Кристофер Банч - Король-Провидец

Сайана, лежавшая не более чем в миле впереди, была ослепительно белой под солнцем — такой же белой, как наряд новобрачной. Но между нами и городскими стенами мы увидели истинные символы Сайаны. По обе стороны от дороги возвышались железные стойки высотой около тридцати футов, с которых свисали кованые железные клетки. В каждой находились гниющие человеческие останки. Некоторые были не более чем костями, дочиста обклеванными коршунами и воронами, другие умерли не так давно; трупы почернели под солнцем, выклеванные глаза зияли темными ямами, руки, судорожно сжимавшие прутья клеток, молили о милосердии, которое не будет даровано до тех пор, пока Сайонджи не позволит им вернуться к Колесу.

Я услышал хриплый клекот, но звук исходил не от пожирателей падали, а от еще живого существа, заключенного в клетку, — под грязью и лохмотьями я не мог разобрать, мужчина это или женщина. Откуда-то выглянул мутный глаз, и рука со скрюченными пальцами слабо шевельнулась, умоляя о последнем даре.

Я знал, что не могу вручить этот дар, как бы мне ни хотелось взять лук у одного из своих людей и послать меткую стрелу в сердце существа в клетке. За такую дерзость я бы подвергся суровому наказанию и, скорее всего, угодил бы на место того, кому оказал милость.

Я отвернулся, и мы поехали дальше.

Впереди выросли городские ворота. Под ними выстроилось около пятидесяти всадников с командиром во главе.

— Как видно, нас уже ждут, — произнес Тенедос. Он внимательно посмотрел на меня, словно желая убедиться, не собираюсь ли я разразиться паническими приказами — скажем, перевести эскадрон на церемониальный шаг и заставить людей отряхнуть дорожную пыль со своих мундиров. Я промолчал, так как полностью доверял своему эскадронному проводнику и уоррент-офицерам, несомненно отдавшим все необходимые распоряжения сегодня утром. Кроме того, я сомневался, что хиллмены ценят щегольскую выправку так же высоко, как сталь, наточенную до бритвенной остроты.

Стража едва ли напоминала безупречный строй почетного караула, положенного при встрече государственного посла из Нумантии. Лошади ржали и нетерпеливо перебирали копытами, словно готовые пуститься в галоп. Всадники были одеты в многоцветные плащи и шлемы с фантастическими плюмажами из птичьих перьев, развевавшихся на ветру. Их одеяние дополняли туники с колоколообразными дутыми рукавами под кожаными кафтанами, и широкие кожаные бриджи. Холки многих лошадей тоже были украшены плюмажами.

Но ножны их сабель, сделанные из простой кожи, выглядели изрядно потертыми, как и незамысловатые рукояти их клинков. Они были вооружены длинными копьями; приблизившись, я увидел, что наконечники сверкают отнюдь не от полировки, а от частой заточки.

Возможно, эти всадники и принадлежали к дворцовой страже, но они ничуть не походили на парадных вояк вроде Золотых Шлемов из Никеи, с великой помпой охранявших наш Совет Десяти. Это были воины, а не попугаи.

Сперва мне показалось, что человек, возглавлявший строй, был их командиром, но потом я осознал, что это не так.

Он носил мерцающий зеленый балахон, менявший оттенки в зависимости от угла падения солнечных лучей. В одной руке он держал посох, сделанный как будто из стекла и переливавшийся жидким пламенем, заключенным внутри. Он был высоким, лишь немного ниже меня, но гораздо более худощавым. Угольно-черные волосы, смазанные маслом и зачесанные назад, прямыми прядями падали ему на плечи. Его борода была навощена и разделена на два аккуратных клина, доходивших ему до половины груди.

Это мог быть только чародей.

— Приветствую вас! — загремел его магически усиленный голос. — Приветствую Провидца Лейша Тенедоса и солдат из Нумантии. Я — Иршад, главный джак нашего Сиятельнейшего Владыки, ахима Бейбера Ферганы, а также его Смиреннейший Главный Советник в вопросах войны и мира.

Он приветственно распростер руки, и из ниоткуда появился легкий туман, благоухавший розовой водой и мускусом.

Я ожидал изумленного шепота среди своих людей и был очень обрадован воцарившейся тишиной.

— Благодарю тебя за приветствие, джак Иршад, — ответил Тенедос. — Ты предвидел наш приезд и угадал во мне Дар, которым мы оба обладаем. Может быть, я сумею достойно ответить на твое приветствие и благосклонность. Но боюсь, мой ответ нельзя передать по воздуху. Могу я попросить твоих храбрых солдат опустить свои копья так, чтобы они указывали мне в сердце?

— Можете, конечно же, можете, — с улыбкой ответил чародей и сделал едва заметный знак. Пятьдесят копий немедленно опустились, и я увидел, как некоторые всадники оскалили зубы. — Оцените их выдержку, господин посол. Некоторые из них объявили кровную вражду всей Нумантии.

— Пустяки, — беззаботно махнул Тенедос. — Я приехал сюда как гость, по вашему приглашению, и всецело доверяю чести хиллменов. Или то, что мне рассказывали о ней, — всего лишь пустые слухи?

Не ожидая ответа, он тронул поводья и поехал вперед, поочередно прикасаясь к наконечникам выставленных копий. Я заметил, что он держит в руке какой-то маленький предмет, тщательно прикрывая его ладонью, но так и не разглядел, что это было. Губы Тенедоса едва заметно шевелились, когда он прикасался к наконечникам.

Он возложил руки на пять или шесть копий, когда послышались изумленные возгласы: если раньше наконечники отливали смертоносным стальным блеском, то теперь они сверкали золотом.

Дисциплина стражников, если таковая имелась, быстро была нарушена, и они начали протискиваться вперед, надеясь раньше других получить «золотое прикосновение».

Лицо Иршада затуманилось от гнева, но он усилием воли взял себя в руки.

— Ты владеешь великим Даром, и, по-видимому, имеешь мало равных у себя на родине, — сказал он. — Мои люди благодарят меня. Остается лишь надеяться, что ты проявишь такую же щедрость по отношению к моему властелину, Тигру Пустыни.

Тенедос закончил одаривать копейщиков и вернулся ко мне, прежде чем ответить. Мне показалось, что в его руке тусклым золотым блеском сверкнул какой-то предмет, но из кармана она появилась пустой.

— Я в самом деле привез ценные дары ахиму Бейберу Фергане, — ответил он. — Но не из золота или серебра, ибо я понимаю, что человек, обладающий его мудростью и вкусом, знает цену блестящим безделушкам.

Столь благородный человек счел бы себя уязвленным, даже если бы я обратил в золото самые ворота этого города — ведь его интересы лежат далеко за пределами всего материального.

Теперь Иршад заулыбался.

— Нумантия сделала хороший выбор, о Провидец Тенедос, послав человека, чьи уста отмечены печатью необыкновенного красноречия. Несомненно, ахим Фергана также отдаст должное вашим способностям, хотя всем известна его прямота и умение видеть сердцевину вещей.