Пропавшая невеста 2 (СИ) - Полина Верховцева
— Знаю. Там нужны сильные лекари. Ее дар будет весьма кстати.
— И в долину!
— Туда я сам ее позвал. По той же причине.
— Ей нельзя.
— Почему? Она взрослый, сильный маг. Смелая, умная, самоотверженная и хочет помочь. Я с радостью приму эту помощь, тем более нам предстоит сложный переход и неизвестно, как все обернется. Сколько жертв будет среди наших людей.
— Но…
— Тебе самому нужна помощь. Если ты его сейчас не выпустишь — тебя разорвет. И обратно ты не сможешь перекинуться еще очень долго.
— Я не могу ее туда отпустить!
— Ты уже ее отпустил. Или, вернее сказать, упустил? Теперь справляйся как хочешь. Я вмешиваться не стану. Мешать не буду, но, если она обратится ко мне с просьбой оградить от тебя — встану на ее сторону. Так что думай, но помни, что твоя избранница может и не принять вашу связь. И удерживать ее насильно ты не имеешь права. — увесисто похлопав Брейра по плечу, Тхе’Маэс вышел за дверь.
— Проклятье.
Кхассер пинком откинул с дороги драный мешок, внутри которого что-то жалобно зазвенело и разбилось, и подошел к пыльному окну. Старая щеколда не поддавалась, поэтому он просто сорвал ее, оставив болтаться на одном гвозде. Распахнул высокую створку и вдохнул холодный воздух, нашептывающий, что зима не за горами.
Вскочив на подоконник, Брейр впервые за много месяцев обернулся. С непривычки серые, покрытые рубцами крылья расправлялись тяжело и неохотно. Он взмахнул ими как-то скованно и неумело, и ухнул из окна почти до самой земли, но выровнялся, сделал круг над двором, а потом взмыл над городом, чувствуя, как душа наполняется ликованием.
* * *
Свобода оказалась такой пленительной и сладкой, что надышаться ей было невозможно. Облетев Андер вдоль и поперек, Брейр свернул к главному тракту и мчал до пересечения семи дорог, то взмывая над облаками, то стелясь низко над кронами деревьев, сбивая когтями облитые золотом и багрянцем ветви.
Казалось, что высоко над землей даже воздух был слаше, чем внизу. Сильное сердце размеренно билось в груди, застоявшиеся мышцы работали на полную, зверь ликовал.
У перекрестка он свернул к реке и камнем упал в стремнину, опустившись до самого дна и спугнув матерую щуку, притаившуюся в засаде. Вынырнул на поверхность и, громко фыркая, поплыл к берегу. Уже там, отряхнувшись миллионами брызг Брейр повалился на траву, потянулся, выпуская когти и довольно щуря янтарные глаза.
Хорошо было. Спокойно. И, наконец, то самое ощущение целостности растеклось по венам, возвращая вкус к жизни.
Не хватало только одного. Вернее одной. Девушки с ярко-синими глазами, которая теперь и смотреть в его сторону не хотела.
Брейр фыркнул, досадливо клацнул зубами и сел. Немного повздыхав, почесал за ухом, клацнул еще раз и, сердито помахивая серым хвостом, побрел обратно. По пути ободрал пару сосен, хорошенько поточив длинные когти, спугнул стаю куропаток и поймал зазевавшегося зайца. Проглотил его одним махом, не оставив даже ушей. Потом заскочил на верхушку самой высокой сосны и, балансируя на пружинящих под его весом ветках, осмотрелся. Позади Андер, а далеко на юге, едва различимые на горизонте, притаились Драконьи Горы. За ними долина Изгнанников, Милрадия и неизвестность.
И он не мог понять, чего хотелось больше — скорее отправиться в путь или оттянуть этот момент как можно дальше, пока не придумает как вразумить Доминику, как вернуть ее расположение и тот свет, с которым она раньше на него смотрела.
Прав был император, когда сказал, что такого провала еще не было. Это же постараться надо, чтобы свою пару упустить. Он постарался. Справился. Молодец.
Широко распахнув пасть, он зарычал, оглушая лес свои ревом, а потом взметнулся к облакам и, сделав небольшой круг, развернулся к Андеру. Прогулка завершилась, пора возвращаться к проблемам и решать их.
Приземлившись на одной из открытых террас, Брейр обернулся человеком и отправился на поиски Доминики. Раньше он мог найти ее через скреп серых нитей, а теперь вело что-то другое. Теплое, размеренно сокращающееся под сердцем, влекущее вперед сладким ожиданием.
Время уже было обеденное, поэтому чутье повело его не в лазарет — любимое место Доминики — а в большой столовый зал.
Здесь было оживлённо. Столы ломились от разнообразных яств: на тяжелых блюдах сочилось мясо, только что снятое с вертела, лежали тугие кругляши кровяной колбасы, зарумяненные куриные тушки и запечённая рыба. В глиняных кувшинах лениво пенилось красное, густое как кровь вино, и прозрачная, как слеза девственницы, настойка на березовых шишках, для тех кто хотел покрепче.
Во главе, за массивным широким столом, возвышаясь над всеми остальными, сидел император Андракиса. По правую руку от него — Хасс, с другой стороны — Валтор и ягуар.
У противоположной стены Брейр увидел Доминику. Она сидела за одним столом с лекарями, а напротив нее, явно затесавшись не в свою компанию, пристроился кхассер из клана пум. Он рассказывал ей какие-то истории, а Ника, прикрывая ладонью рот, смеялась.
Это что вообще такое?
Аж волосы на загривке дыбом встали.
Увидев, как к его паре с явным интересом подкатывал другой кхассер, а она благосклонно принимала эти знаки внимания, зверь моментально взвился, требуя разорвать, сломать, проучить соперника, посмевшего позарится на ЕГО Доминику.
И плевать, что зал полон кхассеров и простых людей! Перед глазами красная пелена и разрывало от желания вцепиться клыками в чужое горло.
До хруста сжав кулаки, он рванул вперед, но не прошел и трех шагов, как в висок пробило дикой болью и где-то глубоко внутри, в голове раздался холодный голос, сковывающий движения:
Стоять.
Остановился, как вкопанный, не в силах перебороть приказ. Сердце гремело на пределе своих возможностей. Мышцы выворачивало, зверь лютовал, но с места все равно сойти не получалось.
Уймись, пятнистый. Не в моем доме. И не за моим столом.
Брейр обернулся к главному столу, туда где сидел Тхе’Маэс
Сел
Молодой кхассер дернулся в сторону ближайшего свободного места, но удержался, снова выхватив среди общего шума смех Доминики.
Сел!
Волю императора была непреодолима, поэтому Брейр опустился на лавку и угрюмо подтянул к себе тарелку. Есть не хотелось. Звериный аппетит, который еще недавно терзал внутренности, отошел на второй план, уступив место жгучей ревности.
Он что-то жевал, не понимая вкуса, и не отрываясь смотрел на Доминику и мерзавца, который так откровенно ее обхаживал. А уж когда тот, как бы невзначай прикоснулся к ее руке, Брейра так перетряхнуло, что, если бы не приказ старшего, точно бы сорвался.
Как она вообще может с ним общаться?
