Катарина Керр - Дни изгнания

К своей великой радости, Кинван и Гарес были выбраны в охрану и еще раз могли повеселиться в Аберуине. За ужином воины, которые оставались в дане, ворчали, ругались и проклинали отъезжающих. Кинван и Гарес подсели к гонцу, чтобы выведать все, что ему было известно. К сожалению, гонец знал немного.

– Вот скажи, – спрашивал Гарес, – как по-твоему, этот Гала-как-его-там – правда принц?

– Вам это, конечно, не понравится, – отвечал гонец, – но сомневаться в этом не приходится. Я ни на одном лорде не видел столько драгоценностей! А его свита! Все время кланяются, и суетятся вокруг него, и говорят «мой принц, вот это» и «мой принц, вот то», и несут ему мед, и тащат ему подушки. Знаете, в этом Западном Народе есть одна хорошая черта – они чертовски здорово умеют пить! Я никогда не видел, чтобы пили так, как этот принц.

– Лично мне интереснее, как они умеют держать мечи, – сказал Кинван.

– Слушай-ка, парень, – и гонец кинул на него острый взгляд. – Никто не позволит устраивать резню в суде Аберуина. Тот, кто обнажит там меч, получит двадцать пять плетей, и если он после этого выживет, его выкинут из дружины и бросят подыхать на дороге.

– Я это тоже отлично знаю, – фыркнул Кинван. – просто думал, не дойдет ли дело до войны.

– Остынь, – прервал его Гарес. – Это решают лорды. Если Довин согласится с решением принца, он будет искать себе земли где-нибудь в другом месте, вот и все. Всем известно, что земель полно, особенно на западе.

Кинван посмотрел на почетный стол, за которым Мелас и Довин, соприкоснувшись головами, горячо обсуждали что-то, а жена Меласа прислушивалась и крошила дрожащими пальцами кусок хлеба.

Адерин первый раз вызвал Нананну через три дня после отъезда. Он был потрясен тем, что сумел достучаться до ее сознания, не дожидаясь, пока заснет. Вечером Далландра подкладывала в небольшой костерок ветки, как вдруг ее наставница замерла и уставилась в никуда.

– Пока все хорошо, – сказала она наконец. – Они уже на землях круглоухих и через день и половину доберутся до города.

– С Адерином все в порядке?

– Разумеется. Иначе он вряд ли сумел бы меня вызвать, правда?

– Прошу прощения. Просто я очень тревожусь – круглоухие могут их отравить, или устроить засаду, или еще как-нибудь убить.

– Ты видела вещий сон или просто было видение?

– Ничего не было, со мной говорят мои страхи. Я это понимаю, но остановить их не могу.

– И не пытайся. Пусть голоса говорят, просто не обращай на них внимания. – Нананна склонила голову на бок и внимательно посмотрела на ученицу. – Кажется, тебе начинает нравиться Адерин?

– Он славный. – Она заставила себя говорить небрежным тоном. – Для круглоухого. Нет, с моей стороны это некрасиво. Он хороший друг, и не имеет значения, что он круглоухий.

– Вот так-то лучше. Он и мне нравится, но еще важнее то, что он изо всех сил старается нам помочь. У него есть знания, утерянные Народом восемь сотен лет назад, и он готов поделиться ими. Я считаю, что это достойно восхищения.

– Я тоже так считаю, мудрейшая. Может быть, я неверно судила о круглоухих. Будем надеяться, что в Элдисе много таких людей, как Адерин.

По дороге на юг Мелас останавливался у каждого дана, принадлежавшего вассалам или союзникам, и все лорды предлагали им свою помощь и поддержку. Все сходились на том, что этот треклятый Западный Народ принес достаточно сложностей, и чем скорее их вытеспят подальше на ничейные земли, тем лучше. Но вот они добрались до Аберуина, и там их ждал неприятный сюрприз. Они, конечно, остановились в дане принца Дракона, но принц Западного Народа со своей охраной тоже остановился там. Адрик предложил Галабериэлю свою крышу и защиту, исходя из чувства справедливости. Дружина Меласа сочла этот вежливый жест предательством. Довин настолько разъярился, что позволил себе откровенно высказаться перед своими людьми.

– Бьюсь об заклад, за этим стоят проклятые купцы! Поганые чистильщики монет!

– Замолчи, парень, – резко сказал Мелас. – Для Аберуина торговля важна. Я так же разгневан, как и ты, но мы обязаны понять, положение его высочества. Пока мы здесь, придерживай язык.

– Отец, ты оскорбляешь нашего принца! Неужели ты думаешь, что деньги он ценит выше чести?

– Я сказал, придержи язык! Ты еще зеленый юнец, поэтому думать за нас обоих буду я!

Когда Медведи спустились в залу на ужин, там уже сидели их соперники, правда, в другом конце и в окружении людей Аберуина. Другая часть дружины Адрика окружила Медведей – конечно, самым дружеским образом – и усадила их. Кинван взял у служанки кружку с элем и через дымную залу вгляделся в почетный стол у очага, где пили мед сам принц и его гости. Принц Адрик сидел во главе стола, по его левую руку – Мелас и Довин, по правую – эльфийский предводитель. Он был высок даже для Западного Народа и безусловно походил на принца; дело было даже не в украшениях, решил Кинван, а в манерах – он двигался и говорил как человек, привыкший к тому, что ему повинуются. Рядом с ним сидел худощавый юноша, явно человек, с растрепанными каштановыми волосами и темными глазами. Судя по всему, он принимал деятельное участие в их важном разговоре, Кинван тронул за плечо одного из аберуинцев.

– Кто это сиди рядом с Галабериэлем? – спросил он. – Костлявый парень в красивой рубашке?

– Советник принца Адерин. Говорят, он владеет двеомером.

– Конское дерьмо! Бабьи сказки!

– Разве? На твоем месте я бы не был в этом так уверен, друг.

Кинван повернулся к Гаресу, который недоуменно пожал плечами. Кинван ощутил холодок, пробежавший по спине при мысли о том, что двеомер действительно существует. Словно он должен что-то вспомнить, или что-то знать, или его кто-то предостерегает – он не мог понять. К счастью, к столу подошли слуги с ростбифом и хлебом. Они отвлекли Кинвана от непривычного и болезненного процесса самокопания.

Но немного позже он столкнулся с таинственным юным советником лицом к лицу. Кинван вышел во дворик, чтобы облегчиться, а когда возвращался обратно, увидел Адерина, который шел во двор явно с тои же целью. На случай, если у этого непривлекательного парня был в запасе какой-нибудь магический фокус, Кинван поклонился ему и отошел в сторону. Адерин вежливо кивнул – и вдруг остановился и пристально посмотрел Кинвану в лицо. Кинван не мог отвести взгляда от этих совиных глаз.

Он покрылся холодным потом, чувствуя, что его пришпилили к стенке, как шкурку кролика, растянутую для просушки. Адерин улыбнулся и отпустил его.

– Добрый сэр, – запинаясь, сказал Кинван, – я могу вас откуда-нибудь знать?

– Конечно, но ты этого не помнишь. – Адерин прошел мимо, а дрожащий Кинван так и остался стоять на месте. Сумев, наконец, вернуться к столу, к такому привычному и надежному Гарест, Кинван схватил свою кружку с элем и осушил ее одним глотком.