Гай Юлий Орловский - Ричард Длинные Руки — князь

Несколько раз я видел смазанные быстрые движения чего-то зеленого, меня увидели еще только подъезжающим к Лесу, а теперь передают от часового к часовому, но никто не показывается, что значит — узнали, но вступать в контакт все равно не хотят.

Я выехал на знакомую поляну и втайне порадовался, что хоть и с другой стороны приблизился, но направление взял точно, словно какой-нибудь вальдшнеп, что за тысячи миль точно скажет, где его скворечник. Или нора, кто их знает, где они живут.

Бобик ринулся в знакомую хижину, хотя у него теперь много знакомых, я не успел спрыгнуть на землю, как в дверном проеме появилась Гелионтэль, с мягкой улыбкой и добрыми глазами, совсем не похожая на ту отважную разведчицу, что с контом Астральмэлем наблюдала за ничего не подозревающими людьми.

Я покинул седло и сказал громко:

— Слава эльфам!.. Иди сюда, моя супруга!

Она согласно пришла в мои объятия, прижалась всем телом, я поднял ее за подбородок и поцеловал в огромные глазища, в которые невозможно смотреть без внутреннего трепета.

— Астральмэль, — проговорила она с неловкостью, — ну что ты… смотрят же все… Ты зайдешь?

— Что за вопрос? — изумился я. — Все государственные дела чрезвычайной важности бросил!.. Вот так и сказал: да гори они все пропадом, эти королевства, мне приспичило увидеть свою бесценную Гелионтэль!.. А там хоть Армагеддон устройте или Рагнарек, мне вот надо обнять свою жену, поняли?

Она сказала застенчиво:

— Ну, Астральмэль, что ты говоришь…

— Моя дорогая, — сказал я громко и еще громче расцеловал ее в обе щеки. — Ты права, пойдем к нашему брачному ложу.

— Ой, — сказала она и жутко покраснела. — Ты хотел сказать, пойдем к обеденному столу?.. Да, пойдем, я сейчас все приготовлю.

— Я помогу, — сказал я великодушно и, обняв ее за плечи, повел в ее жилище.

Мы обедали, когда мордявка в люльке заорала диким голосом, Гелионтэль вскочила, едва не опрокинув стол, ринулась так поспешно, что я ожидал, вот схватит ее за ноги и, раскрутив над головой, шмякнет о стенку, однако моя эльфийка засюсюкала, дите ответило невнятным хрюканьем.

Гелионтэль сказала мне виновато:

— Она кушать хочет!.. Обедай пока сам, я ее покормлю.

— А подождать оно не хочет? — осведомился я раздраженно. — Все-таки младшие должны быть исполнены почтения к старшим и особенно — к родителям.

— Ох, Астральмэль, — сказала она, — нам же говорили, что тебе еще рано жениться, ты не готов принять благословение Матери Богини и Отца Дуба.

— Как не готов? — спросил я обиженно. — Дите же получилось? Значит, вообще-то готов. Главное — биология, а манеры могут и не быть. Дети и от дураков бывают, не только от манерных.

Она не ответила, взяла это чудовище на руки, оно тут же умолкло и начало дико оглядываться, а когда Гелионтэль распахнула верх платья и обнажила белоснежную грудь, это существо сразу же хапануло раскрытой, как у крокодила, пастью, втянуло крупный розовый сосок и принялось жевать так остервенело, словно не ело с неделю.

— Я не был готов жениться? — пробормотал я. — Гм… может быть, они были подспудно правы… У нас, эльфов, такое бывает.

В дверной проем кто-то заглянул, как мне показалось, но я увидел только смутную тень.

— Что-то у вас малолюдно, — заметил я. — Пока ехал, никого не встретил.

Она посмотрел на меня огромными удивленными глазами.

— Астральмэль… Ты же знаешь, если эльф не хочет, чтобы его видели, он станет незримым даже для близких.

— Ах да, — протянул я, — у гномов магия гномья, у эльфов эльфиная, а у людей бог знает какая, никто не разберет, эклектикой называется, а также именуется.

В двери снова мелькнуло, Гелионтэль уловила выражение моего лица, ласково усмехнулась:

— Это мои сестры… Приходят повозиться с малышкой. Все так хотят с ней поиграть, даже ссорятся.

— Нашли из-за чего, — буркнул я.

— У нас дети рождаются очень редко, — пояснила она серьезно, — ты же знаешь!.. Потому такая радость для всех!

— Тогда оставь этого хрюкальника им, — предложил я, — пусть повозятся, а мы хотя бы прогуляемся по Лесу. Или я покатаю тебя где-нить… далеко за Лесом! А то совсем заэльфилась, мы же с тобой разведчики, раньше ты не страшилась выходить за пределы Леса!.. Помнишь, как однажды встретили трех человеков: Ричарда, Гугола и Сигизмунда?.. Правда, редкостные дураки? Да еще уроды?

Она лукаво покосилась на меня, легкая улыбка скользнула по ее губам.

— Дураки да, но что уроды… нет, Гугол был красавцем. Нам с тобой он сразу понравился, помнишь?

— Да, — согласился я несколько принужденно, — да, Гугол, конечно, совсем красавец… но и остальные два дурака тоже не уроды, как мне кажется…

— Ты слишком добр, — заметила она. — Они оба огромные, толстые, от них дурно пахло. А в Гуголе сразу почувствовалось что-то наше. Он и ростом был намного меньше, стройный такой…

В дверном проеме появился ярко одетый молоденький эльф. Я ожидал, что он тоже исчезнет, как только я перестану смотреть на него боковым зрением и взгляну в упор, однако он остался, даже шагнул в комнату и отвесил учтивый поклон.

— Конт Астральмэль…

— А как ты угадал? — изумился я громко. — Умные тут эльфы, горжусь принадлежностью к великой древней такой расе, исполненной! А ты хто?

— Яндаэль, — ответил он. — Ее Величество королева Синтифаэль, рожденная из Света и Солнца.

— Повезло Свету и Солнцу, — заметил я.

— …желает видеть вас, — закончил он и добавил со смиренной ехидцей, — конт Астральмэль.

— А я как желаю! — воскликнул я. — Вот только про это и думаю!.. И раньше думал. Куда бы ни шел, в какое бы место… все равно думал!

Он с озадаченным видом отступил, на пороге обернулся:

— Так вы идете?

— Беги вперед, — велел я. — Предупреди всех. Ну, в смысле, кто не спрятался, я не виноват совсем, что естественно в моем положении эльфа, давно не видевшего жены.

Он исчез, то ли в самом деле помчался предупреждать, что это чудовище вышло на улицу, то ли съэльфил в полунезримость, я не стал всматриваться, к королеве ж иду, поцеловал Гелионтэль и сказал ласково:

— Думаю, на этот раз меня еще не повесят.

Она вскрикнула в испуге:

— Астральмэль!

— К королеве же, — пояснил я. — А мы, сатрапы, непредсказуемы. Да еще женщины…

Ее прекрасные глаза наполнились озерами чистейших слез.

— Астральмэль, ты меня пугаешь!

— Я себя пугаю еще больше, — сказал я с болью. — Но ведь это жизнь, Гелионтэль?

Она посмотрела с еще большим испугом.

— Ну, — проговорила она в неуверенности, — если ты так говоришь…