Денис Чекалов - Пламя клинка

Отобрал кирку.

— Слушай меня внимательно, — сказал я.

Наши глаза встретились.

Подняв два прямых пальца, я продолжал:

— Надо бежать. Ты не сможешь долго здесь прятаться. Ведьма тебя найдет.

Скарбник мерно раскачивался из стороны в сторону.

Глаза его закатились, набрякли, рот приоткрылся. Дыхание стало ровным, лицо разгладилось.

— Мы уйдем туда, где ведьма нас не увидит, — сказал я. — Но ты должен довериться мне. Хорошо?

— Да, — чуть слышно ответил скарбник.

Он завороженно смотрел на кончики моих пальцев.

— Тебе нечего бояться, — сказал я. — Пока мы вместе, ты в полной безопасности. Понимаешь?

— Да.

— Вот и хорошо.

Я шагнул к дальней стене.

У гномов много секретов, и, разгадав один, можете быть уверены, за ним скрывается еще что-то.

Мои пальцы легко прошлись по костяной переборке.

Вот оно…

Нет смысла в убежище, если оттуда нельзя сбежать.

Щелкнула потайная пружина.

Дверь в стене медленно отошла в сторону.

Нестерпимый жар полыхнул оттуда.

Жидкий, расплавленный адамантий бурлил и переливался передо мной. Я знал, что там горячо, как в жерле вулкана. Надо было спешить.

Наклонившись, я поднял с пола бутыль, холодную миску, не забыл и резную ложку и выбросил все в кипящий металл.

Плавильня сожрала их за долю секунды.

Я смотрел, как превратилась в ничто простая гномья посуда, и не мог не думать о том, что та же судьба может ожидать и меня.

Нелепая мысль стучала в моей голове:

«Это больно?

Я буду мучиться перед смертью? Или все кончится так быстро, что я не успею ничего осознать?»

Подняв ладонь, я смотрел на раскаленный металл.

Медленно, нехотя он начал подаваться моим усилиям. Кипящий адамантий стал расходиться в сторону, открывая второй тайник.

Не было здесь ни стен, ни пола, ни потолка, лишь неверная пазуха, полость в бурлящей лаве, которая в любой момент может схлопнуться и поглотить нас.

— Пошли, — приказал я скарбнику.

Бешеный ужас отразился в его глазах.

Он знал, что стоит лишь коснуться ногой расплавленного металла, и домна поглотит нас, словно две ничтожные пылинки.

— Доверься мне, — негромко добавил я.

Его рука поднялась, и я крепко сжал ее.

Печь содрогнулась.

Пазуха-тайник выгнулась, и клокочущий адамантий плеснул из потайной двери, разлетаясь мелкими брызгами.

Скарбник в страхе попятился.

— Все будет хорошо, — сказал я. — Не надо бояться.

Мы шагнули вперед и оказались во втором схроне. Ярящийся металл окружал нас со всех сторон. Я видел, как рисует огонь диковинные узоры, словно рука Хаоса при Сотворении мира.

— Кто ты? — послышался грозный голос.

Грани тайника выгнулись, и суровый лик домны явился перед нами.

— Как посмел явиться сюда, в моя святая святых?

«С сортиром спутал», — хотелось ответить мне.

Ну почему все боги такие пафосные?

И задают бессмысленные вопросы?

— Лишь так можно помочь Торвальду, — сказал я.

Грозные глаза домны уперлись прямо в меня.

— Вижу, у тебя доброе сердце, и душа твоя хоть изранена, но чиста. Мир и справедливость для тебя превыше всего.

«Вот и не угадала, — подумал я. — На самом деле я люблю только деньги».

— Но помни!

Печь содрогнулась.

— Никто из нас не всесилен. Зло и хаос всегда сильнее добра, а порядок — их послушный слуга. Если ты ошибешься, не рассчитаешь силы, не только погибнешь сам, но и разрушишь все, что пытаешься защитить.

Кипящий металл взметнулся, задрожали раскаленные стены, и лицо домны исчезло, растворившись в адамантовых волнах.

Несколько минут мы стояли, слушая рев плавильни.

Затем внешняя дверь медленно, со скрипом открылась. Из нашего тайника нам было видно все, что творится в первой каморе, где раньше прятался скарбник.

— Вот, вот! — пискливо торжествовал крысогоблин. — Я же говорил, это здесь.

Он подпрыгивал и нервно внюхивал воздух.

Купец Казантул оттеснил его в сторону, и бородатая рожа негоцианта просунулась в потайную дверь.

— Это что у тебя тут такое, гном?

— Подсобка, — отвечал флегматично Торвальд. — Ежели места в кузнице не хватает, ховаю сюда излишки.

— А мне чего не сказал?

Голем навис над гномом.

— Али скрываешь что?

— Коли хочешь, сам проверяй, — отозвался Торвальд.

Купец засунул голову глубже.

Печь сотряслась, полыхнула жаром; Казантул отлетел прочь, его борода дымилась. Он врезался в бригантный доспех, и блестящие шлемы градом посыпались ему на макушку.

— Ох-ох, — причитал полузадушенно голем.

Последний шишак ударил его по челюсти и свернул голову набок.

— Эй, хозяин, вы целы? — запрыгал крысогоблин.

Казантул, ругаясь, поднялся.

Сделал пару шагов, спотыкнулся и упал навзничь; только тогда смекнул, что смотрит в другую сторону. Ухватил себя за виски, глухо захрипел и мощным рывком вернул голову на место.

Моргнул, выплюнул клочок бороды и с трудом встал на ноги.

— А ну-ка, Фома, — деловито велел Казантул. — Быстро ныряй туда и вынюхай все как следует.

Крысогоблин выпучил дурные глаза.

— Я? Чего как лезть, сразу я? Мне колоноскопии хватило давешней; на этот раз сам лезай.

Толстяк перекособочился, крякнул и схватил его за грязный загривок.

Хотел было швырнуть в домну, но Фома извернулся, пребольно цапнул купца за палец, так, что хлынула янтарная кровь, стегнул его хвостом по глазам, да и был таков.

— Стой! Стой, крысиная харя! — кричал Казантул.

Восьмилапые твари сбились к кружащему кольцу ведьмы. Они выли, потерянно и тоскливо.

— Нету здесь никого, — хрипло прошептала колдунья. — Снова, братец, отвлек меня понапрасну.

Она протянула руку и погрозила ему крючковатым пальцем.

— Больше не смей тревожить меня зазря.

Твари ослепительно вспыхнули и растаяли.

Трещины в гранитном полу закрылись, словно их никогда и не было. Черное дымящееся кольцо стремительно закружилось, и ведьма сгинула; голем, застыв от гнева, смотрел ей вслед. Стало ясно, купец боится свою сестру.

— Ах ты, лысый хвост! — обрушился Казантул на крысогоблина. — Ты ж сказал, что он сюда побежал.

— Вонина не врет, барин, — запищал тот. — Если говорю, что сюда, так значит, сюда.

Хлопнул себя по лбу когтистой лапой.

— Знаю, знаю, что было! Он сюда залетел, в яшшик какой сховался, а потом его вместе с яшшиком тем и вынесли. Мы же с вами видели, барин, как холопы бочку с золой вытаскивали. Не иначе там он и был. В щелку глядел на нас и дули покручивал.