Дмитрий Билик - Оловянная корона (СИ)

— Да, так и есть, — подтвердил Эдуар. — Северные земли очень суровы.

— Так почему бы не давать этим гоям то, что они хотят? Мы им такой курс зарядим, молодой человек, им не снилось. И все в плюсе.

— Мы никогда не торговали с ними, — нахмурился мальчик. — Кантия постоянно воюет с племенами.

— Таки потому и воюет, что торговли нет, — объяснил Михаэль. — А если бы был гешефт, то эти варвары тридцать раз подумали, прежде чем нападать.

— А это интересная мысль, — задумался Эдуар. — Мойно, ты что думаешь?

— Интересная, — только и выдавил из себя Молчан.

— Я подумаю над этим, — произнес царевич будто себе.

— Ваше величество, — Михаэль придвинулся еще ближе. Молчан нахмурился, насупился, вот ведь пристал, как банный лист к заднице. — Таки давайте за должность поговорим.

— Мы уже все обсудили. Как только у меня будут первые сведения…

Царевич затих, ибо в комнату вбежал один из гридней Молчана. Русич даже покраснел за своего слугу — вихры растрепаны, чело пятнами пошло, лоб в испарине. Хотел выставить наглеца, так тот лопотать стал, точно припадочный.

— Монсиньор, ваше величество, — гридь заметался, не зная, к кому обратиться, но все же остановился на Молчане. — Вы велели доложить, когда сиры Кайнис, Бидивар и Гуймир вернутся…

— Говори, — сменил десный мастер гнев на милость. — Все трое прибыли?

— Только сир Бидивар. Въехал в южные врата. Мы поняли по знаменам.

— Вот вам и первые сведения, — потер в ладоши монах.

— Не стоит торопиться, Михаэль. Сначала дождемся сира Бидивара.

Цирон Бидивар ввалился в зал спустя не более получаса, после появления грида. По запаху Молчан понял, успел по дороге набражничаться, песье семя. Бидивар обвел мутными очами залу, громко икнул и повалился челом в ноги государю. Энтот еще не пропащий, хоть и глядит вечно на вино, как кот на полную крынку. Однако ж супротив царя страх имеет, уважение то бишь. Это в ратном деле наиглавнейшее, первее, чем отличать, где у кобыли зад, где перед. Так и должно быть, сыновья в страхе живут перед отцом, отцы перед князем, князья перед царем. И не тот страх, когда в горячке мужик с оглоблей за дитями бегает, а те от него тикают. То дурость.

— Ваше… ваше величство, — поднял голову Бидивар, и Молчан испужался, как бы не сблевал, но ратник оказался крепким, лишь вновь икнул. — Ваше приказанье и… иии-к… исполнено.

— Что ты узнал? Говори, от этого зависит, появится у тебя свой надел или нет.

В жизни не видел Молчан, чтобы так резво трезвели. Точно в секунду Бидивар пропарился да в купель ледяную нырнул — в очах мысль заиграла, тулово твердость обрело.

— Две деревни, ваше величество, во владениях лорда Уринара. Вырезаны все. В одном поселении трупы похоронены по обычаям Трех Богов, а во второй… Просто закопаны в землю.

— Видите, молодой человек…

— Это еще ничего не доказывает, — возразил Эдуар. — Есть ли свидетели того, что там произошло?

— Да. Несколько местных крестьян. Они видели, как воины в деревне совершали погребение. Восемь человек. Но они запомнили лишь светловолосого великана и двух стражников в кольчугах с якорем.

Молчан опасливо взглянул на царевича — не случилось бы худа. Но тот лишь уста закусил, подлакитники так сжал, ижно длани напряглись и перста побелели. Однако ж сдержался, утихомирился и, как подобает государю речевать, ответил.

— Вы хорошо послужили мне, сир Бидивар. Вам это зачтется. Но вместе с вами я отправлял еще и сира Гуймира и Кайниса. Где они?

— Ваше величество, Джейвер и Глорис проявили… неблагоразумие. Они решили лично поймать виновников и принести их головы вам.

— Боюсь, они уже мертвы, — нахмурился Эдуар. — Благодарю вас, сир Бидивар. Подождите меня снаружи, я подумаю, как отблагодарить вас.

Подняться Цирону все же помогли гридни Молчановские и увели прочь. Царевич восседал, безмолвствуя, упершись очами в потолок. Даже Михаэль, уж на что паскуда болтливый без меры, да и тот уста сомкнул, сидел ожидаючи.

— Получается, все, что говорил Михаэль, правда, — произнес отрок.

Михаэль, сын песий, только энтого и ждал. Бошкой затряс, окаянный, забормотал странное, но царевич его одернул.

— Даже если так. Как победить полубога? Я видел, что он может в битве.

— Таки надо думать головой, — зашелестел монах. — Если этого нехорошего человека нельзя победить в равной схватке, то она должна стать неравной? И всего-то.

— Я не понимаю, — сказал Эдуар.

Молчан тоже нахмурился, ох не по нутру ему было это все, ох, не по нутру.

— Я имею в виду, этот самый Айвин когда-то же спит, ест. Так вот, надо дождаться, когда молодой человек попросту не будет нас ждать, и застигнуть его врасплох.

— Это коварство, — ответил царевич.

— Эх, мой дорогой. Сохранить жизнь своих подданных и порядок в королевстве не есть коварство. Таки коварство дать гоям убивать своих людей.

— Если честно, я до конца не могу поверить в это все. Что сир Айвин и сир Иллиан могли вступить в заговор с «темными душами» против меня.

— Коли уж такой разговор пошел, — подошел к отроку Молчан, — то и я молвлю. Как бы ни жалко было, как бы ни обидно, но уж больно на правду похоже. Тут письмо пришло, уж третий день будет как, ваше величество. От Ферринга Дуйне.

— От Мясника? — удивился Эдуар.

— Как есть от него, — десный мастер тихонечко достал бумагу. — Я быстро прочесть не смогу, все же в грамоте не силен. Дома-то разобрал, честь по чести, все помню.

— Думаю, здесь нужна дословность, — протянул руку Михаэль. — Давайте, молодой человек, я хорошо читаю на всех диалектах кантийского.

Молчан было заартачился, да царевич строго зыркнул, мол, не балуй, пришлось подчиниться.

— «Эдварду Первому Энту, сыну Гранквиста Энта, королю Кантии, протектору Соленых Островов, Победителю северных племен, Защитнику Побережья и Утеса Гроз.

Спешу сообщить Вам, Ваше Величество, что со времен Ирни Лойтелли в наших землях не было правителя достойнее и мудрее, несмотря на Ваши юные годы. Ваш острый ум и честное сердце являются главными добродетелями королевства. Но всегда доброе и светлое должно противостоять темному злу. Злу, у которого есть имя и которое знают в лицо.

Именно такой человек был у меня недавно в гостях. Правитель «Черных душ», называющий себя Мёнемейстером. С его человеком приключилось несчастье, и он вынужден был просить приюта у меня. Я не святой, Ваша Светлость, подчас мне приходится иметь дело с людьми разного сорта. Поэтому я принял его. Всех «черных душ». Я поил их несколько дней кряду крепким Уоргидским, хвала Вашему покойному брату Грегори, собравшему в прошлом году достойный урожай винограда, и вот, что узнал. «Черные души» ищут человека, они идут за ним, и имя ему Айвин. Признаться, когда я услышал это, то сразу понял, дело имеет государственное значение, поэтому пишу Вам.