Елена Ларичева - Сонная ученица

- А зачем? - он непонимающе уставился на меня. - Ты кивала, пока я перед тобой распинался. Значит, не откажешь.

Я мысленно пожелала ему много "хорошего и доброго". Он верно расшифровал мое выражение лица, покрутил в руках трубку и примирительно добавил.

- Когда выполнишь, я сам тебя найду, заплачу остальное и… - он задумался. - По обстоятельствам, - махнул он рукой.

Вот гад! Он что, на мне ездить собрался?

- Кстати, - он замер у самой двери, скрестил руки на широкой груди и, растягивая слова, ошарашил меня еще больше. - Передай при встрече своему черноглазому другу: хорошо, что он редко доводит начатое до конца. Он сберег мне уйму времени и сил.

Он вышел в коридор пружинящей, несвойственной человеку походкой. Единственная лампа у лестницы озарила его несуразный, неправильный силуэт, гороподобный из-за широкого блестящего плаща. А я стояла, не в силах пошевелиться и выдохнуть, зажимая в руках футляр со свитком.

… Предчувствия не подвели меня. Вечером в номер вломились Пучок с Ветром с громкими воплями: "Идем на столицу!"

- Представляешь, Ирава, - заявил эльф, легко отрывая меня от пола и начиная кружить по комнате. - Я тут смотался домой. Все равно этот проходимец, - смеющиеся лучистые глаза посмотрели в сторону Элидара, - впутался в историю и на месяц попал в тюрьму. Как раз срок освобождения подходил. Согласись, побег устраивать в этом случае - крайняя глупость.

- Я всегда знал - на тебя можно положиться, - хмыкнул чародей, вылезая из пижонского шерстяного пальто и демонстрируя отглаженный костюм, неизменного черного цвета с серебряной ниткой.

Я запищала и заколотила кулаками по груди остроухого, требуя вернуть меня в вертикальное положение, но он только смеялся.

- Людоеду пожалуюсь! - прибегла я к единственному аргументу, способному образумить сына лесов.

- На себя жалуйся, - обиделся эльф, аккуратно ставя меня на пол.

Он прокашлялся, вылез из топорщащейся бахромой и кистями накидки и гордо похвастался.

- Я прошел посвящение в воины! Видевшие турнир старейшины замолвили за меня слово перед ханом!

Он смутился, заливаясь румянцем, и принялся разматывать длинный белый шарф, который я по незнанию приняла за шапку. Виток за витком тонкая шерстяная ткань покидала голову, обнажая гладко выбритый череп со свежей татуировкой - перевернутым черным трезубцем в алом круге.

- Нравится? - захлопал длинными ресницами воин.

Элидар заржал, тыча пальцем в сие произведение.

- Ой, умора! Ой, не щекочите мне пятки! Сейчас амулеты пойду пропью с горя! А я все гадал - парень ты или девка. Доказал теперь! Мужик!

Он прикрыл глаза ладонью, согнулся пополам, другой рукой шарил в воздухе, ища хоть какую-то опору. Смех толчками вылетал из его горла. Я тоже начала хихикать. Вот удивил - чудо остроухое!

- Завидуете! - абсолютно серьезно заявил эльф. - От зависти язву можно заработать.

Он потерял к нам, нехорошим, интерес, подошел к окну, где в корзине хранились продукты, долго там копался, и, выудив крупное зеленое яблоко, вгрызся в него, не потрудившись помыть.

- А я думал - что у него за гнездо на голове? - не унимался Элидар, вытирая слезы. - Кстати, - он оглянулся, - а где Людоед?

Я нахмурилась. Эти разбойники сбили меня с мыслей. Даже боль немного притупили. Или я привыкла? Людоед… Пора бы ему быть. Утром ушел.

К окнам снова льнула тьма. Шумевший весь день дождь выплакался и стих. Облетевшие деревья дрожали, перестукиваясь голыми ветвями. Вернулся страх: неужели враги и Миля…

Пучок успокаивающе покачал головой.

- Он взрослый дяденька. Ему никто вреда не причинит. Скорее наоборот.

Я вздохнула. Эльф махнул на меня рукой и убежал вниз распорядиться насчет ужина.

- Лапуля, - Ветер подошел ко мне вплотную, взял за подбородок и заглянул чернючими глазищами в мои. - Ты уверена, что хочешь этого? Только честно. Сгинуть не боишься?

- Элидар!

Я отстранилась. Еще он меня учить будет!

- Я двадцать шесть лет, как Элидар. И давно понял - мстить всем - себе дороже. Жить некогда будет. У тебя, конечно, все серьезней и сложнее, но… Поплачешь годик и успокоишься.

Он вытер мои, непроизвольно катящиеся по щекам слезы. Гад подлый, ты перышка Соколова не стоишь!

- Не боишься себя потерять за местью?

Да ты философию разводишь, Ветер. Я себя потеряла, едва порог соколова дома переступила. Даже раньше, как только на лунную дорожку встала. И без Номара теперь не живу, а мучаюсь.

Я вывернулась их рук Элидара и села за стол.

- Тут тебе привет передавали, - я невидяще смотрела сквозь сгусток черноты, стоящий посреди комнаты. - Тип один сказал, что ты никудышный человек - дела до конца не доводишь. А ему это на руку.

- А поподробнее, Лапуля?

Я уже не реагировала на его фамильярность. Просто рассказала об утреннем визитере.

- То есть он двигался так же, как и тот тип, который твоего учителя навещал? - на всякий случай уточнил он.

- Именно. Как в танце.

- Выходит, боец хороший, хотя и жирен. Я знал немало толстяков, отменных мастеров боя, - задумчиво протянул он. - Но твоего заказчика не встречал, если, конечно, он не зачаровал себя.

Точно! Даже я парнем прикидывалась.

Я подскочила от звука открывающейся двери. Людоед! Слава богам!

Миль был не в духе. Хуже того - он был разъярен. Лицо напряжено, ноздри точно у быка готового к схватке с соперником, движения резкие. И одежда… Она висела лохмотьями. Куртки не было. Рубашка лишилась левого рукава, правый - разодран до половины и перепачкан кровью. Потерявшие ремень штаны еле держатся. Ноги босые, перемазанные грязью до колен.

- Вопросы потом! - рявкнул на нас Людоед, заграбастал из шкафа домашний наряд и ринулся в ванну мыться и переодеваться.

Сквозь звук льющейся воды прорывалось рычание и отборная ругань. Вышел Миль только к появлению служанок с подносами. Вслед за служанками в номер прошмыгнул довольный Пучок.

Выпроводив девчонок, эльф тщательно запер дверь и потребовал:

- Я вас внима-а-ательно слушаю!

Людоед выдал очередной перл площадной брани и ошарашил нас.

- Я впервые встретил человека… нет, неверно… демона из бездны, который меня победил.

Пучок охнул, чародей недоверчиво округлил глаза. Я тоже недоумевала. Существо, способное победить Людоеда? Скорее уж мостовые разверзнутся, и раскаленное нутро Земли хлынет на брусчатку главных улиц Канейбаза, чем кто-то пересилит Миля. Моя вера в него была безграничной, а тут…

- Это тот самый тип, который нас караулил перед турниром, - начал Миль, сам до сих пор не сумевший принять пережитое. - Он ошивался возле гостиницы, когда я его заприметил. Подойду, думаю, побеседую. Он деру. Я следом. Часа два по городу петляли, пока его в тупик не загнал. Как раз в порту было, за доками. Хотел припугнуть, расспросить с пристрастием.