Елизавета Дворецкая - Утренний всадник, кн. 1: Янтарные глаза леса

Она еще не успела осознать свою победу и не чувствовала радости, ей все казалось, что она должна поторопиться, скорее схватить за радужный хвост свою сумасшедшую удачу, пока та не опомнилась и не ускользнула. Но мысли путались, она совсем не помнила, чего хотела и ради чего пришла на это яркое полуденное поле. Чудом вспомнился Творян и его советы.

– Хочу вот что! – объявила она. – Хочу сундук с приданым, чтоб хоть боярской дочери впору, хочу красивой стать, чтобы все женихи с меня глаз не сводили, хочу чтобы по осени меня сватать приехали… А то и за княжича замуж хочу!

Межевик хмыкнул, закрыл рот коричневой ладонью.

– Ой! – Полудянка ошалело вытаращила глаза. – Ну и жаден же род людской! Неужто тебе столько всего нужно! И зачем? Тебе же лес помогает! Не знаю я, не пойму, кто ты такая, да только ни одна бы девка меня переплясать не сумела! И глаза эти желтые – неспроста. А ты сколько всего захотела!

– Мое дело – чего хочу, того и прошу! Ты обещала мне дать все, что попрошу, – так давай!

– Да бери ради Снопа и Дуба! – Полудянка пожала плечами. – Мне разве жалко? У меня всего много.

Она махнула платочком, и тут же Смеяна увидела возле себя большущий сундук – пожалуй, она сама без труда в нем поместилась бы. Бока и крышка его были обиты бронзовыми пластинками с хитрыми узорами из цветов и листьев, и сам по себе он стоил немало.

– Бери, чего желала, – Полуденная Дева величаво указала на подарок, – да потом не жалуйся – сама себе счастье выбрала.

– Спасибо тебе! – пробормотала Смеяна. – Прощай.

– Свидимся! – повеселев, воскликнула полудянка. – Мой срок еще долог – до Спожин! Будет в чем нужда – еще помогу!

Она звонко расхохоталась, снова махнула платочком и мигом оказалась в другом конце поля. Смеяна пыталась проводить ее глазами, но увидела лишь неясный отблеск солнечного луча. И лучи стали более милосердны – полдень миновал.

В глазах у Смеяны разом прояснилось, радужные отсветы и темные пятна исчезли, мир вокруг принял обычный вид. Она стояла посреди ржаного поля, такого же, как всегда, только у ног ее красовался огромный сундук с узорными бронзовыми накладками. Впору подумать, что все это сон, морок, стерегущий людей в открытом месте в полдень. Но вот же он, сундук. Смеяна осторожно положила ладонь на крышку. Под пальцами ее были настоящее дерево и бронза, горячие от солнца. Значит, все-таки не морок.

– Вот услужила, подруга! – со смесью досады и удивления сказала Смеяна вслух. – Да как же я такой сундучище до дома доволоку? Да его лошадью не свезешь! Обещалась помочь – так помогла бы донести! Уж не про это ли говорила – «не жалуйся»?

Она вдруг разозлилась на этот сундук – да что бы в нем ни было, какая же тяжесть! И на кой леший он ей сдался, в самом-то деле? На кой морок ей наряды – всю жизнь ходила в чем есть, не жаловалась!

Из леса со стороны Перепелов вышли двое. Подняв руку к глазам, Смеяна вгляделась и узнала одного из старших Перепелов – Остроума и его сына, Заревника.

– Вот, хоть какая-то подмога! – обрадовалась она.

Остроум с сыном заметили ее и ускорили шаг.

– Ты чего тут, девка, делаешь? – спросил Остроум, подходя.

– Да вот, люди добрые, жду, не поможет ли мне кто сундук до огнища донести, – ответила Смеяна и небрежно показала на свою добычу.

– Сундук? – Мужик озадаченно воззрился на подарок полудянки. Похоже, он принимал появление сундука посреди чиста поля за забавы жаркого солнца. Не гриб ведь, сундук-то, чтобы вот так сам собой взять и вырасти!

– Да как же ты его сюда-то донесла? – начал Заревник и запнулся.

Смеяна посмотрела на него и встретила изумленный взгляд. Заревник поморгал, потер глаза ладонью, потом снова посмотрел на нее. В глазах его изумление сменилось восхищением, и Смеяна вспомнила еще об одном желании, которое сгоряча высказала полудянке, – стать красивой.

– Конечно, донесем! – торопливо воскликнул Заревник, как будто тут толпились охотники помочь, и подмигнул ей: – Такой красавице как не пособить! В добрый час мы сегодня к Ольховикам собрались! Донесем тебе сундук! Чего хочешь, все сделаем! Прикажи только!

Смеяна не верила своим ушам. Никогда Заревник с ней так не разговаривал, да и никто другой тоже. Парни только поддразнивали девушку, хотя и любили слушать ее болтовню или песни. Но ведь каждый род хотел взять к себе умелую и прилежную хозяйку, а Смеяна в этом отставала не то что от лучших, а и от последних, поэтому серьезного внимания на нее никто не обращал. А Заревник был лучшим парнем во всех окрестных родах и знал это, хотя умел держаться не слишком заносясь. И невесту он себе выбрал под стать, самую лучшую, – Верёну. Все привыкли к тому, что Верёна и Заревник предназначены друг для друга, и Смеяна удивилась, как будто с подобными речами к ней обратился кто-то из женатых мужчин. Но, глядя ему в глаза, она не видела ни малейшей памяти о прошлом, никакой Верёны, – только свое собственное отражение.

– Ну, помогите, коли мимо идете, добрые люди, – немного растерянно ответила Смеяна.

Заревник с охотой ухватился за нагретую бронзовую ручку сундука, отец его взялся за другую. Идя за ними, Смеяна украдкой потрогала свой нос. Каким он был вздернутым, таким и остался. Ей мучительно хотелось сбегать к Истиру, широко блестевшему поблизости, и посмотреть на свое отражение в тихой заводи. А на ощупь черты ее лица, никого прежде не восхищавшие, ничуть не изменились. Может, хоть веснушки исчезли? Но косы оставались рыжими по-прежнему.

Вступая в лес, Смеяна подняла голову, осмотрела чащу, как будто надеялась здесь найти какой-то ответ. И снова ощутила взгляд тех янтарных глаз с узким черным зрачком. Его нельзя было встретить, их разделяла неизмеримая даль, но под этим взглядом Смеяна уже не чувствовала себя одинокой. Загадочные желтые глаза леса обещали ей могучую защиту.

Приближался Ярилин день, и все больше места в мыслях Светловоя занимала Белосвета. На него словно накатывалось чье-то волшебство: Светловой не мог поверить, что ее нет. Прежнее убеждение, что она была лишь видением, растаяло, изгнанное сладостным дыханием весны. Стоило ему взглянуть на чарующе-голубое небо, на белое пушистое облако, на блеск воды под солнцем, как на память приходила эта девушка, словно вобравшая всю красоту мира. Он видел ее во всякой травинке, в каждом луговом цветке, которые во множестве рассеял по земле щедрый на радость месяц кресень. Красота расцветающей земли полнила сердце Светловоя каким-то мучительным восторгом, схожим с тем сладким чувством, что он пережил рядом с Белосветой, и от этого она казалась живой и близкой. Выбросив из головы сомнения, Светловой помнил только ее обещание прийти в Ярилин день и ждал его с надеждой, стремясь к образу ее волшебной прелести, как к свету и воздуху.