Андрей Костанян - Восьмой цикл

Обучение у студентов длилось четыре года, с осени по весну, а летом они направлялись в отдаленные деревни держав, практиковать свое искусство. Трое учеников Хомико достигли возраста обучения техномагии, и Малик готов был начать обучать их. Еще около ста магов, уже опытных и состоявшихся проходили у него обучение техномагии, согласно контрактам с их родными странами.

На собрании деканов он выступил с речью, в которой просил заменить его на посту ректора.

Не сказать, чтобы совет удивился. Будучи ректором, Малик стал мастером по сбрасыванию части своих обязанностей на деканов, и уход виделся логичным итогом подобных действий. Но по заменяющей персоне пошли споры. Выдвижение кандидатов решили отложить до сдачи экзаменов студентами.

После своего заявления Малик стал чувствовать себя намного лучше, свободнее. Он с радостью вернулся домой, в Хомико, к матери, которая сына видела раз в полгода и которая сильно обрадовалась и побежала накрывать на стол. Дома Малик ощущал легкость и по-настоящему мог отдохнуть от дел.

Мило поболтал с матерью, выслушав ее рассказы о повседневных делах, о свадьбе Тошибы, которую он, к большому для себя сожалению, пропустил, и о многом другом. Разговаривая с мамой, забывалась война, неурядицы в Академии.

Но его идиллию прервали в первый же день. В дверь постучали, несмотря на поздний час, и матушка побежала открывать дверь. Малик успел уже поднять к себе, на второй этаж, как смущенная матушка зашла к нему в комнату:

— Сынок, к тебе пришла девушка. Очень красивая. Почему ты мне о ней не рассказывал? — во взгляде матери читалась надежда, что ее сын готов уже остепениться и завести детей.

Малик же, не подозревавший о мечтах матери, не понял, какой такой красивой девушке он понадобился в Хомико в такой поздний час.

Когда к нему вошла Милена, удивление не исчезло, даже наоборот:

— Добрый вечер, Милена. Проблемы в Академии?

— О нет. Там все спокойно. Неужели я просто не могу навестить своего ректора?

Насчет «просто» верилось с огромным трудом:

— Милена, обычно, такие сильные маги как ты, просто так, к некому не заходят. Я удивлен, столь поздним визитом в мой дом, особенно после того, как я сложил свои обязанности ректора.

— Малик, ты уже год, как перекладывал свои обязанности на деканов. Твое заявление было для меня предсказуемо. Я хочу знать, кого, ты видишь приемником.

«Хитрая бестия сама решила стать ректором?»

— Милена, я как раз думал о твоей кандидатуре. Ректор должен быть сильным магом и ответственным.

— Это большая честь для меня, Малик, но я, так же как и ты, не люблю рутину. Так что я откажусь.

Это очень удивило Малика. Он не понимал при таком раскладе смысл визита.

— Ну, может тогда, я выдвину Креима. И все-таки я повторюсь, что привело тебя ко мне домой так поздно?

И тут Малик почувствовал очень тонкие, незаметные чары, направленные на него. Года два назад, он еще не различил бы их, но теперь его опыт помог стать ему более чувствительным к волшебству, он научился различать на грани чувств, когда происходит чародейство. Милена что-то колдовала, и явно целью был он. И это колдовство не должно было причинить ему вред, но было направленно на его мыслесферу. Он почувствовал легкое головокружение, почуял ее запах, ее слова стали для него очень приятными на слух. Еще чуть-чуть, и он бы согласился бы с любым ее предложениям. Но он смог противиться чарам, прочитал в уме заклятье оберега, и чары спали. Ранее он не пользовался подобными заклятьями, но после получения места в совете, всерьез обеспокоился безопасностью не только физической, но и защитой от чужого влияния. Именно поэтому он оказался готов и смог среагировать. И как раз вовремя, Милена в своей речи стала подходить к главному:

— … и раз теряется смысл Академии Эдвара, как обучающего органа, я хотела бы предложить сделать Архимага Акеяла ректором нашей Академии. Я надеюсь на твою поддержку при моем выдвижении его кандидатуры.

«Вовремя я пришел в себя. Хитер Ридирл, не оставляет надежды подмять общие структуры под Эдвар».

— Акеял, действительно, могучий маг. И был бы достоин место ректора, но его статус Архимага, подразумевает не только главенство над Академией Эдвара, но и правящее положение в Эдваре, а мы записали в уставе, что все преподаватели должны быть независимы от воли своих правительств. Конечно, если он откажется от поста Архимага и даст клятву соблюдать устав…

Он видел, как красивое лицо Милены становится разочарованным. И не только. На нем появился так же и страх. Именно это ее выражение лица заставило Малика играть в открытую:

— Милена, ты ведь пыталась меня очаровать, чтобы протиснуть его кандидатуру. Он на тебя давит? Или это приказ императора?

Теперь гордая волшебница стала выглядеть еще и отчаянной.

«Все ясно. В Эдваре решили подмять под себя Академию. Но с какой целью?»

— Милена, я жду ответа. Ты недооценила меня. Говори честно.

Впервые, он увидел ее живой. Обычно она всегда выглядела холодной и горделивой, сильной. А сейчас она расплакалась, как беспомощная девушка, на его плече. Через несколько минут она достаточно успокоилась, чтобы говорить.

— Меня заставили. О твоем решении узнали позавчера, наверно ты кому-то проговорился о нем, и вызвали меня к императору. Там был и Акеял. Они давили на меня, я пыталась им объяснить, что устав не допускает этого, но они и слушать не хотели. Акеял напомнил, что я все еще принадлежу и подчиняюсь Академии Эдвара…

Даже проиграв войну, Ридирл не оставлял мечты о мировом господстве. Поэтому он согласился с идеей совета и общей Академии. В его задачи, для начала было протиснуть закон, о разглашении тайн техномагии. По словам Милены, попытки повторить машины в Эдваре уже были, но все это оказывалось лишь магически созданной вещью. Соединить инженерию и магию они сами не смогли.

Не дала результата и попытка надавить на своих представителей на факультете Малика, те уже присягнув Митранду, отказывались нарушить клятву.

Тогда возникла идея давления изнутри Академии. Для этого хотели поставить ректором Архимага. Потом создать искусственно какой-нибудь прецедент с магами, изучающими техномагию и через совет семи государств потребовать разглашение тайн техномагии.

Не будучи опытным политиком, Малик не особо понимал, как Ридирл собирался через ректора добиться такого указа совета семи, но он понял, что Милена попала в сети заговора поневоле.

Плача, девушка многое рассказала ему. Отец Милены был бароном с востока, бывшим независимым до нападения Эдвара. У него хватило ума добровольно войти в состав будущей империи. Учась в Академии Эдвара, Милена достигла уровня четвертого мага империи, как началась война. И вот тут, ее отец просчитался. Он был противником войны, он выполнил свой долг, и его войска влились в состав полков Эдвара, но на каждом военном совете он выступал против. Однажды, императору это здорово надоело, и после поражения войск в ущелье Крелс, он сорвал на нем злость. Отец Милены был разжалован, вместе с семьей объявлен изменником и посажен в тюрьму. Когда война закончилась, и начались закладываться основы союза семи и новой Академии, Милену послали представителем магического сообщества Эдвара, не забыв напомнить, что если она хочет, чтобы ее семью отпустили, она должна стать глазами и ушами Эдвара в Академии.