Дмитрий Воронин - Синее Пламя

— Ты только знак подай! А мы вмиг, мы сразу… — зашумели явно обрадованные мужики, да и солдаты чуть повеселели.

На самом деле обольщаться не стоило. Восемь по меньшей мере бандитов — это немало. К тому же они знают, что терять им нечего, с этой братией разговор в орденских землях всегда был короток — петлю на шею и на ближайшую толстую ветку. Чтобы другим неповадно было.

Шенк поднял руки над головой, привычно воззвал к Сиксте — Знак, который он собирался вызвать, был не из простых, и помощь Святой была бы очень кстати. На самом деле темплар даже не был уверен, что у него получится, — лишь один из тайных даров Сиксты Ордену превосходил по сложности Знак Укрытия… но о нем, самом сложном и самом опасном, старались и вовсе не вспоминать, будто и не было такого. Считалось, что магистр-наставник определяет, когда послушнику, что намерен получить алый плащ, следует начать изучение того или иного Знака. Шенк знал, что это не так — все гораздо сложнее. Не человек выбирает Знак — наоборот, кажется, что сам Знак выбирает, будет ли он подчиняться рыцарю Света. И те, кого дар Сиксты счел недостойными, уходили из Цитадели, унося с собой кто три Знака, кто пять. Шенк владел всеми семью… вернее, даже восемью, если считать Бесполезный, об истинном предназначении которого не знал никто в Цитадели, да вот только при воспоминании о том единственном случае, когда он, тренировки ради, воспользовался Знаком Последней Надежды, до сих пор идет мороз по коже.

У него все получилось. Тугие струи серого вихря оплели фигуру в блестящих латах и опали. Теперь на том месте, где еще несколькими мгновениями ранее стоял рыцарь, виднелось лишь нечто похожее на сгусток тумана. Вот это серое облачко дернулось и поплыло к тропе.

Впечатление было обманчивым. Человек не мог превратиться в столб дыма, как не мог превратиться и в волка, и в птицу, и в рыбу. Все рассказы о людях-зверях были лишь досужими вымыслами, во всяком случае, Ордену, скрупулезно проверявшему все подобные слухи, так и не удалось обнаружить ни одного настоящего оборотня. И то, что своим спутником он сейчас представлялся туманным облачком, ничуть не защитило бы Шенка от тяжелой стрелы. Другое дело, что попасть в него сейчас было очень сложно — даже если бы кто-то из разбойников и углядел опасность в бесшумно плывущем по тропе дымном сгустке и разрядил в него свой арбалет, он наверняка промахнулся бы, обманутый собственным зрением.

Но и самому Шенку приходилось нелегко. Весь лес вокруг него разом утратил сочный зеленый цвет, превратившись в серую муть, в которой лишь с трудом можно было различить стволы деревьев. Приходилось буквально ощупывать дорогу, иногда даже наклоняясь к земле, чтобы разглядеть хоть что-нибудь. А потому двигался вперед он очень медленно, надеясь лишь на то, что времени действия Знака хватит на восхождение по этой проклятой тропе.

Шаг, еще шаг… Доспехи лязгают о камень, но звук этот не слышит никто — серое марево гасит все, и потому кажется, что облачко плывет по тропе совершенно бесшумно. Даже если Шенк сейчас споткнется, упадет, покатится вниз со скалы — этого никто не услышит. Просто иссякнет сила Знака, развеется морок — и глазам его спутников явится изломанное тело в продавленных латах.

Шаг, еще шаг… время на исходе. Мир еще не обрел краски, но стал чуточку отчетливее — верный признак того, что осталось совсем немного. На сколько шагов еще можно растянуть силу Знака? Пять, десять? Темплар извлек из ножен меч — может статься, что мгновение, сбереженное сейчас, подарит ему лишний шанс в бою.

Серый морок исчез сразу, резко — и вернулись цвета, громом ударило по ушам щебетанье птиц, скрежет железных сапог, крошащих камень. Легран замер, выставив перед собой меч и готовясь в любой момент встретить опасность отточенной сталью. Медленно огляделся — никто не спешил атаковать его.

Они нашли то место, что искали. Темный провал Норы Отшельника… у самого входа — давно погасший костер. Три старых, истрепанных временем палатки — две большие, установленные на террасе, на краю которой стоял Легран, одна, поменьше, разбита уже в самой пещере. Наверняка там обитал главарь. Он и сейчас был возле палатки — все в том же красном платке на голове, как смотритель и рассказывал. И его приятели были здесь же — у палаток, и у кострища, и еще в стороне — там, где прямо из скалы била тонкая, хрустально-чистая струйка источника…

Темплар медленно вложил клинок в ножны — драться здесь было не с кем. Бандиты, видимо, были не в силах вступать в схватку. И сил этих у них, похоже, уже не будет. Никогда.

Терц перевернул очередного разбойника — и отвернулся. Да и у самого Шенка комок подкатил к горлу при виде сизого кома кишок, выпавших из вспоротого живота. Остальные разбойники выглядели немногим лучше — такое впечатление, что здесь поработала стая тигров… если бы они в этих местах встречались.

— Эй, сюда! — заорал один из охотников, только что заглянувший в палатку предводителя шайки, и тут же согнулся в три погибели, извергая на камни все, что было съедено и выпито за последнее время.

Темплар бросился к палатке — картина, представшая перед ним, чуть было не заставила его присоединиться к слабому желудком охотнику. В нос ударил тяжелый запах — крови, перегара, грязи, пота.

Девочка — если ей и исполнилось двенадцать, то поверить в это довольно сложно, выглядела она еще моложе — была в ужасном состоянии. Похоже, ею воспользовались один за другим все бандиты, и, возможно, не по одному разу. Как она выжила… это было, наверное, настоящим чудом. Сдерживая рвотные позывы, темплар опустился на колени возле лежащей в багровой луже девчушки, рука привычно нарисовала в воздухе сложную фигуру, губы прошептали нужные слова, вызывая Знак Исцеления. Малышке нужна настоящая целительница, нужны травы и сложные снадобья… но то, что возможно, он сделает и сейчас. Закроет кровотечение, придаст ей силы — совсем немного, лишь бы дотянула до города.

Из пальцев полилось белое сияние — слабенькое, еле видимое в солнечных лучах. Но это сияние было самым сильным из известных средств заживления ран — прямо на глазах затягивались глубокие порезы, оставляя вместо себя лишь свежие розовые шрамы. Ребенка не просто насиловали, над ней еще и издевались — кололи ножами, били. Малышка слабо застонала, дернулась — и тут же замерла под тяжестью руки темплара. Прошла минута. Свечение угасло, лицо девочки чуть посветлело, зубы разжались, выпуская прокушенную губу, дыхание стало ровнее.

Шенк встал, чуть пошатываясь, — Знак приносил излечение раненому, но отбирал массу сил.

— Звери… — послышался рядом шепот терца.

— Она сейчас спит, — ответил Шенк, голос был хриплым, он все же вложил в Знак слишком много сил, но иначе девочка могла умереть. — Ее надо отнести в город. Хорошая лекарка там найдется?