Дин Кунц - Вторжение

Когда Молли поднялась из-за стола, чтобы вместе с Нейлом последовать за Дереком, к дальней стене таверны, она вновь увидела, что все собаки пристально смотрят на нее.

Три из них: черный Лабрадор, золотистый ретривер и «дворянин» неопределенного происхождения — бродили по залу, обнюхивали пол, дразня себя запахами упавшей на пол в последние несколько дней, но давно уже убранной капельки салата из гуакате или ломтика картофеля фри.

С того момента, как зарядил дождь, Молли впервые видела животных, занятых привычным им делом. Тем не менее, тыкаясь влажными носами в половицы, они то и дело поглядывали на нее из-под опущенных бровей.

В пустующем конце стойки, где их не могли подслушать, Дерек прошептал: «Я никого не хочу пугать. В смысле больше, чем они уже напуганы. Но я знаю, что происходит, и сопротивляться этому смысла нет».

— Дерек, дорогой, ты уж не обижайся, — ответила ему Молли, — но скажи, есть ли в твоей жизни что-то такое, чему у тебя может возникнуть желание посопротивляться?

Дерек улыбнулся.

— Единственное, о чем я могу подумать, так это растущая популярность отвратительного коктейля, который они называют «Фантазия Гарви». В семидесятых эту мерзкую смесь подавали на каждой вечеринке, но я всякий раз героически от нее отказывался.

— В любом случае мы все знаем, что происходит, — заметил Нейл. — В общем, разумеется, без мелких подробностей.

Джин, похоже, служил Дереку средством для промывки глаз, которое, правда, принималось внутрь, потому что глаза у него были кристально чистые, не налитые кровью, как были у большинства пьяниц, и взгляд не блуждал, он смотрел прямо на собеседника.

— Прежде чем перейти к объяснениям, я должен сознаться в пагубной привычке, о которой вы ничего не знаете. Многие годы, в уединении собственного дома, я запоем читал научную фантастику.

Молли подумала, что он пьян сильнее, чем она себе представляла, если полагал, будто его секрет требует исповеди и покаяния.

— Фантастика бывает и неплохой, — вставила она.

Дерек просиял.

— Да, бывает. К сожалению, это греховное удовольствие. Никому из фантастов не сравниться с Хемингуэем или Фолкнером, но многие из них пишут гораздо лучше Гора Видала или Джеймса Джонса.

— Нынче научная фантастика — это научный факт, — добавил Нейл, — но какое отношение имеет она к тому, что происходит с нами сегодня?

— В нескольких научно-фантастических романах я сталкивался с идеей терраформинга, — продолжил Дерек. — Вы знаете, что это такое?

Проанализировав составляющие слова, Молли ответила:

— Сделать землю… или создать на некой планете условия, полностью соответствующие земным.

— Да, именно так, — воскликнул Дерек с энтузиазмом поклонника «Стар трека», вспоминающего изящный поворот сюжета в самой любимой серии. — Терраформинг — изменение природной среды планеты, отличающейся от земной, с тем, чтобы приспособить ее под земные формы жизни. Теоретически, к примеру, можно построить огромные машины, атмосферные процессоры, создать пригодную для дыхания атмосферу, скажем, из песков и скал Марса, превратить практически безвоздушный мир в планету, на которой смогут прекрасно себя чувствовать и люди, и представители земной флоры и фауны. В этих научно-фантастических романах терраформинг планеты занимает десятилетия, даже столетия.

Молли сразу поняла его гипотезу.

— Ты хочешь сказать, они не используют погоду как оружие.

— Изначально — нет, — ответил Дерек. — Это не война миров. Ничего такого нет и в помине. Для этих существ, откуда бы они ни прилетели, мы столь же ничтожны, что и комары.

— С комарами не воюют, — указал Нейл.

— Совершенно верно. Вы просто осушаете болото, лишаете комаров окружающей среды, в которой они могут существовать, строите свой новый дом на земле, где этим насекомым ловить нечего. То, что, мы сейчас видим, обратный терраформинг, превращение природных условий Земли в окружающую среду, в большей степени соответствующую их родной планете. Уничтожение нашей цивилизации для них — несущественный побочный эффект колонизации.

Молли верила, что жизнь — это дар с предназначением и целью, и в сотворенном мире, каким она его понимала, просто не могло быть места той абсолютной жестокости и ужасу, о которых говорил Дерек.

— Нет. Нет, это невозможно!

— Их наука и техника на сотни, если не на тысячи лет опережает нашу, — гнул свое Дерек. — Их технические достижения в прямом смысле выше нашего понимания. Вместо десятилетий на трансформирование нашей планеты им может потребоваться год, месяц, неделя.

Если гипотеза Дерека соответствовала действительности, человечество ждало нечто худшее, чем война, — у людей отнимали даже статус врага. Их воспринимали как тараканов, даже не тараканов, а словно какую-то плесень, от которой следовало избавиться с помощью дезинфицирующего раствора.

Когда у Молли перехватило горло и дышать стало намного труднее, когда сердце резко ускорило бег, она сказала себе, что ее реакция на предположение Дерека не может считаться доказательством признания ею истинности его слов. Она не верила, что мир можно отнять у человечества с такой наглостью и совершенно не боясь последствий. Она отказывалась в такое поверить.

Вероятно, почувствовав, что Молли всем своим существом отвергает его гипотезу, Дерек сказал:

— У меня есть доказательство.

— Доказательство? — пренебрежительно фыркнул Нейл. — Да какое у тебя может быть доказательство?

— Не просто доказательство, а очень даже убедительное, — настаивал Дерек. — Пойдемте со мной. Я вам покажу.

Он повернулся к дальней стене таверны, а потом, не сделав и шага, вновь посмотрел на них.

— Молли, Нейл… я делюсь этим с вами, потому что волнуюсь за вас. Не для того, чтобы причинить вам страдания.

— Слишком поздно, — ответила Молли.

— Вы — мои друзья, — продолжил Дерек. — Я не хочу, чтобы вы потратили последние часы или дни своей жизни на фатальное сопротивление неизбежному.

— У нас свобода воли. Мы сами творцы своей судьбы, даже если ее можно определить по звездам, — ответил Нейл. Так его когда-то учили, и мы по-прежнему в это верим.

Дерек покачал головой.

— Лучше наслаждайтесь жизнью, пока eсть такая возможность. Займитесь любовью. Наберите в магазине Нормана Линга ваших любимых продуктов, пока его не залило водой. Поднимите настроение джином. Если другие хотят сражаться непонятно с кем… не мешайте им. Но сами наслаждайтесь теми удовольствиями, которые еще доступны, пока нас с головой не накрыла долгая холодная тьма, в которой не будет ни джина, ни любви.