Елена Хаецкая - За Синей рекой

– Ну и ну, – покачал головой лютнист. – Видать, и впрямь дочка Кровавого Барона попала в историю…

В слабом свете молодой луны болото казалось темной бородавчатой шкурой спящего страшилища. Зимородок двинулся вперед, стараясь не шуметь. Один раз слева мелькнула пара горящих глаз. Затем послышалось уже знакомое «ох!», и Густа ушла на глубину.

Вскоре Зимородок увидел впереди дерево. В темноте оно казалось громадным. С нижнего сука свисало что-то продолговатое. Когда Зимородок подошел поближе, в нос ему ударил крепкий дух вяленой рыбы.

Так и есть! Еще одна подвешенная за хвост русалка! А рядом…

Рядом извивалась, пытаясь дотянуться руками до ветки, девица Гиацинта. Кто-то подвесил ее за ноги возле русалки. Зимородок ахнул и тут только сообразил, что в спешке не взял с собой ножа. Гиацинта, завидев его, обвисла.

Вид висящей Гиацинты поразил Зимородка настолько, что он застыл с полуоткрытым ртом. Ее перевернутое лицо покраснело, глаза глядели жалобно и одновременно – с лютой злобой.

Зимородок перевел взгляд на ветку, где крепился узел, прикидывая, удастся ли развязать его руками. Веревка стягивала щиколотки, прихватив их вместе с юбкой, так что ноги Гиацинты теперь отдаленно напоминали рыбий хвост.

Так прошла, наверное, минута. Затем Гиацинта набрала полную грудь воздуха и опять пронзительно завизжала. Зимородок словно очнулся от глубокого сна. Он потрогал пальцем узел. Снизу его сверлил пристальный взгляд.

Зимородок приподнял Гиацинту за плечи и помог ей дотянуться руками до ветки. По-прежнему безмолвная, она мертвой хваткой вцепилась в сук справа и слева от узла и теперь свисала бесформенным мешком.

Бормоча извинения, Зимородок начал расшатывать узел. Босые ноги непрерывно двигались. Пальцы то сжимались, то разжимались. Вообще казалось, что ступни девушки живут какой-то своей особенной жизнью.

Наконец веревка подалась. Еще один рывок – и дочь Кровавого Барона кулем рухнула на мягкую сырую кочку. Зимородок вытер лицо рукавом. Почему-то он не мог избавиться от ощущения, что оказался в дураках.

Он перевел взгляд на русалку. Та вялилась уже не первый день. Маленькое сморщенное личико с полузакрытыми глазами выражало легкое удивление. Обвисшие ручки, тоненькие и непропорционально длинные, почти касались земли. Лакомой частью русалки, по-видимому, являлся мясистый хвост.

Освобожденная Гиацинта кое-как уселась, совершенно по-звериному потрясла растрепанной головой и, странно, тоненько подвывая, принялась растирать ноги.

Зимородок потоптался возле нее и нерешительно проговорил:

– Надо бы нам уходить поскорее…

Гиацинта, казалось, не слышала. Она, пошатываясь, поднялась и обеими руками вцепилась себе в волосы. Некоторое время ворошила их, затем вскрикнула: «А-а!» и, выхватив из спутанных прядей гребень, с силой швырнула его под ноги. Зимородок слегка отступил.

Приговаривая жутковатым утробным голосом: «Вот тебе!.. Вот тебе!..», дочь Кровавого Барона принялась топтать злополучный гребень. Это продолжалось минуты три. Затем Гиацинта взглянула в лицо Зимородку и, как ни в чем не бывало, произнесла:

– Ну что, пойдем?

Когда они вернулись, в лагере снова горел костер. Мэгг Морриган и Освальд фон Штранден грели чай и негромко переговаривались. Все остальные спали.

– А вот и они, – сказала Мэгг Морриган. – Будете спать или выпьете чаю?

– Пожалуй, чаю, – сказал Зимородок. – Что-то я распереживался.

Девица Гиацинта с независимым видом уселась возле костра.

Зимородок благоразумно решил ничего не рассказывать. Однако Гиацинта, допив чай, заговорила сама:

– Всю жизнь меня преследует какой-то зловещий рок!

Мэгг Морриган поднялась и подошла к спящей Марион.

– Ты что? – забеспокоился Зимородок. – Что-нибудь случилось?

– Хочу разбудить ее, – спокойно объяснила Мэгг Морриган. – Пусть послушает.

– Для чего это?

– Для пользы. – Лесная маркитантка сильно встряхнула спящую Марион за плечо.

Марион недовольно замычала, а Людвиг, спавший у нее под локтем, спросонок раскудахтался. Не сообразил, что в последнее время прикидывался неживым. Впрочем, ни Гиацинта, ни философ этого, кажется, не заметили.

– Вставай, – безжалостно сказала Мэгг Морриган. – Посиди с нами у костра, послушай.

– Что послушать? – пробормотала Марион. – Я спать хочу.

– Один случай из жизни, – пояснила Мэгг Морриган. – Очень поучительный и интересный. Идем же!

Марион на четвереньках добралась до костра и снова улеглась.

Не меняя выражения лица, девица Гиацинта повторила:

– Всю жизнь меня преследует какой-то ужасный рок. Кажется, не уйти мне от несчастий. Беда подстерегает меня на каждом шагу. И каждый сорванный цветок может обернуться в моей руке ядовитой змеей!

Сегодня вечером я ощутила непреодолимую жажду одиночества и удалилась на болота. Они таят в себе неизъяснимую загадку. Какую-то древнюю печаль, в которую так легко, так сладостно погружается истомленная душа…

Я шла себе и шла – а надо сказать, что я очень вынослива и не боюсь испытаний. Я проделала довольно долгий путь… Я гуляла, предаваясь размышлениям. Наконец я решила передохнуть. Среди сочной зелени блестело озерцо, а рядом лежал красивый черепаховый гребень. Я кое-что смыслю в искусстве. Я сразу определила руку опытного мастера. К тому же мои волосы, такие густые и непослушные…

Марион окончательно пробудилась ото сна и глядела на девицу Гиацинту во все глаза. Та, впрочем, как будто не замечала слушателей.

– Словом, вы подобрали этот гребень, сударыня? – уточнила Марион, решив немного ускорить повествование. И, смутившись, добавила: – Вам, наверное, не говорили, что нельзя подбирать вещи. А меня научила Элиза. Элиза – это наша кухарка, она очень умная. Знаете, например, что было с одной девочкой, которая нашла в лесу и принесла домой белое полотенце? Это такой случай…

Высоко подняв брови и демонстративно безмолвствуя, девица Гиацинта пила чай.

– Ты потом расскажешь про эту девочку, Марион, – ласково остановила ее Мэгг Морриган.

Марион густо покраснела и пробурчала себе под нос:

– Просто полотенце эту девочку потом задушило…

Девица Гиацинта отставила свою кружку и продолжала:

– Так приятно взять в руки что-нибудь изящное. Я решила причесаться. А зеркалом мне послужило простое озерцо. Я очень неприхотлива… Я распустила волосы и подняла с земли гребень. В этот самый миг что-то обвило мои ноги и сильно дернуло, так что я упала. Сначала я решила, что это какая-нибудь змея. В отличие от многих женщин, я не боюсь змей. Но это была не змея, а грубая, безжалостная веревка! Но самое страшное ожидало меня впереди.