Татьяна Солодкова - Дремучий случай

Вот оно как. Вот как жизнь людей ломает. Вот что действительно несправедливо, так это то, что достойные люди слишком часто не имеют достойной их жизни…

— На тебя вся надежда, — повторил Федор Прохорович. — Обернись.

Ох, и не понравилось же мне это предложение, у меня даже мурашки пробежали между лопаток.

Однако я послушался.

— Дремучий случай, — почти бесшумно прошептал я.

Я за моей спиной стояла толпа. Полупрозрачная толпа. Сотни людей, умершие после матери Березина. Все они не могли уйти и бродили тенями по земле, которой больше не принадлежали.

Жуткое зрелище. И это я недавно хвалился, что привык к виду призраков? Черта с два! К такому количеству нельзя привыкнуть.

Сотни лиц, сотни просящих глаз…

Нет, Жанна была не права, говоря, что на посторонних мне все равно, но она надеется, что судьба души моей бабушки не будет мне безразлична. Ей стоило раньше показать мне, насколько БОЛЬШАЯ ответственность лежит на мне, не называть цифры, а показать.

Я снова повернулся к Прохоровичу, заговорить далось с трудом:

— Прохорович, я…Я не знал…Не осознавал…

— Вот я и показываю тебе, каковы ставки в этой игре.

Я наконец собрался и заставил свой голос звучать ровно:

— Клянусь, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам.

Старик кивнул:

— Мы верим тебе. По-другому и быть не может.

— Змей! — снова окликнули меня и опять со спины. Что-то нынче это модно.

Это был Ига, вернее, его призрак. Он почему-то улыбался.

Мне захотелось плакать, видя все эти мертвые лица, плакать, выть, биться головой об стену в своем бессилии.

Надо бы все это показать Березину, чтобы прочувствовал, как я сейчас…

Игаев подошел ближе.

— Привет, — сказал я, как полный идиот, и зачем-то помахал ему рукой.

— Поговорим? — предложил он.

Я пожал плечами.

9 глава

Выполняя одну маленькую просьбу, никогда нельзя забывать, что после могут последовать и другие…

Мы с Игой вышли на окраину кладбищу, остальные призраки куда-то подевались. И я был этому рад. Никогда не считал себя таким мягкотелым и сочувствующим другим, но вид неприкаянных призраков вызывал у меня просто безмерную жалость и злость на свое бессилие оттого, что не могу им помочь.

Ига шел рядом и молчал. Та же поза: голова в плечи.

Кладбище закончилось, и мне, честно говоря, даже дышать стало легче, будто вышли из 'мертвой зоны'. Ига все еще молчал и не менял позы.

— Что ты хотел мне сказать? — спросил я.

Наверное, если бы я не заговорил, мы могли бы так молча гулять ни один час, потому что Пашка бы ни за что не заговорил первым, о чем явственно говорила его поза мученика.

Звук моего голоса встрепенул его, он, наконец, поднял голову:

— Нужна твоя помощь, — просто сказал он. Это прозвучало так естественно, будто мы соседи, и он просит помочь вынести на помойку старый диван. Только вот помощь от меня требовалась явно не такая. О чем может просить призрак?

Я хмыкнул. Всем нынче нужна моя помощь. И это чертовски плохо.

— Я, кажется, уже всем обещал, что сделаю все, что в моих силах, — сказал я, делая вид, что не понимаю, что речь идет не о нашей общей проблеме с проклятием.

И я, как обычно, оказался прав.

— Нет, — Ига мотнул головой. — Другая помощь, лично мне.

Лично ему, конечно же. Вот он я Великий Спаситель Человечества, обращайтесь, помогу всем…

— Ты мог помочь мне и не пытаться меня убить, — напомнил я. Напомнил спокойно, без злобы. Но удержаться и не сказать этого я не мог. Злость ушла, но обида осталась.

— Я думал, ты предатель.

У Иги всегда так было, словно у ребенка у него все делилось на черное и белое, а люди на хороших и плохих. Был я 'хорошим', он был готов убить за меня, Сазан сказал, что я 'плохой', он попытался меня прикончить.

Я хотел сказать, что раньше надо было думать, причем головой, а не слушать Моха и Сазана, но я сдержался. Бабушка всегда говорила мне, что о мертвых плохо не говорят, стало быть, и с мертвыми тоже.

Я только спросил:

— А что изменилось теперь?

— После смерти все становится ясно, — коротко сказал он.

Я молчал. Подбросил кусок глины носком ботинка.

Мне было, о чем подумать. Ига умер через несколько часов после того, как попытался меня убить… Что же это получается?.. Теория Прохоровича о том, что у каждого есть свое предназначение, прочно засела у меня в голове. Ига не добил меня и почти сразу получил смертельную рану… Значит, в этом было его предназначение? Попытаться меня убить? Черт возьми, ну почему смерти стольких людей связаны со мной? Почему все-таки я? Чем я связан с проклятием Березина? Мы не родственники и даже никогда не были знакомы. Где связь?

— Так поможешь? — голос Иги вернул меня к реальности.

И что я мог сказать? Мысль, что я из-за него чуть не умер, как-то постепенно стиралась, исчезала в суете новых событий и выводов. Теперь мне казалось наоборот, что это он умер из-за меня. И все же…

— Смотря что, — разумно ответил я.

— Моя мама, — сказал Игаев, — она больна, ей нужна операция.

Мама? Интересно, я всегда считал, что Пашка сирота.

— Я всего лишь говорю с мертвыми, а не исцеляю, — напомнил я.

— Я знаю. Маме нужна операция. Дорогая, а у меня остались деньги, я копил, но не успел их ей дать, а она не знает, где они лежат. Времени мало, я не могу ждать, когда она сама перероет весь дом и найдет их.

— То есть я должен пойти к ней, — подытожил я. Хмыкнул. — И что я ей скажу?

— Правду.

— Сдурел? Представляю: знаете, ко мне приходил призрак вашего сына и сказал, где деньги лежат…

— И в чем проблема? — не понял Ига.

— Да в том, что она меня на порог не пустит после этого. Решит, что с головой у меня плохо или еще что.

— А начнешь врать, тем более не пустит, мама знает, что я зарабатываю… нечестно, она подозрительного типа к себе точно не пустит. Вдруг ты агент чей.

— Ну-ну, маловат я для спецагента, тебе не кажется? Тоже мне, дитё шпионов.

На самом деле я сам понимал, что мне уже нечего бояться прийти к незнакомой женщине и заявить, что я переводчик приведений. Не впервой. Так я пришел к Диме, так мы пришли к Оксаниной тете. Но какое-то подсознательное чувство останавливало меня, подсказывало, что не стоит ввязываться. Помочь нужно, но только не так, не напролом.

Наконец, я решил:

— Нет, так не пойдет, устал я повторять эту историю про переводчика приведений, да и нечего людей пугать без надобности, — Ига смотрел на меня, не понимая, и я продолжил: — У меня есть идея получше. Я пойду к тебе, когда твоей мамы не будет дома, достану деньги из заначки и положу на видное место. И все дела.