Филлип Бругелитт - Девять ворот

В его словах был страх!

Все разом упали на землю, все, кроме Нимаи.

— Где? Я ничего не вижу. О чем он говорит…

Гопал схватил Нимаи за пояс и потянул вниз на себя, заставляя его отпустить наконец чашку. Глиняная чашка покатилась по каменистой тропе, застряв в конце концов в траве. Наступила тишина!

По тропинке со стороны долины взбирался воин, направляясь прямо к ним. Он был выше ростом, возможно еще один ракшаса. Гопал вопросительно посмотрел на Вьясу.

Вьяса подумал, что пора начинать обучение юноши.

— Что будем делать? — спросил мистик, прежде чем Гопал успел что-то сказать, заставив того вздрогнуть.

— Он, наверное, разведчик Кали. Кто-то должен спуститься и остановить его, — выпалил Гопал без раздумий.

Вьяса кивнул.

— Пойдешь ты. Возьми с собой Нимаи.

Нимаи вдруг протрезвел.

В глазах у Гопала потемнело. Все, чему учил его отец, было забыто. Глубоко вздохнув, он попытался успокоиться. Он играл в похожие игры в горах с друзьями. Большой разницы не было, если не считать того, что на этот раз в случае проигрыша он вряд ли встанет и пойдет домой. Пришелец подходил все ближе. Если он что-нибудь не сделает, Вьяса уже никогда не поможет найти его сестру.

— Нимаи, спускайся, вниз слева, — приказал Гопал. — Я зайду справа. Остальные пусть ждут его здесь, пока мы зайдем с флангов.

Так они делали в игре. Гопал занял свое место в зарослях напротив Нимаи, там, где тропа расширялась.

Солдат приближался. Очертания Нимаи показались на противоположной стороне. Гопал размышлял, не слишком ли он доверяется мистику. Он посмотрел на кинжал и вынул его из ножен. Послышался хруст хворостины под тяжелой ногой. Этот звук уже не оставлял времени для изменения планов.

Солдат подошел так близко, что Гопал мог видеть его лицо. Он был почти на расстоянии вытянутой руки. Это был ракшаса, такой же большой и уродливый, как тот в Голоке. Они могли бы быть близнецами. В одной руке у ракшасы была ветка, очищенная от листьев и веточек. С ее помощью он взбирался по каменистой горной тропе. Рукоятка огромного меча, торчащая за его левым плечом, заставила Гопала содрогнуться.

Солдат был почти напротив него. Гопал переложил кинжал из правой руки в левую, а потом обратно, беспокоясь, что клинок может выскользнуть из потных ладоней. Он вытер руку рукавом рубашки и в ожидании взялся за кинжал. Что же ему делать?

В тот момент, когда Гопал колебался, Нимаи, храбрый от вина, выпрыгнул из-за большого обломка скалы на солдата. У Гопала отвисла челюсть. Нимаи подняло в воздух и отбросило в колючие кусты, где каждое мучительное движение все больше заманивало его в ловушку. Если Гопал не будет действовать, он может потерять удобный момент и друга. Он прыгнул с непонятно откуда взявшейся силой на воина и также быстро обнаружил себя в воздухе, приземляясь на спину прямо перед своим противником.

— Может ману пощадят меня? — заикаясь, проговорил он.

Нимаи уже пришел в себя и опять пошел в атаку с фланга. Гопал справедливо думая, что лучше это делать вдвоем, вскочил на ноги, развернулся и опять рванулся к воину. Когда оба достигли места, где стоял солдат, боец смеясь отошел в сторону. Гопал и Нимаи врезались друг в друга, упав навзничь. Солдат выбросил ветку и вынул из ножен меч.

— Параматма, защити меня! — взмолился Гопал.

Металлический отблеск лезвия сверкнул над их головами, когда сильная вибрация, подобно накатывающемуся грому, разорвала воздух над тропинкой, сотрясая саму землю, в которую в страхе вцепился Гопал.

Два слова — «Маха шакти» — это все что он слышал, когда мантра сначала накрыла, а затем миновала его. Как волна, вибрация смяла воздух, прокатилась над Гопалом и ударила воина. Солдат обрушился назад, мертвый, вниз по тропе. Гопал, все еще испуганный, осторожно поднял голову. Вьяса стоял вместе с Судамой в десяти ярдах выше по тропе. Не был ли мистик источником необычного оружия?

— Я думаю, достаточно развлечений для одной ночи, — сказал мистик. — Судама, иди помоги Нимаи. Я помогу другому нашему новообращенному воину.

Он указал на Гопала, съежившегося на земле.

— Прежде чем они поранят друг друга.

Судама исполнял желание и вычесывал колючки у него со спины.

— Ты видел, что сделал мистик? — спросил возбужденно Нимаи. — Он указал трибундой на воина и произнес «Маха шакти». Воздух сдвинулся… как стена воды, и ударил солдата.

— Представляешь, как здорово иметь такую силу! — Судама не обращал внимания на пустую болтовню мальчишки.

— Что происходит? — спросил Гопал, вытряхивая песок из рукавов. — Ты пытаешься нас подставить? Позволить нам напасть на ракшасу, когда у тебя была сила, чтобы остановить его.

— Это был твой план, — напомнил мистик. Вьяса посмотрел вниз на тропу, по которой пришел ракшаса.

— Пойдемте в пещеры, пока нас действительно не обнаружили. Я все объясню.

Ведомые Судамой, они достигли места в двадцати ярдах от уступа, за засохшими кустами по сторонам отвесной стены. Здесь была расщелина в скале. Им нужно было протиснуться в этот узкий проход.

«Что? Никаких мантр?» — думал Гопал, все еще раздраженный своим глупым поведением. Дневной свет исчезал позади них, впереди была только темнота.

Гопал услышал шепот мистика:

— Нотис.

Это слово прокатилось вниз-по коридору, неся с собой мерцающий свет. Ведомые мистиком, они шли через подземный коридор, который, казалось, ведет в самое сердце горы. Не было ни разговоров, ни вопросов. Они молча подошли к концу своего путешествия, где коридор переходил в уступ, нависающий над хорошо освещенной пещерой.

Нигде не было ни ламп, ни факелов. В этом свете была видна винтовая каменная лестница, выбитая в стене древней пещеры. Странно, но здесь было тепло, не было ни холода, ни сырости, обычных для пещеры. Даже воздух не был затхлым. Здесь пахло сладкими травами.

Внизу был очаг, но он был явно мал для обогрева такого помещения.

На дне, возле огня, стоял деревянный помост. «Сана?» — подумал Гопал, вспомнив о месте, на котором сидел его отец. Сверху помоста были подушки для сиденья, простая глиняная чашка, деревянный кубок и книги. Возле помоста, на песчаном полу были разбросаны соломенные маты. Прямо перед помостом стоял большой медный кубок, из которого исходил непрерывный поток дыма благовоний, источника сладкого аромата.

Вдоль грязных стен были развешаны деревянные полки с различного размера глиняными и деревянными чашами. Цветное стекло отражало Гопала, создавая сотню Гопалов, каждый был не менее смешон и сконфужен, чем следующий. В стеклянных сосудах было видно их содержимое различных оттенков, что-то жидкое, а что-то было похоже на песок. На других полках стояли различные кожаные и холщовые сумки, тоже чем-то наполненные, Гопал не мог сказать чем. Наконец Гопал нарушил тишину: