Майкл Муркок - Бегство из сумерек: Черный коридор. Кроваво-красная игра.Бегство из сумерек

Райан, уставший до предела, кивнул, протирая глаза. Одной из причин, по которой эти русские пожелали иметь дело с ними, было то, что он мог привезти с собой женщин.

— Вы устали? — спросил Тищенко. — Пойдемте.

Он провел их по двум лестничным пролетам вверх и показал им три комнаты, вдоль стен которых были расставлены раскладушки.

— Это лучшее, что мы можем предоставить, — извинился Тищенко. — Удобств маловато. Все пошло на корабль. — Он подошел к окну и отдернул закрывавшее его одеяло. — Вот он.

Они сгрудились у окна, любуясь вздымавшимся в небеса космическим кораблем.

— Он был готов к полету давно, — покачал головой Тищенко. — Два года ушло на обеспечение его всем необходимым. Гражданская война здесь, а затем китайское вторжение — вот что нас остановило. Потом о нас почти забыли…

— А кто еще здесь? — спросил Райан. — Только русские?

Тищенко улыбнулся:

— Русских только двое — я и Липке! Два американца, китаец, двое итальянцев, трое немцев, француз. Вот и все.

Райан глубоко вздохнул. Он чувствовал себя как-то странно. Наверное, шок от этих убийств, подумал он.

— Я скоро вернусь, чтобы отвести вас вниз на обед, — сказал ему Тищенко.

Райан поднял на него глаза:

— Куда?

— На обед. Мы едим все вместе на нижнем этаже.

— О, я понимаю…

— Я не смогу! — заявила Джозефина Райан — Я действительно не смогу…

— Видите ли, — пояснил Джеймс Генри, — мы к этому не привыкли. Наши обычаи — ну…

Тищенко выглядел озадаченным.

— Ну что же, если вы хотите, чтобы еду приносили сюда, я думаю, мы можем это устроить… Вероятно, мы можем встречаться после еды. Вы жили в гуще событий, а мы были изолированы, не испытали по-настоящему…

— Да, — сказал Райан, — было очень скверно. Извините нас. Некоторые наши социальные болезни порядком въелись. Дайте нам день-другой, чтобы устроиться, привыкнуть… Мы придем в норму, я уверен.

— Хорошо, — согласился Тищенко.

Райан смотрел ему вслед. Он ощущал некую неприязнь, исходившую от этого русского. Он все же надеялся, что с ним не будет хлопот. Русским не всегда можно доверять. А вдруг они в некоей хитроумной ловушке? Что, если этой команде техников всего лишь нужны женщины? Не захотят ли они теперь отделаться от сопровождающих их мужчин?

Райан взял себя в руки. Как глупо! Нужно будет получше следить за собой. Он две ночи не спал. Отдохни как следует, сказал он себе, и утром ты опять будешь в норме.

Тринадцать англичан и одиннадцать техников разных национальностей обходили корабль.

— Он полностью автоматизирован, — сообщил Шенберг, немец. Он улыбнулся и погладил Александра по голове. — Им может управлять и ребенок.

Англичане выглядели отдохнувшими и находились в прекрасном настроении, включая самого брюзгливого из них — Джеймса Генри.

— Ваши зонды убедительно доказали, что в этой системе есть две планеты, способные поддерживать человеческую жизнь, — сказал он Буле.

Француз улыбнулся:

— Одна из них могла бы быть Землей. Почти такое же соотношение суши и моря, очень похожая экология. Такая планета обязательно должна была где-нибудь найтись, и нам повезло, что мы так быстро ее обнаружили.

Итальянец Буччелла проявил несколько повышенный интерес к Джанет посредством пространных объяснений некоторых особенностей корабля.

Типичный итальяшка, отметил озабоченно Райан.

Он бросил взгляд в сторону Джона, который внимательно слушал китайца Шаня, старавшегося что-то объяснить про устройство регенерации. Шань не слишком хорошо владел английским.

Когда они вернулись в свое жилище, Райан спросил брата:

— Ты заметил, что тот итальянец, Буччелла, и Джанет были вместе?

— Что значит — вместе? — с усмешкой сказал Джон.

Райан пожал плечами:

— Впрочем, это твоя проблема…

Работа продвигалась быстро, а когда дошла весть о массированных ядерных бомбардировках по всему земному шару, стали работать и ночью, отдыхая лишь тогда, когда глаза совсем слипались. Наконец корабль был готов.

Буччелла, Шань и Буле собирались лететь на корабле с ними, а оставшиеся на Земле должны были обеспечивать взлет, работая почти за полсотни техников.

Наступил день старта.

Глава 18

Райан, почесав нос кончиком авторучки, пишет дальше:

«В наши дни нельзя позволить себе роскошь быть сентиментальным. Может быть, когда мы высадимся на новой планете, мы сможем смягчиться и дать волю всем этим приятным человеческим слабостям. Будет так чудесно опять почувствовать себя в покое, так, как в детстве».

Он поворачивается на койке и поднимает глаза:

— Бог мой, Джанет!

Джанет Райан улыбается:

— Мы все проснулись. Джон решил, что так надо.

— Он, конечно, знает, что делает. Хоть это и не входило в первоначальный план.

— Он хочет посмотреть, что из этого выйдет. Тебе что-нибудь нужно?

Он усмехается:

— Нет, спасибо, милая. У меня есть продитол для поддержания хладнокровия. По-видимому, он действует отлично. Я решил отдохнуть и спокойно поразмышлять.

— Джон говорит, ты так одержимо следил за распорядком на корабле, что расстроил свое здоровье…

— Да, чуть-чуть не свихнулся. Но теперь мне очень хорошо — я отдохнул.

— Ты скоро снова возьмешь все в свои руки, — улыбается Джанет.

— Обязательно!

Джанет покидает каюту.

Райан пишет:

«Только что меня навестила Джанет. Очевидно, Джон чувствует, что лучше всем быть на ногах. Жду, что скоро появится Джозефина с мальчиками. Джанет, как всегда, чудесно выглядит. Нельзя по-настоящему винить того итальянского парня за то, что он „бросился за борт“ из-за нее… Это я неудачно пошутил. Когда я застукал их в каюте Джона, мне стало дурно. Подлец! С этим надо было заканчивать. Его друзья тоже заинтересовались нашими дамами, это было ясно, как день. Только ждали удобного момента! Только последний дурак может довериться иностранцам! Я это теперь понял. По тому, как они встали на сторону итальянца, стало очевидно, что все они в сговоре. Они угрожали безопасности всей экспедиции с этими своими притязаниями по отношению к женщинам — да я бы не удивился, если бы и к мальчикам! Они стали угрожать всей экспедиции, поскольку уже не владели собой. В какой-то мере, конечно, им можно посочувствовать. Но затем они попытались завладеть моим оружием: стало ясно, какую очевидную угрозу они представляют для безопасности корабля.

…Они шли на меня, и не похоже было, что остановятся. И тогда я вынужден был застрелить сначала Буччеллу, а потом и его компаньонов. Мы выбросили тела через шлюзовую камеру. Все согласились, что я поступил правильно».