Галина Гончарова - Учиться, влюбиться... убиться?

Неудивительно, что Кристалл распределил ее к боевикам.

— Цела? — рядом материализовался Ведун.

— Вполне. Ты ее ауру уже видел?

— Ага. В первый же день посмотрел.

— И как тебе впечатление?

— На следующие пятнадцать лет Универ приобрел себе персональное шило в нежном месте.

— Развлекаться будешь?

— Наслаждаться. Сам знаешь, нам вредно, когда все тихо и спокойно.

— Еще бы.

Маги хитро переглянулись. Самым страшным кошмаром для мага является рутина. Однообразие. Тогда гибнут самые сильные. Самые стойкие.

Именно рутина заставляет терять магические способности, красит ауру в серый цвет… и поэтому среди магов так мало преподавателей. Труд их в общем-то рутинный. И если не гореть интересом к своей работе, если не воспринимать ее как постоянное приключение — вряд ли что получится.

Увы, таких мало.

Поэтому все преподаватели в Универе делятся на две категории: энтузиасты, лучшие и любимые, и — «отстойник», который директор чистит и разгребает, но без которого все равно никуда. Не во всех же предметах есть свои энтузиасты. И появляются такие «серые крыски». Они начитывают предмет, рассказывают, показывают, объясняют, но для них это просто работа. Заработок. Отчитал — и свободен. Не душа, не любовь и не дело жизни.

Настоящие энтузиасты таких не уважают.

И Директор уже предвкушал, как Ёлка взбаламутит отстойник. Развлечения над непонравившимися преподавателями были еще одним способом тренировки учеников. А заодно давали возможность убрать самых противных типов.

— Ладно, она минут через пять очнется. Пошлю в лазарет. Так что топай, чтобы тебя не видели.

— А то! Я же не должен ничего знать про дуэли.

Магистры ухмыльнулись.

— Пусть боятся и конспирируются.

— А то обнаглеют и вообще на шею сядут. — Директор ухмыльнулся еще более вредно и соединил руки в жесте телепортации.

Магистр Истрон проводил его взглядом и похлопал девушку по щеке:

— Давай просыпайся. Пора.

Ёлка застонала. Магистр прищелкнул пальцами, активируя небольшое количество молекул аммиака вокруг ее головы. Воздух — он много чего содержит. Только умей воспользоваться.

Ёлка вздрогнула и открыла глаза.

Выглядела она — краше в гроб кладут. Но магистра это не смутило.

— Жива? Здорова? Как самочувствие?

— Явно жива. Не знаю. Хреново.

— Тогда сейчас позову твоего друга, и ползите в лазарет. Жить будешь, и неплохо. Про амулет — молчи. Ага?

Ёлка послушно кивнула. Магистр ухмыльнулся и распахнул двери, в которые тут же влетел встрепанный Эвин.

— Ёлка?!

— Да все с ней будет хорошо. Тащи в лазарет. Пусть приведут в себя, — напутствовал их магистр.

Дождался, пока оборотень взвалит подругу на хребет, убрал угвазданную простыню (сжег, чтобы не оставалось никаких следов) и отправился отмывать амулет. Да и библиотеку следовало проветрить.

Эвин практически тащил меня на себе. Ощущения были… омерзительные!

Меня тошнило, голова кружилась, подкатывала слабость, а желудок вообще обосновался где-то у гланд и при каждом движении пытался вырваться наружу. Но говорить получалось.

— Что там? Неизвестно?

— Не знаю. Я тебя ждал. Но вряд ли кто-то теперь решится нарываться. Ты выиграла и честно. А если ты уделала боевика девятого курса, всякая мелочь тем более будет осторожна.

— А те, кто круче?

— Не станут связываться с соплюшкой. Но тебя могут попросить объяснить, что ты сделала.

Я прикусила губу. Упс.

А вот это плохо. Магистра я выдать не могу.

— Ты тоже?

— Хотелось бы.

— Я не могу рассказать. Я слово дала.

— Почему?

— Заклинание слишком мощное. Магистр сказал, что вооружать нас таким нельзя. Перекалечим друг друга.

— Так всем и говори. Авось отстанут.

— Логично.

Оборотень доволок меня до симпатичной беленькой двери с большим голубым кругом. Ну не было тут красных крестов. Зато прижились голубые одежды лекарей и голубые круги как знак их профессии. Распахивать дверь пришлось лапой. За что мы тут же и поплатились.

— Куда грязными лапами в больницу?! Побрею налысо!

Мы хлопнули глазами и уставились на человека в голубом балахоне. Впрочем, гневался он недолго. Сверкнул глазами на Эвина и переключился на меня.

— Так. Ранена?

Я замотала головой.

То есть попыталась. Потому что желудок предупреждающе шевельнулся, и меня чуть не вывернуло прямо на загривок оборотню. Этого мужчине хватило.

— Тащи ее в первую палату по коридору и сгружай на кровать. Я сейчас подойду.

Эвин послушался.

В палате было хорошо и уютно. И она вовсе не походила на палату. Да, одна кровать посередине. Но в остальном — стены, разрисованные под цветочную поляну. Веселенькие занавесочки в ромашку. Покрывало, за которое дома, то есть в мире техники, пришлось бы заплатить бешеные деньги. Толстый пушистый ковер…

Магистр появился словно из воздуха.

— Нравится?

— Д-да…

— Тогда постарайся больше не попадать в госпиталь. А то переведу в каземат. Ясно?

Я кивнула.

— Теперь полежи смирно. Я проведу диагностику. Кстати, можешь звать меня магистр Фейрл.

— Ёлка… ученица.

— Эвин. Ученик первого курса факультета боевой магии. Мы коллеги.

— Да неужели? — прищурился магистр. — Где вляпались? На дуэли?

— Дуэли запрещены, — вывернулся Эвин.

— С лестницы упали?

— Вроде того, — улыбнулась я.

— Так. По воздействию на ауру… все нормально, последствий нет. Аура не нарушена. Есть остаточные болевые последствия. Обезболивать не буду.

— Мне на лекции! — взвыла я.

— Через час. А пока — лови.

Мне в ладонь лег голубоватый шарик диаметром сантиметров пятнадцать.

— Взять в руки, сконцентрироваться на нем и внимательно смотреть. Сама вляпалась, сама и лечиться будешь. Так полезнее.

— Просто сконцентрироваться?

— Да. Через час я приду.

Я послушалась. Взяла шарик. Слегка обхватила пальцами. Он оказался теплым и слегка пружинистым.

А теперь вглядеться внутрь и сосредоточиться?

На первый взгляд — обычный шарик. На второй — я словно оказалась высоко в небе. В том, как мы его себе представляем. Как видим во сне. И послушно полетела внутрь. Как птица. Внутри шарика кружились облака. Там было весело, спокойно, уютно, я наблюдала за их танцем, а они переплетались, перетекали из одной формы в другую, дразнили, танцевали… звали меня за собой…

Эвин довольно кивнул, когда подруга откинулась назад, крепко сжимая в руках восстановитель. Хорошая вещь для людей с повреждениями ауры. Если бы речь шла о физических проблемах — все было бы серьезнее. А у нее проблемы только энергетические. Если их запустить, они доставят не меньше сложностей, чем рваные раны. Но сейчас все сделано вовремя.