Александра Селявина - Веда

Они стояли перед абсолютно круглым зданием. Оно стояло обособленно и никакой своей частью не примыкало к внутренней стене, как все другие здания.

— Проходи. — Славуня распахнула дверь.

Дом состоял из одной единственной круглой залы и здесь их уже ждали.

— Медуса, оказывается, не мы первые сбежали из дота. Здесь все, кто ушел раньше нас, и многие не по своей воле. — Опис в волнении схватила богиню за руку. — Представляешь, Абариса схватили тем же вечером, сунули в мешок и кинули со скалы в море. Хорошо, что его брат присматривал за ним и бросился на помощь. Им повезло, что они оба остались живы. Абарис был без сознания, когда его семья приняла решение уходить. И он не мог послать мне весточку. Но теперь мы вместе. — Девушка все это время теребила Медусу за руку.

— Ой, — испугано спряталась она за своего суженого, когда поняла, что сделала.

— Не бойся, милая. — Славуня погладила ее по голове. — Здесь никто тебя не обидит. Ни тебя, ни твоего жениха.

Опис взглянула на Абариса и расплылась в улыбке.

— Вот и ладно, тогда остается дождаться месяца свадеб все сделать по обычаям. — Улыбнулась Богиня. — Ты же можешь не опасаться обращаться к любому из нас. Здесь, — Славуня развела руки, словно пытаясь объять весь город, — боги существуют для людей, а не наоборот.

— Вы меня простите. — Девушка повернулась к Медусе.

— За что же, дорога? Ты же все слышала. Да и раньше я, по — моему, не наказывала тех, кто ко мне обращается? Или я ошибаюсь?

— Нет, что вы. Вы такая добрая, мудрая. — Опис совсем засмущалась.

— Все, достаточно, — Славуня сжалилась над девушкой, которая хотела загладить свою неловкость, но только все больше запутывалась. — Думаю, что нашим гостям очень интересно, как вы тут все оказались.

— Можно я расскажу?

Вперед выступил крупный мужчина средних лет.

— Госпожа, — он поклонился Медусе, — Этому городу еще не так много лет. Все мы гиперборейцы, или же их потомки. К счастью, многие из нас уже родились здесь, на новом месте. Мы все те, кто разочаровался в богах нашего острова. Кого, как Абариса, насильно выставили из дома, а кто сам ушел, не согласный с правлением. Мы не имеем в виду вас. — Он снова почтительно поклонился богине. — Вы всегда правили мудро и справедливо. — Народ согласно зашумел. — Но какое — то время назад, ваши решения стали искажаться. И нам пытались внушить, что их по — прежнему принимает богиня Мудрости. Кто то в это поверил, но все же многие захотели уточнить, так ли это. И тогда стали пропадать люди, а их семьи подвергаться гонениям со стороны других богов. Тогда нам пришлось затаиться и наблюдать. Спустя некоторое время стало понятно, что боги ополчились против вас. Еще одной войны не хотел никто и они решили действовать более хитро. — Тут он огорченно покачал головой. — Мне стыдно и тяжело говорить об этом, но некоторые все же решили принять сторону сильнейшего, а в то время это были явно не вы. Им проще было поклоняться и приносить жертвы и ничего, если могли потребовать жену, сестру, ребенка. Главное, что ты оставался в достатке и благополучие. А если бороться, то впереди лишь была неизвестность. — Воспоминания несколько обострили облик мужчины и стало ясно видно, что он намного старше, чем показалось вначале. И жизнь его явно не была безоблачной. — И тогда, видя что назревает среди нас раскол, многие решили бежать, чтобы найти лучшую участь. Очень тяжело далось нам такое решение, ведь там был наш дом, наши семьи. У некоторых их родственники отказались уйти, а что может быть страшнее, чем лишиться своих корней? Но остаться безвольным стадом баранов, лишь бы была еде, тепло и хозяин не бил. Для нас это было невыносимо.

Тогда был назначен день. Но все прошло не так гладко. Казалось бы, сами все решили, никто никого не принуждал. Ан нет. В последний момент кто — то испугался. — Казалось, что такое не возможно, но говоривший еще больше сник. — Да что там, это мой крест на всю жизнь. Это был мой сын, единственный. А ведь его любимую отдали богам. Как он мог? — Голос мужчины сорвался и он пошатнулся. Опис подбежала к нему, обняла и начала что — то говорить, нежно поглаживая его по голове, словно младенца.

А Медусу словно парализовало. Она конечно знала, что замышлялось, но оказывается, что это было лишь еле видимой частью. Как айсберг, все самое страшное скрывалось под водой. Как она могла этого не замечать? Или просто не хотела верить?

— Спасибо — Мужчина несколько отдохнул и обнял Опис. — Я продолжу. В день ухода многих не оказалось рядом. Но не смогли они уйти не по своей воле. Предатель раскрыв замысел богам и те прогневались. Бежали лишь те, которым нечего было больше терять, а остальные оказались заложниками своих родных и близких. Никто не хотел быть причиной их гибели. А так бы и произошло, вздумай они покинуть свой дом.

В общем, бежали мы в жуткой спешке и еще долго не могли остановиться. И лишь здесь мы нашли приют. Последнее, что мы слышали дома — это было проклятие богов за то, что оставили родину предков. У нас не должно было рождаться детей. Это подкосило больше всего. Но в глубине души мы не могли смириться, неужели мир настолько несправедлив, что позволить свершиться этому?

Однако просить помощи и заступничества было некого. Тогда, — впервые за весь рассказ на его лице промелькнула улыбка. — Сколько мы шли и как велико было наше отчаяние, я думаю, что вы можете представить. Но тут мы столкнулись с аборигенами.

У Медусы изумленно взлетели брови вверх:

— С кем?

— Это они нас так назвали — аборигены. — Расхохоталась Славуня. — Это значит те, кто не имеет борейских корней.

— Мы тогда не знали Вас. — Несколько смущенно улыбнулся богине говоривший. — Тогда мы увидели людей, но как же далеко им было до нашего уровня развития. Но, как оказалось, у них очень отзывчивая и широкая душа. Они нас приютили и выслушали. Не знаю почему, но нам захотелось поведать обо всем им. Может сказалась усталость. А может их искреннее внимание и сочувствие. Мы тогда говорили, не надеясь ни на что. Но, оказалось, что именно здесь нам было суждено обрести свой новый дом. Они посоветовали нам обратиться к их богам. То, с какой любовью и уважением они говорили о Богах, вызывало даже некоторую зависть. Мы почти забыли, как это бывает. — Он бросил быстрый взгляд в сторону Медусы. — А затем нас подвели к огромному дереву — они называют его родовым — и волхв позвал своих богов.

— У каждого рода есть свое родовое дерево, конечно не такое, как ты уже видела, но не менее важное и мудрое. — Ответила Славуня увидев изумление на лице богини. — Самый первый основатель рода обязательно сажает молодое дерево, которое будет расти и крепнуть вместе с родом и быть ему опорой и защитой. И самым страшным преступлением является причинение вреда своему, или дереву любого другого рода. Такому никогда не заслужить прощение, ни у людей, ни у богов.