Ольга Онойко - Далекие твердыни

Потом, поразмыслив на свежую голову, рыжий демон решил, что все не так уж и плохо. Мертвый Айарриу — это только плохое воспоминание, Айарриу живой и беспомощный куда интереснее. Можно было неплохо поразвлечься, наблюдая за ним; кроме того, зная принца, Эн-Тайсу был уверен, что в доме губернатора он надолго не останется. Как только он придет в себя, то немедленно покажет характер, Рэндо перестанет его жалеть и в конце концов вернет Желтоглазому: эле Хетендерана слишком опасен, чтобы просто выгнать его посреди населенных людьми земель. Но пока этого не случилось, не стоило открывать Рэндо истину.

Харай думал, что Айарриу до встречи с Желтоглазым вел жизнь, подобную жизни Тайса. Сам принц молчал как рыба. Рэндо не слишком-то верил в существование Золотого города, в душе полагая, что Желтоглазый гонится за призраком; узнай он, что это не так, несомненно, постарался бы добыть для друга нужные сведения… Тайс получал неописуемое удовольствие от мысли, что судьба рода эле Хетендерана висит на волоске: достаточно сказать несколько слов, и айлльу Золотого города узнают падение и гибель. Однако ему совсем не нравился Желтоглазый. Поэтому Эн-Тайсу эле Тиккайнай предоставлял полковнику Ундори вынюхивать Золотой город вслепую, тычась в самые глухие и гиблые места острова. Рыжий демон наслаждался властью втайне, разве что изредка дразнил Айарриу намеками.

Аяри продержался дольше, чем Тайс рассчитывал. Не сказать, чтобы тиккайнаец был этим огорчен. Донельзя забавно было наблюдать за душевными метаниями принца. Айарриу мог делать ледяное лицо, но Эн-Тайсу всегда видел его насквозь. Знай Рэндо, с кем он имеет дело, наверно оценил бы, как старается принц Золотого города быть хорошим слугой. Тот этого не умел, а в силу недостатка ума — не мог просчитать линию собственного поведения, отчего то и дело вызывал гнев хозяина. Но Харай был отходчив и терпелив, и прощал его. Он мог накричать на Аяри или отправить на цепь, но никогда не поднимал на него руку и тем более не собирался возвращать его Желтоглазому. Аяри это понимал и даже чувствовал благодарность — что не мешало ему устраивать новые выходки. Тайс подозревал, что ему просто хочется привлечь внимание Рэндо, почувствовать себя хоть каким-то образом важным для него. Харай выходил айлльу, но больше не проявлял к нему интереса, даже ни о чем не расспрашивал; у вечно занятого губернатора и без того хватало дел, а приятным собеседником Аяри не был. Видя, в каких близких отношениях человек находится с Тайсом, и какую власть это Тайсу дает, Аяри начинал ревновать — не то власть, не то человека. А когда он не своевольничал, то ходил за губернатором как тень и ловил каждое его слово…

Вчера вечером подозрения Тайса стали уверенностью.

Аяри отправился на цепь не потому, что следил за Ллиаллау без приказа, а потому, что упорствовал в своем желании его убить. Когда Кинай уже стоял на коленях, готовый все рассказать и принять кару, этот дурак снова попытался вцепиться ему в горло. Не будь дело столь серьезным, Тайс сполз бы на пол от смеха: Аяри желал Кинаю смерти не из-за того, что тот явился убивать Рэндо.

Из-за того, что тот явился его соблазнять.

Хотя белокурый айлльу и не обладал большим умом, но понимал, что соперничать с Тайсом за расположение Харая не сможет — просто не сумеет. Эле Хетендерана мог приказать или исполнить приказ, но Рэндо был не из тех, кто приказывает. Он вообще был не из тех, кто много думает о себе и своих удовольствиях. Ни красота айлльу, ни удовольствие, которое люди получали от близости с ними, ни даже продление жизни не наводили уаррца на мысль завести второго наложника. Заморского гиганта надо было соблазнять и завоевывать, на что Аяри был решительно не способен. Он смирялся с тем, что Эн-Тайсу занимал место, которое желал занимать сам, но как только появился кто-то еще, тем более — грязный Кинай, Аяри решил на нем отыграться.

Сначала Тайс собирался зло посмеяться над ним за это, но потом в голову ему пришла более удачная мысль.

«Что же, сахарок, — заключил Тайс и покосился на дремлющего Аяри. — От тебя тоже может быть польза. Пожалуй, я дам тебе шанс».

Тайс поднялся и направился к Аяри.

Не открывая глаз, эле Хетендерана перебирал звенья своей цепи. Легкую и тонкую, он мог разорвать ее в любом месте, просто намотав на кулак; ошейник представлял собой полосу мягкой кожи, которую нетрудно было перепилить когтем. Он будет свободен, как только пожелает, поэтому он и сейчас свободен… Аяри не чувствовал себя униженным, когда Харай замыкал на нем ошейник. Цепь была, по сути, не наказанием, а дозволением — дозволением не быть там, где он отчаянно не хотел быть, но куда неумолимо погнал бы его самоизобретенный долг.

На веранде, где Харай пил с Желтоглазым.

— Сиди здесь, — сказал человек; пальцы его на миг задержались под ухом айлльу, и тот кивнул, искренне согласный подчиниться.

Харая разозлило то, что айлльу думал о его безопасности, не думая о его распоряжениях. Но Харай быстро сменял гнев на милость, особенно если злился из-за пустяков и нелепиц. Когда Желтоглазый уедет, все станет как прежде. Плохо было лишь то, что приходилось выносить присутствие Тайса. Аяри пообещал себе, что вечером уведет из конюшни лошадь, будет до рассвета скакать по полям и лесам и, возможно, убьет кого-нибудь.

Тем временем рыжий тиккайнаец долго и напряженно размышлял о чем-то, сидя поодаль. Когда он приблизился, Аяри не шелохнулся; он ждал новых издевательств и готов был пропустить их мимо ушей.

— Вечером я поеду в Ниттай, — неожиданно серьезно сказал Эн-Тайсу. — В дом Кинаев. Я хочу допросить Ллиаллау.

Айарриу открыл глаза. Странно было слышать от Эн-Тайсу что-то подобное; наверняка он просто издалека подводил дело к очередной ядовитой шутке.

— Ты мне отчитываешься? — без выражения уточнил Аяри.

Тайс поднял бровь.

— Вечером Рэндо отпустит тебя, — сказал тиккайнаец. — Если хочешь, едем вместе. Кинай боится тебя больше.

Аяри представил, каково это будет, и по его губам скользнула тень усмешки. С него достаточно Тайса и его насмешек. К тому же, если Тайс действительно уедет, это будет особенно хороший вечер. Тот безвестный, кого Аяри для успокоения души собирался убить нынешней ночью, останется жив. Несколько часов без Тайса. Возможно, Харай о чем-нибудь заговорит с Аяри.

— Ты справишься сам, — сказал серебряный айлльу.

— Ладно, — не стал спорить Тайс и продолжил, точно читал его мысли. — К тому же, кто-то должен остаться при Рэндо. Ты неплохо научился маячить при нем.

— Тебе это неприятно? — после паузы сказал Аяри.