — крикнул Финес. — Ты можешь что-нибудь рассказать об этом месте? Я искал его целых два дня!

Кендер снова остановился и оглянулся.

— Два дня? — удивился он. — И где же ты начал поиски, не в Сильваносте ли? Здесь же повсюду указатели.

— Знаю, — вздохнул Финес. — Видел я их все. К сожалению, единственный значок, оказавший хоть какую-то реальную помощь, одновременно связан с самыми неприятными минутами путешествия — это тот, что направил меня через лавку торговки свечами.

— О. да, это на Самбуковой улице, — закивал кендер. — Великолепный короткий путь. Мне нравится приходить туда поутру первым специально за большими восковыми свечами.

Он заметил в траве кустик чертополоха и нагнулся, чтобы выдернуть его, когда обратил внимание на ноги Финеса.

— Эй, а ты в курсе, что остался без сапог?

— Да. — Солнце над дворцом достигло зенита, и Финесу приходилось что есть силы щуриться, чтобы разглядеть кендера. — Это и есть дом мэра? Необыкновенно большой, однако…

— Нет, — тряхнув головой, заявил кендер, — мэр здесь не живет. Во все времена здесь не обитал никто, разве что заключенные.

— Вот потому-то я и пришел! — ободрился Финес.

— Ох, — отозвался кендер, — тебя записали в заключенные?

Финес некоторое время задумчиво почесывал грудь, озадаченный вопросом кендера.

— Нет, — просто ответил он. Обнаружив неподалеку скамейку, Финес доковылял до нее и устало плюхнулся вниз. Под любопытствующим взглядом кендера он выждал еще некоторое время.

— Меня зовут Финес Докторишка, — начал он. — Уже два дня я пытаюсь найти дворец, потому что мне нужно переговорить с Трапспрингером Лохмоногом, которого, насколько я понял, содержат здесь в заключении. Так вот. А теперь ты представься.

— Байджелоу Пляшущая Лопата, твой друг и знакомый, — он протянул мужчине маленькую морщинистую ладошку. — Я садовник и слежу за порядком на примыкающих ко дворцу территориях. Четвертый садовник в многочисленном семействе Пляшущих Лопат. Ты прав, Трапспрингер сейчас пребывает тут. Думаю, из-за его пристрастия высовываться из окон держат его на втором этаже.

Финес задрал голову вверх и в самом деле узнал в кендере, высунувшемся из окна, Трапспрингера Лохмонога; тот мимоходом выскабливал маленьким ножичком из-под ногтей грязь. Некоторое время мужчина молча смотрел на него, не веря глазам своим. Финес ожидал обнаружить кендера, запертого в камере или другом мало привлекательном помещении. Но Трапспрингер продолжал бездельничать у окна на втором этаже дворца. Байджелоу уловил на лице мужчины разочарование.

— Да, сэр, я вижу, вам интересно, почему это он на втором этаже, — сказал он. Финес медленно кивнул. — Мистеру Лохмоногу крупно не повезло. Просторные аппартаменты на третьем этаже временно недоступны, так как в них расположились несколько особ голубых кровей из Балифора. Но второй этаж не менее удобен и тоже достаточно раскошно убран.

Финес перевел взгляд с Трапспрингера на садовника и спросил:

— Как мне поговорить с заключенным?

Байджелоу посмотрел на мужчину несколько странно.

— Ну, просто войди в дверь, поднимись по ступенькам и найди своего друга. Как обычно люди разговаривают с заключенными? Передай мой привет дорогуше Трапспрингеру. Приятный человек, да какой толковый! Мне нужно заканчивать с прополкой цветочных клумб, так что я удаляюсь. Пока!

Но уже через считанные секунды Байджелоу был поглощен ослепительным желтым сиянием выползшего из-за правого угла дворца солнца.

— Пока, — вяло ответил Финес, провожая его глазами. Он направился к двери, на которую указывал садовник. Проходя мимо цветочной клумбы, он обратил внимание, что почти все цветущие растения выкорчеваны, зато обильные сорняки в пределах клумбы аккуратно подровняны. Мужчина так и не смог привыкнуть к кендерской своеобразной технике садоводства.

Финес быстро прошагал вдоль правого края зеркального пруда к ступеням у основания центрального строения. Прохладный мрамор умиротворил покрывшиеся волдырями и занозами ступни.

Вскоре он одолел последний пролет девственно чистых, белых ступеней, которые заканчивались ровной площадкой. Входу во дворец и надлежит возвышаться над землей чуть больше, чем на один коротенький лестничный пролет. Причудливый сводчатый проход высотой, в тридцать раз больше человеческого роста, вел в другой коридор, вполовину ниже предыдущего. Дверей не было, только уходящий вдаль арочный свод.

Внезапно Финес очутился внутри искусно выстроенного дворца. В первую очередь его поразило то, что дворец изнутри выглядит намного просторней, чем казалось снаружи, хотя все, что он видел до сих пор, очевидно, только крохотная часть здания. Парящие высоко над головой потолки казались отсюда кристально чистым ночным небом, то ли из-за белых брызг, усыпающих черную поверхность, которые так сильно напоминали звезды, то ли из-за недостатка света — все широкие окна прикрывали ставни. Впечатление усиливали царящие здесь неподвижность, тишина и пронизывающий холод.

На другой стороне здания, там, где уравнивались потолки, на верхние этажи вели две плавно закрученные по спирали лестницы. Финес выбрал, по какой лестнице идти, и начал подниматься. В промозглой двлрцовой полутьмы гладкие ступеньки покрылись капельками влаги, и Финес почти достиг лестничной площадки первого этажа, как впереди раздалось эхо знакомого голоса.