Василий Гавриленко - Смотрящая в бездну

«Наверно, отрубили электричество», – подумала Соня, и ей стало легче – такое часто случалось.

Однако Жук не на шутку встревожился. Он сделал знак остановиться. В тишине, лишь изредка нарушаемой уханьем филина или резким завыванием налетавшего ветра, ребята напряженно наблюдали за домом. Но ничего не происходило: свет в окнах больше не мелькал.

– Ну что, мы идем или как? – нетерпеливо пробурчал Алекс.

– Торопишься к оборотню на званый ужин? – желчно спросил Жук, вглядываясь в темноту. Тем не менее он медленно двинулся к дому. Соня и Алекс последовали за ним.

Во дворе все было как обычно. Только «Фольксваген» зяб на улице, хотя ему положено стоять в гараже.

– Эй, – обернулся к Соне Жук. – Дверь заперта? Где ключи?

– Что за тон? – возмутился Тимпов. – Что это за «эй»?

– Заткнись, сопляк, – рассердился вдруг Жук.

– Что ты сказал? – опешил Алекс.

– Что слышал, вонючка!

– Ах, так, – побледнев как полотно, Тимпов ринулся на Жука, и они сцепились в термоядерный клубок. Соня оцепенела от неожиданности:

– Прекратите, вы! – крикнула она, но клубок не внял ей. Тимпов и Жук бешено мутузили друг друга и, надо сказать, кулаки их опускались с возрастающей силой.

Соне показалось, что она попала в фильм «Сорванцы и негодяи». Ничего более абсурдного она не могла представить: рядом, возможно, враг, враг повсюду, а эти идиоты…

Жук был сильнее Алекса и скоро скрутил ему руки за спиной.

– Ну, успокоился? – прохрипел Жук в ухо Тимпова, но тот не отвечал, упрямо и яростно пыхтел и извивался, как уж. Бац! Нога Алекса в кожаном твердом ботинке ударила Жука в пах. Тот вскрикнул и ослабил хватку. Не дожидаясь, пока скрючившийся в три погибели Жук очухается, Тимпов, словно раненый зверь, кинулся на него.

– Алекс, прекрати! – взвизгнула Соня.

Но мальчишка уже успел схватить Жука за рубаху и рвануть что есть силы. Раздался треск разрываемой ткани.

От этого звука, неожиданно громкого и резкого, Тимпов опомнился и замер, глядя на свои руки, как на чужие. Отряхивая одежду и слегка пошатываясь, он подошел к Соне.

– Ты что, с рельсов съехал? – накинулась на него девочка.

Алекс виновато шмыгал носом. Соня подала ему платок:

– На, утрись, у тебя кровь.

Жук все еще сидел на коленях, скрючившись. Девочка подошла к нему поближе и остолбенела: в почти полной темноте она все же разглядела на плече парня красный знак:

R

Такой же, как на обложке найденной ею в лесу книги.

Жук мгновенно прикрыл знак рукой.

– Кто ты? – хрипло проговорила Соня.

Жук не отвечал, медленно распрямляя спину – под глазом у него была ссадина и наливался синяк.

– Алекс, – позвала Соня, ни на секунду не выпуская Жука из поля зрения.

– Я здесь, – ответил Тимпов из-за ее плеча.

– Ты видел?

– Что?

– Знак. У него на плече, – с досадой воскликнула девочка.

Неожиданно Жук расхохотался. Чего угодно Соня ждала от него: зарыдает и бросится с кулаками, или швырнет камень, или превратится в оборотня, но только не этого. Жук хохотал, как сумасшедший.

– Пошли отсюда, – прошептала Соня, дрожа, и дернула Алекса за рукав свитера. Они медленно двинулись к дому, с опаской оглядываясь на хохочущего Жука.

– Эй! – окликнул он их, задыхаясь от смеха. – Постойте!

– Если думаешь драться, то имей в виду, – предупредил Тимпов, показывая кулак.

– Не волнуйся, – усмехнулся Жук, подходя. – Ты первый стал нарываться. Но знаешь, ты оказывается не такой хиляк, каким кажешься.

– Сам же напрашиваешься.

– Хорошо-хорошо, не кипятись. Давай мириться? – Жук протянул Алексу руку. – Мир?

– Мир.

Тимпов с явным облегчением ее пожал.

– Видите, как быстро Мисош сеет вражду? – угрюмо сказал Жук. – Я и подумать не мог…

– Но что у тебя на плече?

– Ах, Соня, – выдохнул парень. – Как жаль, что ты увидела это!

Он оторвал болтающийся на нитке рукав рубашки и замотал им руку так, чтобы скрыть знак от посторонних глаз.

– Так что же это? – допытывалась Соня.

– А ты любопытная, – сверкнул глазами Жук. – Ну, хорошо, я расскажу вам. Только поклянитесь, что это останется между нами.

– Клянусь, – не раздумывая, сказала Соня.

– Я тоже, – проговорил Алекс.

– Но-но, Тимпов, не хитри, – усмехнулся Жук. – Скажи: «Клянусь»!

– Ну… Клянусь.

– Вы что-нибудь слышали о воительнице Руфи? – перейдя на шепот, сказал Жук.

– Конечно, – воскликнул Алекс. – Это знаменитая убийца оборотней.

– Тихо, – испугался Жук. – Чего ты орешь?

Он настороженно огляделся. Соня с ужасом увидела в его глазах выражение затравленного кролика.

– Ты прав, – продолжил Жук дрожащим голосом. – Но она боролась не только с оборотнями. Руфь – единственная, кто осмелился бросить вызов Мисошу.

В этот момент в доме что-то загрохотало. Ребята окаменели.

– Там кто-то есть, – прошептал Алекс.

В окне на втором этаже вновь загорелся и тут же погас свет.

– Мама! – вскрикнула Соня и бросилась к крыльцу.

Жук успел схватить ее за руку. Девочка яростно отбивалась, но не тут-то было. Алекс бросился на подмогу своей подружке, и Жук тут же ее отпустил.

– Ну, беги, – ядовито процедил он. – Давай. Потом посмотрим, что там с тобой сделают. Я умываю руки.

Соня остановилась в растерянности.

– Жук прав, – наконец-то дошло до Алекса.

– Гранд мерси, мистер Тимпов, – поклонился Жук, сверкая глазами.

– Ну, хорошо, – сдалась Соня. – И что вы предлагаете? Поймите, эта неопределенность… гнетет меня.

– Это вовсе не повод бросаться в пасть врагу, – заметил Жук.

– Смотря для кого, – ответствовала девочка. Ему можно говорить – его семья не заперта в доме без огней, в лесу, полном нежити.

– А все – таки, кто тебе эта Руфь? – вспомнила Соня.

– Это моя мать, – кратко бросил Жук, приосанившись.

Тимпов изумленно присвистнул:

– Ничего себе! И где она сейчас?

– Умерла, – голос парня дрогнул. – Да! Она погибла в смертельной схватке с Мисошем, и я поклялся отомстить за нее.

В глазах Жука загорелся упрямый огонь, который осветил его вдруг изменившееся лицо.

Алекс и Соня во все глаза следили за этой удивительной переменой. Они увидели перед собой не угрюмого и костлявого паренька, со спутанными жирными волосами, а древнего, могучего воина, пышущего силой и жаром борьбы, готового победить либо погибнуть на поле брани.

– Пошли, – воскликнул он.

– Да, – встрепенулся Тимпов. – Веди нас, великий сын Руфи.

Жук-Воин засмеялся, но Соня восприняла хвалебную тираду Алекса серьезно – с таким товарищем она почувствовала себя за каменной стеной. Впрочем, эйфория продолжалась недолго, скоро вернулись и страхи, и сомнения.