Елена Хаецкая - За Синей рекой

– Вечная слава героям – искусным стрелкам из лука! Эту мишень мы сохраним для потомства. А сейчас на состязание вызываются лучшие стрелки Зеленого Края: Джон Осенняя Грива, Ганс Прищуренный Глаз, Фома Хрюкающий, Коляба Кривой Палец, а также Зимородок-Следопыт!

Расторопные парни уже унесли истыканную стрелами мишень, а на ее место воздвигли новую. Все пять лучников, стреляя один за другим, попали в десятку. У Зимородка вдруг нехорошо засосало в животе, а герольды вновь приветствовали участников троекратным трубным ревом и завопили что есть мочи:

– Честь и хвала отважным стрелкам из лука! Эту мишень мы сохраним для потомства! А теперь на честный поединок вызываются лучшие стрелки Зеленого Края…

Зимородку показалось, что эту мишень установили дальше прежней, но затем он убедился в своей ошибке. Мишень была точнехонько на старом месте.

«Какое-то дурацкое состязание», – смятенно подумал Зимородок. У него появилось желание высказать устроителям турнира все начистоту и потребовать, чтобы они хотя бы отодвинули мишень. Но говорить было уже некогда. Стрелы летели в цель, и трубы снова трубили. Мишень уносили в архивы для потомства, новую водружали на место предыдущей.

У Зимородка мелькнула мысль, что пора уходить и разыскивать остальных, но вместо этого он поднял лук, и вскоре его стрела расщепила стрелу Фомы Хрюкающего…

Интересно, что за приз ждет победителя? Зимородок вдруг понял, что очень хочет заполучить его. С этой мыслью он снова прицелился…

Вокруг поляны по-прежнему колыхался туман, поэтому никто из потерявшихся ее не видел. Мэгг Морриган поняла, что отбилась от отряда и каким-то образом осталась одна в плотной серой пелене. Она постояла немного, прислушиваясь. Никого и ничего. Ни тяжкой поступи пана Борживоя, ни нескончаемой перебранки Гловача с Канделой, ни ойканий Марион, которая постоянно оступалась…

С невидимого в тумане дерева сорвалась капля. Мэгг Морриган потрясла головой. Она сердилась. Что за наваждение! Она, лесная маркитантка, ухитрилась сбиться с дороги!

– Эй! – крикнула она. – Кто-нибудь! Штранден! Зимородок!

Ответа не последовало. Но теперь ей показалось, что кто-то смотрит на нее из тумана. Ей стало не по себе.

– Кто здесь? – крикнула она еще раз.

Неожиданно ей отозвался голос незнакомого мужчины.

– А здесь кто? – посмеиваясь, переспросил он.

Мэгг Морриган отступила на шаг. Из тумана показался высокий стройный молодец, остроносый и быстроглазый, с копной соломенных волос и улыбкой от уха до уха.

– Привет, Мэгг Морриган! – крикнул он. – Вот так встреча! Ты что же, не узнаешь меня? – Казалось, это обстоятельство веселило его больше всего. – Да мы же с тобой старые друзья, Мэггенн! Я – Кленовый Лист. Неужели забыла? Идем, все уже собрались!

Он схватил Мэгг Морриган за руку, и вдруг она оказалась в большом хороводе. Правую ее руку крепко держал Кленовый Лист, левую сжимал какой-то разудалый малый в коротком красном плаще. Все распевали вразнобой какие-то веселые песни, где перепутались радостное пробуждение весны и зрелое изобилие осени. В припевах упоминались то зацветающие яблони, то спелые колосья. А в куплетах целовались, прятались в соломе, плели венки и перебрасывались яблоками. В хороводе мелькали босые ноги и мягкие сапожки, кружевные нижние юбки и полосатые фартуки, зеленые и коричневые штаны, лоскутные рубахи, шляпы с перьями, капюшоны, чепчики и шевелюры всех мастей. Все это скакало и кружилось вокруг высокого шеста, украшенного лентами, листьями и цветами.

Все заботы и волнения вдруг покинули Мэгг Морриган. Она кружилась и смеялась и с радостью чувствовала, что сама становится частью этого неистового веселья. Давно уже у нее не было так легко на сердце. В последний раз она веселилась от души, когда была еще маленькой, и отец брал ее на рыбачий праздник. Ей казалось, что этот хоровод способен возместить долгие печальные годы, проведенные в одиночестве.

Танцующие то подбегали к шесту, сжимая руки, то разбегались, растягивая круг, то вдруг на всем скаку меняли направление, и возникала веселая суета.

Мэгг Морриган кружилась и кружилась. Кружилась и кружилась… И наконец почувствовала, что начинает уставать.

– Я бы пожалуй передохнула, – крикнула она Кленовому Листу и попыталась высвободить руку.

Но он как будто не расслышал. Мэгг Морриган подергала рукой.

– Эй, ты! – крикнула она погромче. – Эй, Кленовый Лист! Я устала, слышишь? Отпусти, я хочу посидеть на травке.

Однако пальцы Кленового Листа словно приросли к ее ладони, и как она ни старалась, ослабить его хватку не могла. Хоровод несся по кругу, не останавливаясь ни на миг и увлекая за собою Мэгг Морриган.

«Странно, – думала она, – мы так шумим… Неужели никто нас не слышит?»

Однако это было именно так.

По всей видимости, всего в нескольких шагах от того места, где попалась в ловушку Мэгг Морриган, стоял и безответно звал ее Освальд фон Штранден.

– Простите, коллега, – послышался любезный голос у него над ухом.

Философ отпрянул:

– Э? Кто здесь?

– Я не хотел доставлять вам неприятности, коллега, но мне показалось, будто вы меня окликнули…

– Да кто вы, тролль вас раздери, такой?!

Теперь незнакомец выступил из тумана, и Штранден мог хорошенько его разглядеть. Это был невысокий мужчина лет пятидесяти с пухлыми руками и гладким лицом, с которого не сходила приятная улыбка. Он был облачен в мантию профессора университета и, судя по обращению «коллега», должен был знать Штрандена по его профессорской деятельности. Но вот незадача – философ никак не мог его вспомнить.

– Мы, должно быть, встречались? – неуверенно спросил он.

Незнакомец просиял:

– Счастлив, что вы помните меня, коллега!

– Как раз не помню, – буркнул Освальд фон Штранден.

Это ничуть не смутило ученого мужа:

– Густав Эдельштейн, к вашим услугам! – Он подскочил к философу, чрезвычайно ловко и цепко ухватил его за локоть, и в тот же миг они оказались в тщательно подметенной широкой аллее. По обеим сторонам аллеи были расставлены удобные скамейки. – В последний раз, коллега, мы обсуждали с вами животрепещущую тему о невозможности причисления женщин к человеческому роду.

– Неужели? – пробормотал Штранден.

Густав Эдельштейн покрепче впился в его руку.

– Уверяю вас, немногие смогли бы забыть ваши острые и блестящие аргументы. Мне понадобилось несколько месяцев, чтобы собраться с силами и найти достойные возражения. Итак. Известно, что строением тела женщина существенно отличается от мужчины. Именно этим различием в строении объясняется тот общеизвестный факт, что женщины являются служительницами Смерти, в то время как мужчины, несомненно, стремятся к Жизни. Так, злобные ведьмы, насылающие градобитие, падеж скота, et cetera – сплошь женского пола. В противоположность им, ожившие вампиры – мужчины, и именно они стремятся возвратиться к нормальной жизни. От Смерти – к Жизни! Вот ключ!