Клайв Льюис - Принц Каспиан

– Хорошо, – сказал он наконец. – Вы готовы, доктор?

Доктор Корнелиус обмакнул перо и ждал. Питер продиктовал следующее:

«Питер, милостью Аслана, по избранию, по обычаю и по праву завоевания Король над всеми королями Нарнии, император Одиноких Островов и владетель Кэр-Параваля, рыцарь благороднейшего Ордена Льва – Мираза, сына Каспиана Восьмого, некогда лорда-протектора Нарнии, ныне именующего себя королем Нарнии, приветствует».

– Написали?

– Нарнии, запятая, приветствует, – пробормотал доктор. – Да, государь.

– Тогда начните с новой строчки, – сказал Питер.

«Для пресечения кровопролития и во избежание прочих беспокойств, могущих возникнуть вследствие войны, ныне угрожающей нашему владению Нарнии, мы соизволяем подвергнуть нашу королевскую особу превратностям поединка в интересах нашего преданного и возлюбленного Каспиана, дабы доказать победой над вашей светлостью, что сказанный Каспиан есть законный король Нарнии под нашим началом, как нашей милостью, так и по законам тельмаринов, а ваша светлость дважды повинны в вероломстве: как в похищении владения Нарнией от сказанного Каспиана, так и в бесчеловечнейшем – не забудьте, что оно пишется через «с», доктор, – кровавом и противоестественном убийстве вашего доброго господина и брата короля Каспиана, девятого этого имени. Посему мы со всей настойчивостью приглашаем, вызываем и требуем вашу светлость на сказанный поединок и вручаем это послание в руки нашего возлюбленного и царственного брата Эдмунда, некогда короля под нашим началом в Нарнии, герцога Фонарной Пустоши и графа Западного Пограничья, рыцаря Благородного Ордена Стола, которому мы даём все полномочия устанавливать с вашей светлостью порядок сказанного единоборства. Дано в нашем расположении в Холме Аслана сего XII дня месяца листьев в первый год Каспиана Десятого Нарнийского».

– Вроде годится, – сказал Питер, переведя дыхание. – А теперь нужно послать с Эдмундом ещё двоих. Думаю, одним должен быть великан.

– Он… он, знаете ли, не шибко умён, – заметил Каспиан.

– Разумеется, – сказал Питер. – Но все великаны выглядят представительно, если только молчат. И это его ободрит. А кто второй?

– Честное слово, – сказал Трам, – если вы хотите, чтобы он убивал взглядом, то это Рипичип.

– Верно, судя по рассказам, – рассмеялся Питер, – не будь он такой маленький. Его не заметят, пока он не подойдет вплотную.

– Пошлите Громобоя, государь, – посоветовал Боровик. – Никто ещё не смеялся над кентавром.

Часом позже двое главных военачальников Мираза, лорды Глозель и Сопеспиан, прогуливаясь вдоль рядов и ковыряя в зубах после завтрака, увидели идущих к ним из лесу кентавра и великана Ветролома, которых уже встречали в бою, а между ними кого-то, кого узнать не могли. Впрочем, и одноклассники не узнали бы Эдмунда, если б увидели в этот миг. Аслан дохнул на него, и отблеск величия лежал на нём.

– Что это? – спросил лорд Глозель. – Атака?

– Скорее переговоры, – сказал Сопеспиан. – Видите, они несут зелёные ветви. Похоже, пришли просить пощады.

– Тот, кто идёт между кентавром и великаном, что-то не похож на просителя, – сказал Глозель. – Кто это может быть? Не мальчишка Каспиан, точно.

– Нет, конечно, – согласился Сопеспиан. – Это непобедимый воин, уверяю вас, где бы эти мятежники его ни добыли. Он (на ушко вашей светлости) гораздо царственнее самого Мираза. И что за кольчуга на нём! Никто из наших кузнецов такую не сделает.

– Ставлю мою пегую Памелу, он несёт вызов, а не капитуляцию, – сказал Глозель.

– Что с того? – спросил Сопеспиан. – Мы зажали их в кулак. Мираз не сошел с ума, чтобы терять все преимущества, соглашаясь на поединок.

– Значит, надо его подтолкнуть, – сказал Глозель, понижая голос.

– Т-с-с, – произнес Сопеспиан. – Отойдём отсюда, подальше от ушей наших часовых. Вот сюда. Правильно ли я понял вашу светлость?

– Если король отважится на поединок, – прошептал Глозель, – он или убьёт, или будет убит.

– Так, – кивнул Сопеспиан.

– Если он убьёт, мы выиграем войну.

– Конечно. А если нет?

– Ну, мы вполне способны победить и без его королевской милости. Вашей светлости можно не напоминать, что Мираз – не такой и великий военачальник. А тогда мы окажемся сразу и с победой, и без короля.

– И вы считаете, милорд, что мы с вами можем с таким же успехом править страной без короля?

Лицо Глозеля помрачнело.

– Не забывайте, – сказал он, – что это мы возвели его на престол. И за все годы, что он правит, много мы видели благодарности?

– Ни слова больше, – произнес Сопеспиан. – Но взгляните – сюда идут, чтобы позвать нас в королевский шатёр.

Возле шатра они увидели Эдмунда и двух его спутников – те угощались вином и печеньем, поскольку уже передали послание и теперь ждали, пока король его обсудит. Увидев их вблизи, оба тельмаринских лорда посчитали их очень грозными.

В шатре они нашли Мираза. Тот был без оружия и доканчивал завтрак. Лицо у него было красное, лоб нахмурен.

– Вот! – рявкнул он, бросая через стол пергамент. – Посмотрите, что за мешанину из детских сказок прислал этот нахал, наш племянничек.

– Клянусь вашей жизнью, государь, – произнес Глозель, – если молодой воин, которого мы видели у входа, и есть упомянутый в послании король Эдмунд, я не назвал бы его детской сказкой.

– Король Эдмунд, пф! – фыркнул Мираз. – Ваша светлость верит этим бабьим россказням о Питере, Эдмунде и остальных?

– Я верю своим глазам, ваше величество, – отвечал Глозель.

– Ладно, дело не в этом, – продолжал Мираз. – Но уж относительно вызова, полагаю, может быть только одно мнение?

– Думаю, что так, государь, – сказал Глозель.

– И какое же? – спросил король.

– Безусловно отказать, – произнес Глозель. – Меня никогда не называли трусом, но я должен прямо заявить, что не желал бы встретить этого юношу в бою. И если (что весьма вероятно) его брат, Верховный Король, еще опаснее – ради вашей жизни, мой повелитель, следует всячески уклоняться от встречи с ним.

– Чума вас возьми! – вскричал Мираз. – Это совсем не тот совет, которого я просил. Думаете, я обратился бы к вам, если бы боялся этого Питера (если он вообще существует)? Думаете, я его испугался? Я ждал вашего совета по существу дела: стоит ли, имея все преимущества, рисковать ими в поединке?

– На это я могу ответить вашему величеству, – сказал Глозель, – что вызов следует отвергнуть по всем соображениям. Лицо этого странного рыцаря сулит гибель…

– Вот, опять! – рассердился Мираз. – Вы пытаетесь представить дело так, что я ещё трусливей, чем ваша светлость?