Крылья распахнуть! - Голотвина Ольга Владимировна
А с деньгами было и впрямь скверно. Подготовка к отлету сожрала содержимое кошелька, конфискованного у поджигателя Сончеса, а занять денег не удалось даже под залог шхуны. Надо полагать, у ростовщиков было опасение, что владелец «Миранды» не вернется в вольный город Порт-о-Ранго.
Погонщик даже осмелился спросить капитана, как идут дела в игорных домах. Дик, разом став похожим на обиженного мальчишку, отозвался хмуро:
– У Джакомо Ньето мне намекнули, чтоб больше у них не появлялся.
– Больно намекнули-то? – посочувствовал догадливый погонщик.
– Да ничего… промахнулись…
Это было серьезной неприятностью. Отказали у Ньето – не примут ни в одном солидном игорном доме. А торчать в задних комнатах трактиров, где идет игра на медь, – пустая трата времени.
– Я в последний раз у Ньето много взял, – мстительно ухмыльнулся капитан. – Купил приборы, которые не входят в корабельный комплект. И «шкурки» для леташей. Поношенные, правда.
Отец довольно кивнул. Наверху холодно, а зачастую мокро. В полете не обойтись без «шкурок» – рубахи и штанов из тюленьей кожи, что надевались поверх одежды.
Ох, сколько же еще всего надо покупать…
* * *Бенц знал, что подготовка к полету – лишь отсрочка близкой катастрофы. Да, они могли уйти от гнева «короля без короны», махнув в другой город (куда именно, Дик еще не решил). Но дальше что? Шхуна должна возить грузы или пассажиров. Нищая команда не может позволить себе перегон с пустыми трюмами. В чужих краях, без медяка в кошельке, они не смогут собраться еще в один рейс. И что тогда? Продавать шхуну?
Команда понимала это – все понимали, даже юнга Олух. Но никто не заговаривал о безнадежном будущем. Они были на борту, они были вместе – и боялись спугнуть удачу.
Потому-то вскинулся и просиял Дик Бенц, когда к нему в каюту, постучавшись, вошел Райсул и с порога сказал:
– Есть груз, капитан!
На морском корабле моряк не посмел бы заявиться в капитанскую каюту: все сообщения – только через боцмана! Но в небоходном флоте (кроме королевских кораблей) было больше свободы в обращении, что не мешало поддерживать дисциплину.
Впрочем, сейчас Бенц меньше всего думал о дисциплине.
– Груз? Какой, куда?.. Да говори же!
– Приятель мой, Рико Полукровка, свел меня с нужными людьми. У них груз аргианских ковров. Надо срочно доставить на Альбинский Мыс, в Андерхилл.
Дику Бенцу не надо было разворачивать купленную утром карту. Географию он знал хорошо. Альбинский Мыс – полуостров, далеко выступающий в Лазурное море. С суши граничит с Франусией, так что, хоть и принадлежит Альбину, но является его осколком, отдельной губернией. Главный город – Андерхилл, губернаторская резиденция. Все хорошо и даже чудесно, почему бы туда не полететь… но…
– Райсул, ты хочешь сказать, что кто-то доверит нам ценный груз? Нам, бродягам с только что добытым кораблем?
– Нет, капитан, – отвел глаза Райсул, – они хотят залог. В Андерхилле те, кто ждет груз, выдадут нам и залог, и плату за доставку.
– Залог…
Гнев перехватил горло капитана. Какого дьявола Райсул над ним издевается?! Они что, такие богачи, чтобы поручиться золотом за партию аргианских ковров?
Райсул вклинился в короткое молчание:
– Двенадцать коронетов.
– Что?
– Двенадцать коронетов залога. В Андерхилле мы возьмем шестьдесят.
Бенц растерялся:
– Что ж там за партия? Три балконных коврика?
– Партия как партия, – буркнул Райсул. – Но увозить надо быстро. И тихо.
И добавил то, что и так уже было ясно:
– Ковры без печатей.
Это меняло дело.
Дику Бенцу предложили заняться контрабандой.
Дик Бенц не оскорбился.
Да, придется избегать удобных стоянок, которые контролируются таможенниками. Да, за обнаруженный в трюме груз без печатей могут конфисковать шхуну…
Но это если он позволит кому-то сунуться в трюм своей «Миранды»!
Контрабанда? Да он хоть в пираты готов, лишь бы сохранить для себя эту крылатую красавицу!
Но тут решать не только ему. Если капитан нарушает закон, команда имеет право не подчиниться. И суд не сочтет это бунтом.
– Экипаж согласится? – не удержался он, забыв, что для капитана несолидно советоваться с простым леташом.
Райсул, просияв, заверил, что сам поговорит с каждым, но уже сейчас уверен, что все обрадуются.
Бенц отправил Райсула потолковать с командой, а сам позвал в каюту погонщика – свою правую руку. И вдвоем они принялись решать судьбу «Миранды».
– Что ж, – задумчиво сказал Отец, – она добыта мошенничеством… пожалуй, на ее летучем роду написано стать контрабандистской шхуной…
– Так почему бы и не взять ежа за жабры? – щегольнул Дик любимой присказкой своего отчаянного дядюшки.
– Да, но где мы найдем двенадцать коронетов?
Дик Бенц нахохлился, как воробей под дождем. Двенадцать коронетов! Такая мелкая сумма для торговой сделки – и такое недостижимое богатство для безденежного экипажа «Миранды»!
– Я добуду эти деньги, – твердо сказал Бенц. – Где – не знаю, но добуду, даже если придется заняться уличным грабежом!
– Нельзя упустить такой случай, – кивнул Отец. – Это спасло бы нас… А только вы, сударь, не думайте, что заполучить груз – значит сделать дело. Придется красться обходными воздушными тропами, прятаться в укромных бухточках, которые сверху не видать. Вы их знаете, такие бухточки? Или места, где можно укрыть корабль на суше? Все это обозначено на грошовой карте, которую вы утром купили? Тут нужна лоция, капитан, лучше рукописная, настоящая! А ведь даже печатные лоции, от которых пользы немного, – даже они стоят столько, что и не выговорить! А подробную лоцию еще и не найдешь: кто с такой расстанется? Семейное достояние!
Дик хохотнул. Нагнулся, вытащил из-под койки черный дорожный сундучок.
– Это единственное, что я принес из Иллии.
Из сундучка Бенц бережно извлек очень толстую книгу – вернее, кипу листов бумаги, переплетенную в кожу. Потрепанная книга выглядела довольно старой.
Положив ее на маленький столик, в полосу света, падавшего из распахнутого окна, Бенц кивнул погонщику:
– Погляди-ка!
С первого взгляда погонщик понял, что перед ним истинное сокровище.
Четким, разборчивым почерком – описания бухт, рек, озер, пригодных или непригодных для стоянок. Промеры глубин, указания возможных опасностей, памятные вехи, от которых указано расстояние до ближайшего города. Даже предупреждения о ядовитых растениях возле стоянок в диких местах!
А меж строк этого бесценного труда кто-то скупо и тонко вносил поправки. Например, там, где говорилось о приметном дубе на скале, добавлено было: «Разбит молнией». А на странице, где описывалась стоянка в устье реки Тильды, сделанная другим почерком приписка предупреждала: «Не садиться! Течение нанесло песок. Зыбучка!»
Тот, кто писал вторым, ни разу ничего не вычеркнул. Добавлял, уточнял – но не вычеркивал. Должно быть, уважал труд того, кто создал лоцию.
– Отец и сын, да? – спросил погонщик задумчиво.
– Видимо, так, – кивнул Бенц. – На задней крышке переплета два имени: Ригардо Тоцци и Лодовико Тоцци.
– А ведь они занимались контрабандой, – подметил старик. – Вот, например, про Варлендское ущелье: «Если натянуть на деревья спасательные сети и набросать сверху веток, то корабля с неба не видать».
– Там еще… не помню, где-то в Хэддане, – ухмыльнулся Бенц, – расписано, как корабль затащить в пещеру, а потом вытащить оттуда. По настилу из веток, покрытых слоем папоротника. Я еще подумал: не столько летают, сколько в прятки играют.
Оба небохода развернули карту и нашли в лоции страницы, описывающие Альбинский Мыс и франусийское побережье на подлете к нему.
– Последний привал хорошо бы устроить возле Бонмари, – прикинул капитан. – Так славно этот городок расписан в лоции, что я даже подумываю там на зимовку осесть.
– А разве мы не в Иллии будем зимовать? – поинтересовался погонщик. – Воды теплые, портовый сбор невысокий…
