Сара Хагерзак - Принц подземелья

— Подумайте. Какими свойствами обладает плюймерия?

— Снимает отеки, кажется? Спирт… согревает, да?

Профессор кивнул и подвинул к ней маленькую коробочку:

— Неплохо добавить еще измельченную шерсть единорога.

— «Шерсть единорога обладает способностью заживлять раны, тонизирует и повышает сопротивляемость организма», — процитировала учебник Лили. — Это, наверное, какое‑то лекарство! — догадалась она. — А какими свойствами обладает вытяжка из корней гонгоры?

— Снимает лихорадку. Вообще‑то, свойства большинства используемых в зельеварении веществ можно найти в справочнике, — профессор показал на толстую потрепанную книгу, лежащую на краю стола.

— Значит, это средство от простуды или что‑то вроде того! — догадалась Лили.

— Ну что ж, вот вам котел — действуйте, — сказал довольный её сообразительностью Снейп. — Помните, что спирт добавляют в самом конце, иначе он испарится, а шерсть единорога лучше класть в холодную воду, тогда она отдаст зелью больше своей силы.

Лили налила в котел воды, всыпала шерсть единорога и при помощи волшебной палочки разожгла под котлом огонь. Снейп наблюдал, как она помешивает зелье, после добавления плюймерии приобретшее приятный светло–розовый цвет. Девушка наклонилась над котлом, и прядь волос упала с её плеча вниз, едва не коснувшись огня. Не успев ни о чем подумать, профессор моментально протянул руку и отбросил соскользнувшую прядь назад.

— Спасибо, сэр, — смущенно поблагодарила Лили, заправляя волосы за уши и откидывая их за спину.

Снейп взмахнул палочкой, и на стол упал тонкий черный шнурок.

— Завяжите и больше не приходите сюда с распущенными волосами, — сердито произнес он. — Если они сгорят, вам будет стоить больших трудов отрастить их снова.

Лили взяла шнурок и молча принялась стягивать локоны в хвост внизу затылка, а профессор старался не смотреть в её сторону, сердясь на себя за такую поспешную и не совсем уместную заботу. Теперь он понимал, что огонь под котлом был слишком маленьким и девушке ничего не грозило. Но его рука еще помнила прикосновение к шелковистой пряди, которое вызвало в нем целую волну давно забытых ощущений. Однако Лили как ни в чем не бывало продолжала колдовать над котлом: по–видимому, она уже успела забыть это маленькое происшествие. Он постепенно тоже успокоился. Проверив и сдержанно похвалив её работу, он протянул Лили пустой флакон и сказал:

— Перелейте зелье сюда и возьмите себе. Осенью или зимой вам наверняка придется им воспользоваться. Домашнее задание — найти в справочнике по лекарственным зельям похожий рецепт, написать мне, что мы сделали по–другому, и попытаться объяснить, чем этот состав лучше классического. В следующую субботу жду вас здесь в это же время.

Лили спрятала флакон с зельем в карман мантии и при помощи Уничтожающего заклинания почистила пробирки, но уходить не спешила.

— Можно еще один вопрос, профессор?

— Только один, мисс Поттер. Не стоит стремиться узнать все сразу.

— Это не касается урока, сэр. То есть, не совсем касается…

Лили оперлась локтями о стол и, чуть склонив голову к плечу, посмотрела на Снейпа.

— Я никак не могу понять одну вещь. Вы ведь постоянно занимаетесь зельями. Я знаю, что ваши статьи печатались в «Академическом зельеварении» и даже в «Вестнике целителя». И я читала вашу монографию о свойствах копыт фестралов…

— Вот как? — удивился польщенный таким вниманием к его трудам профессор. — И что же вы в ней поняли?

— Не слишком много, — честно призналась Лили. — Но я поняла, что это — очень серьезная работа.

«Ну еще бы», — усмехнулся про себя Снейп. Только достать материал для исследований было само по себе уже серьезной работой. Фестралы меняют копыта раз в четыре года, сбрасывая старые и отращивая новые. Происходит это зимой, и искать их приходилось в глубоком снегу, в глуши Запретного леса. Конечно, он использовал магию, но она не очень помогала: манящие чары действовали на копыта лишь с очень небольшого расстояния.

— Так в чем же вопрос? — поинтересовался Снейп.

— Почему вы тогда преподаете защиту от темных искусств, а не зельеварение? Вы так многому могли бы научить студентов…

Снейп откинулся в кресле и сложил руки на груди:

— Смею надеяться, что, ведя защиту, я тоже в состоянии кое–чему научить студентов.

— Я не это имела в виду… — смешалась Лили.

— Я не совсем понимаю, почему у вас возник такой вопрос, мисс Поттер, — слегка скривив губы, сказал Снейп, — но все‑таки отвечу на него. Надеюсь также, что тогда вам станет понятно, почему я взял на себя труд учить вас. Безусловно, защита — очень важный предмет, а профессор Люпин, при всем моем к нему уважении, пока слишком молод, чтобы готовить вас к сдаче ЖАБА. Поэтому я и веду защиту на старших курсах. Читать же студентам зелья я не хочу именно потому, что слишком люблю этот предмет.

Лили недоуменно взглянула на профессора, и он пояснил:

— Согласитесь, защита — это эффектно. Каждый хочет научиться вызывать патронуса, создавать мощные щитовые чары или стать невидимым при помощи дезиллюминационного заклятья. Но кто из ваших друзей согласился бы провести пару часов, тыча палочкой в пробирки и пытаясь разобраться в испытываемых при этом ощущениях? Кто согласится изобретать зелье от простуды, когда в любом справочнике можно найти десяток готовых рецептов? Зелья всегда считали скучным предметом именно потому, что мало кто способен проникнуть в суть процесса, — всех интересует только результат. В вас есть это стремление, поэтому мне интересно позаниматься с вами. А писать на доске рецепты и проверять бездарное варево всяких лентяев — не слишком увлекательное занятие. Так что будьте прилежны, и, возможно, когда‑нибудь мы с вами доберемся и до копыт фестралов.

Так начались их уроки, и вскоре Снейп понял, что способности Лили превосходят все его ожидания. Кроме того, её врожденный талант подкреплялся усердием и серьезным отношением к занятиям, и ей, похоже, нравился не совсем обычный метод преподавания, используемый профессором. Он старался не столько давать ей готовые решения, сколько ставить правильные вопросы, развивая её чутье, заставляя думать и анализировать. Снейпа искренне радовали её успехи, и он даже думал, что мог бы радоваться так за свою дочь, если бы она у него была. Эти занятия вносили приятное разнообразие в размеренную школьную жизнь, и он с удовольствием планировал каждый следующий урок, предвкушая очередную встречу с Лили.

Конечно, Снейп не мог не замечать, что относится к девочке слишком тепло. Порой он ловил себя на том, что при взгляде на неё ему трудно сдержать улыбку, но не придавал этому особого значения. «Каждому преподавателю приятно видеть успехи своих учеников, — успокаивал он себя, — МакГонагалл вот тоже постоянно её хвалит».