Ормхеймский Бастард (СИ) - Ольга Ружникова
Не опасен оказался и нахальный Игнасио Вега. Во-первых, в палатке с Эйдой спала служанка — общая у них с Жюли. Суровая, расторопная вдова-солдатка лет сорока. А сама дочь священника благополучно делила палатку с любовником. Вполне добровольно. И вовсе не выглядела оскорбленной или заплаканной.
Виконт сдержал слово — никаких приставаний к Эйде. Ни малейших, даже намеком. Только безупречная вежливость.
В походе Веге и впрямь хватало Жюли.
А все прочие видели в ней гостью предводителя. Знатную и уважаемую.
Совсем скоро поместье его друга — маркиза Мишеля Витэ. Но вряд ли так уж опасен окажется и он. Наверняка у него в родной усадьбе под рукой проверенная любовница. А то еще и не одна. А Веге нет никакого смысла оберегать Эйду сейчас, чтобы потом вручить другу. Она ведь не дева, а мать бастарда.
Так почему Эйда вновь перестала спать ночами? Почему не отпускает вязкая зыбь полусна-полуяви? Почему яркие и горькие картины прошлого снова и снова вползают в кошмары? И где-то вдали победно смеется Карлотта. На ней то алое платье и бальная высокая прическа, то серый балахон кающейся сестры. Но это всегда она — Карлотта, графиня Таррент, урожденная Гарвиак. Беспощадная и жестокая. Сметающая всё на своем пути.
И почему теперь так плохо спит Мирабелла? Ведь в первые ночи побега была почти безмятежна. Или сразу она просто больше уставала? Или прошлое догнало и маленькую дочку? Оно ведь у нее ничуть не слаще материного. И по вине тех же самых врагов.
— Это не из-за них. Они — хорошие, — вздрагивая, пояснила девочка. О спутниках. — Они нам плохого не хотят.
И невпопад:
— Мама, мне страшно! Будто плохое ищет нас. Очень плохое.
Ищет. Черные жрецы с серпами прекрасно умеют вынюхивать.
Довериться или нет? Не Мирабелле — любвеобильному виконту?
Ни Игнасио Вега, ни Жюли тревоги до сих пор не ощущали. И в мелочах — не врали. Да и зачем врать — если Эйду можно спокойно спеленать и доставить силой куда угодно? Чем она опасна?
Да и чуткая Мирабелла обычно в таких вещах не ошибается.
Но можно ли им верить до конца? Или предатель — один из отряда? Кто-то, облеченный доверием предводителя? Тот же доверенный лейтенант Веги, суровый немолодой Ольдес, к примеру.
Промучившись очередную ночь, Эйда с раннего утра направилась к Веге.
2
— Я не ждал вас так рано.
Выше пояса он одеться просто не успел. И так скорость от «откройте» до «входите» поражает. Тоже солдат? И не из тех, кто не просыхал в несчастном Лиаре.
Жюли не проснулась вовсе. Сладко спит, завернувшись в смешанное «одеяло» из разных плащей. Только пепельный затылок наружу торчит. И край розового уха.
Вега небрежно набросил на любовницу еще один теплый плащ. К уже имеющимся трем. Заодно освободил место Эйде:
— Присаживайтесь, сударыня. — Он и впрямь быстро накинул рубашку. Даже в походе — не слишком мятую. — Чем обязан чести?
Эйда примостилась на край любовного ложа:
— Сударь, не хочу быть навязчивой или показаться истеричной, но у моей дочери есть дар. Она чувствует опасность.
— Верю, сударыня, — совершенно серьезно кивнул он. Застегивая камзол. — И сейчас она ее чувствует?
— Да. Как никогда. Почти.
Хуже было только в черном подземелье.
— Жаль, дара нет у меня. Значит, враги близко. И надо быть вдвойне осторожными. Значит, и дальше двинемся Краем Водопадов.
— А здесь есть еще? — едва не содрогнулась Эйда.
— Да, еще один. Песнь Алиеноры. Если повезет — как раз доберемся к вечеру. Вам понравится, сударыня. Одно из самых прекраснейших мест Юга.
И опаснейших?
— Меньше этого? — понадеялась Эйда.
Игнасио Вега улыбнулся — широко и белозубо. Нет, как раз с краю один зуб сломан. В драке?
— Выше раза в три. Кровь Инес рядом с Песнью — как волчонок против матерого вожака стаи.
Отлично!
— Скажите… вы полностью доверяете Мишелю Витэ?
— Доверяю ли тому, с кем мы взаимно друг другу обязаны жизнью?
— Просто… — смутилась Эйда. Но не опустила глаз.
— Я вас понимаю. Мой отец достоин доверия не больше вашего брата Леона. Потому я и везу вас не в родовой замок. Хоть он и лучше укреплен, и дальше расположен. И, поверьте, вашему уважаемому дяде Иву я тоже обязан.
— Ваш отец…
— Предаст меня при первом же удобном — и выгодном! — случае. Особенно теперь, когда снова женился. Он ведь еще не стар. А узаконенные бастарды, вроде меня, нужны лишь до поры, до времени. На всякий случай. Про запас.
Как и согрешившие дочери. Впрочем, нет — те не нужны вовсе. Вместе с их бастардами.
— Простите…
Кажется, у Эйды талант — вляпываться в скользкие темы.
— Не за что. Что я — бастард, знают многие. Отец официально признал меня и назначил наследником лишь после смерти моего законного брата. Предваряя ваш вопрос: нет, я не убивал Родриго. Он был моим братом. Вдобавок — мало взял от нашего отца. Мы дружили… насколько удавалось. Насколько я вообще умел тогда дружить. И никакой титул не стоил его жизни.
— Жюли… — вырвалось у Эйды.
— Всё верно, я купил ее на подпольном аукционе, куда красотку приволок ее же алчный дядя. Нет, я Жюли не насиловал. Она не только красива, но еще и весьма… любопытна. В отличие от вас. Поверьте, иногда ее фантазия еще мою переплюнет. Под настроение девочка с вами как-нибудь поделится… если мы все выживем. Я бы, возможно, даже женился на ней — будь я, как прежде, бастардом. Или сиротой. Увы, Жюли меня устраивает живой. И потому ей и дальше придется как-то примирять свою религию и память об отце — верю, порядочном — с собственными вкусами и темпераментом.
Действительно ли девушка всё еще спит? Эйда бы не поручилась.
Как и за то, не покинет ли эту палатку виконт сегодня с синяком под глазом. Или с царапинами на щеках. Жюли порой могла врезать любовнику, не церемонясь. Очевидно, под то самое «настроение». В соответствии со «вкусами» и «фантазией».
— Если вас интересует судьба ее сестры, то я отправил Марианну в семью одного пастора — воспитанницей. Девчонка еще определенно не в том возрасте, чтобы меня заинтересовать. И на торги ей точно рановато. А сейчас, если вы не против, я вас оставлю. Пора собираться. Если хотите, можете разбудить Жюли. А я пока предупрежу лейтенанта Ольдеса. И спасибо вашей храброй малышке-дочери.
3
Когда-то в детстве Эйда с сестрами и братом читали страшную ормхеймскую сказку. Про злобную троллиху — Лесную Деву, что одну ночь в
