Джена Шоуолтер - Поцелуй тьмы

К удивлению Анья поджидала в их доме. Она ходила вперед-назад в спартанской, но уютной на вид гостиной. Ни проблеска эмоций не появилось на ее чертах, когда она заметила его.

«Я сотру их воспоминания» сообщила девушка, также лишенным эмоций голосом. «Они не будут ничего помнить ни о Ловцах, ни о Повелителях»

Презирая себя самого, Люциен был переполнен радостью видеть ее и благодарен за то, что она еще собиралась ему помогать. Однако, он перенесся обратно на остров, не проронив ни звука. Одно слово потянет за собой другое, а слова приведут к мольбе – поцелуй меня, коснись меня, пожалуйста – а затем он бросит вызов Крону.

Я не убью ее. Я убью тебя. Потому что в это миг Люциену было плевать на проклятия, которые Крон мог наслать на него и его друзей. Ему было плевать, что царь богов заставить его вечно страдать.

Без Аньи он и так будет страдать.

Глава шестая.

«Обрить себе голову» мрачно бормотала Анья. Как отреагирует Люциен, если она действительно это сделает? Если в следующий раз она явится к нему лысой? Возможно, назовет ее «уродливой» и «легковерной» и еще неистовей будет ей сопротивляться.

«Козел»

А все же она глупо скучала по нему.

Когда он ускользнул в спиритуальное измерение, чтоб доставить те души в ад, она перенеслась в дом этих смертных, зная, что скоро он прибудет. Была глубоко поражена, увидев его опять. Она едва не ринулась к нему, радуясь, что он жив-здоров, а его лицо и шея уже исцелялись; она сумела взять себя в руки только полностью подавив абсолютно все чувства.

После этого, вернулась на свой пляж на Гавайях. Теперь она шагала у кромки воды, подбрасывая поблескивающий песок в разные стороны, волосы спадали по ее шее, влажные и вьющиеся. Солнце жарко сияло, гладя ее кожу. Волны колыхали розовые плоды, унося некоторые за собой, и все чувства, с которыми она временно совладала, сокрушительно обрушились на нее.

«Я всего лишь хотела помочь ему»

А что она получила взамен своей щедрости? Он притворился, что хочет ее, даже приковал к кровати – затем исчез. Ей все еще было больно от этого. Она отчаянно жаждала его, и он не сможет отделаться от нее так запросто.

«Я такая дура»

Почему она не может забыть о нем?

Ни один мужчина так не действовал на нее, а, невзирая на свое проклятие, она встречалась со многими. Все были смертными, недолго развлекавшими ее потоками комплиментов, которых она всегда хотела от богов. Большинство из них были такими легкозабываемыми, каким она хотела, чтоб был Люциен. Самые запоминающиеся из них становились ее друзьями, несмотря на то, что она отказывалась с ними спать.

Один за другим они умирали. Хотя дружба была обыденным делом, их утрата причиняла ей боль, их человечность рассматривалась ею как слабость, которую она презирала. Она более не зависала со смертными, уже несколько лет, и иногда по ночам чувствовала такое одиночество, что обнаруживала себя обнимающей медвежонка, украденного на грандиозном открытии магазина игрушек.

С Люциеном она не чувствовала одиночества. Она была на взводе. Каждый миг с ним приносил сюрприз. А он не хотел иметь с ней ничего общего.

Гррр! С этого момента она будет держаться от него подальше. Заставит его прийти за ней. Ему, в конце концов, придется это сделать, если он надеялся подчиниться Крону. Однако терпенья никогда не было среди ее добродетелей, и вопреки всему через день девушка поняла, что жаждет увидеть его снова.

«Я не дура. Я набитая дура» Зрелище убивающего Люциена было самым сексуальным из виденного нею. Он был смертельной силой и совершенной Смертью, быстро и грациозно запуская свои кинжалы. Его несоответствующие глаза мерцали обещанием вечного проклятия, а она находила это непреодолимым.

По-прежнему.

Ей понравился спарринг с ним. Она наслаждалась его обществом, а вдали от него скучала.

Серьезно. Ничто из этого не имело смысла. Он был таким мрачным, что должен был бы быть скучнейшим из всех. Все же он забавлял, бросал вызов и заставлял ее чувствовать себя живой. Странно, поскольку он был одержим Смертью.

Чувствовал ли он что-нибудь к ней? Нечто помимо презрения и раздражения? Если и да, то очень хорошо это скрывал. За исключением моментов, когда целовал ее. Тогда он был абсолютно другим мужчиной. Страстным и нежным, немного диким. В поцелуе участвовало все его тело, омывая ее желанием и этим ароматом роз.

«Кого я пытаюсь одурачить? Я иду к нему»

Крон тщательно избирал ей палача. Она не могла держаться от него на расстоянии, не хотела, чтоб это делал он, и могла даже позволить ему еще раз попробовать убить ее, ради еще одного поцелуя.

«Это будет весело» бормотала она, переносясь.

Первым о присутствии Аньи поведал Люциену бриз с ароматом клубники, когда он, сопроводив парочку душ на небеса, материализовался на острове. В Штатах произошла авария с автобусом, перевозившим беззаботную группу на церковное собрание. В них врезался пьяный водитель – все погибли.

Потеря. Благодаренье богам, что он достаточно очерствел и даже дети не трогали его более. Он не мог им позволить этого; учитывая то, как близко и часто он встречался со смертью, для него это было бы катастрофой.

«Ты уже разбит сейчас думая об Анье».

Это была его мысль, но его демон поторопился ответить.

«Хочу еще поцелуй»

На этот раз Люциен не удивился. Каждый раз, когда женщина приближалась к нему, Смерть мурлыкал как радостный котенок. Феномен, не поддающийся его пониманию. Почему ты хочешь ее? Мысль, что кто-нибудь, даже демон, также как он жаждет ее, была невыносима.

«Приятна на вкус»

Крыть было нечем.

Люциен чувствовал как гнев Крона все сильней и сильней изливается на него. Нутро жгло огнем, а кровь пенилась. Царь не будет больше ждать, определенно вскоре проклянет его, если он не справиться с заданием. Или проклятье постигнет его друзей.

Все же сама мысль увидеть Анью снова разожгла внутри безжалостный огонь, затмевающий раздумья о ее смерти и его каре. Со времени битвы с Ловцами два дня назад он не искал ее, и она не являлась ему. Он тосковал по ней, как когда-то она заявила, что скучает без него.

Люциен обыскал Храм Всех Богов, но не нашел никаких физических признаков девушки. Он увидел только покрытые мхом колоны, груды раскрошившегося камня и лужи кристальной воды. Аньи не было.

Столько раз он воображал ее здесь. В его мыслях увитые сочным изумрудным плющом блестели белизной, обеспечивая совершенное обрамление ее необычной красе. В его воображении лужи были пенящимися бассейнами, и она резвилась в них. Нагая.

«Анья» произнес он.