Ричард Кнаак - Империя крови

Нефера первой овладела собой:

— Ты что-то хочешь, сын?

Арднор медленно покачал головой:

— Ничего, уже ухожу.

Верховная жрица исчезла, а император, сжимая в руке указы, вышел в бронзовые двери. Но в последний момент он не выдержал и оглянулся, не в поисках матери, ушедшей своим коридором, а чтобы убедиться...

Чтобы убедиться, что призрак отца не летит за ним.

Ожидая возвращения Бастиана, Фарос решил потренировать мередрейков. Оставленные взаперти рептилии уже готовились сожрать друг друга. Он собрал помощников и вооружился кнутом и факелом, остальным выдал копья, приказав всем держать секиры наготове, на случай неповиновения страшилищ. Даже укус мередрейка вызывал смерть — их слюна содержала трупный яд и нечистоты.

Помощники не рисковали близко подходить к тварям, а Фарос разгуливал между ними как вздумается. К всеобщему удивлению, твари не нападали на него, видимо полагая неким опасным видом хищника.

Одна рептилия заупрямилась, и щелчок кнута подтвердил резкую гортанную команду. От зловония мередрейков слезились глаза, многие натянули на лицо повязки, одному Фаросу все было нипочем. Разведчики вернулись, когда предводитель мятежников лупил палкой одну несговорчивую самку. Рептилия шипела и высовывала длинный раздвоенный язык, показывая желтые зубы, но вскоре начала выполнять команды.

Резкий топот копыт взволновал чудовищ. Молодой самец решил вырваться на волю — гневно щелкнул хвостом и сбил одного воина с ног. Фарос махнул остальным, приказывая загнать бунтаря обратно в стадо, а сам подбежал к упавшему минотавру. Опытная самка уже бросилась к беззащитной жертве, но жестокий удар плети по голове остановил тварь. Пригибаясь и оглушительно шипя, рептилия вновь покорно отступила.

Фарос вытер пот и, передав факел и кнут, бросился к прибывшим разведчикам.

— Что случилось, почему такие лица?

Но он и сам уже все понял.

— Он мертв, милорд, — заговорил старший. — Все мертвы. Тело Бастиана разыскать не удалось, но следы ведут к отвесному утесу над рекой...

Фарос встревожился:

— Когда это произошло?

Старший, морщинистый ветеран с седой гривой, горько произнес:

— Возвращались домой, милорд.

Фарос фыркнул — значит, встреча произошла и Бастиана предала родная сестра. Он сам, потерявший всю семью из-за их амбиций, так и не смог понять глубины зла клана Дрока. Бастиан всегда упоминал сестру и говорил, как та похожа на отца. Мариция подтвердила право зваться дочерью Хотака...

Итак, все кончено, время договоров осталось в прошлом. Даже если бы чума не смогла переубедить Фароса, убийство Бастиана все расставило по своим местам. Теперь у него один путь — истребить семью, захватившую трон. Все надежды на мирную жизнь для уцелевших минотавров рухнули — если Мариция не поверила брату, то с Фаросом и подавно не будет вести никаких переговоров.

Только битва положит конец затянувшейся вражде.

Фарос пошел прочь от разведчиков, по дороге пнув огромную, величиной с его голову, птицу. Та ловко увернулась и, отлетев на несколько футов, вновь уселась.

Птицы вернулись к Храму, облепив отвесные скалы и крышу. Они хранили молчание и только отлегали на безопасное расстояние, когда воины гонялись за ними, а потом вновь возвращались.

Словно ждали.

Фароса крылатые очень раздражали, хотя он старался не показывать виду. Предстояло много серьезных дел, в первую очередь необходимо было связаться с капитаном Ботаносом и остальными. Сообщение дойдет через недели, если не месяцы, но другого выхода для горстки мятежников не существовало, поэтому Фарос просто обязан был попробовать.

Найдя в обозе легиона чернила и пергамент, Фарос уселся в своих покоях за стол и попытался составить нужное послание. Но слова не шли на ум, текст получался корявым и примитивным. Словно в насмешку на стол плюхнулась еще одна птица — Фарос попробовал ее поймать, но она взлетела и уселась обратно, лишь когда минотавр прекратил эти попытки.

Усмехнувшись, лидер мятежников вернулся к работе, но прошли часы, все было безуспешно. Ничто из написанного не могло точно отразить его мысли.

Огорченный, Фарос ударил по столу кулаком. Крылатый сосед заволновался, но не улетел. Минотавр принялся рассматривать потолок, тихо проклиная всех Богов. До Ночи Крови ему приходилось браться за перо единственный раз — он давал расписку на крупный долг. Вот его отец был мастак писать...

— Если бы они могли услышать все от меня, — пробормотал Фарос, — тогда у нас появился бы шанс...

— Услышать от меня! — раздался голос рядом.

Минотавр резко развернулся, разыскивая говорившего. Черная птица нахально пялилась на него.

— Кто это говорит? — крикнул он.

Ворон наклонил голову:

— Кто это говорит?

— Так теперь ты говоришь? — Фарос подозрительно прищурился.

— Ты говоришь? — сымитировал ворон. Лидер мятежников с присвистом выдохнул.

Неужели Саргоннас подарил ему средство для общения? Наклонившись поближе к птице, минотавр четко сказал:

— Услышьте мои слова.

— Услышьте мои слова, — так же четко повторила птица, передавая даже интонацию.

В точку! Теперь сообщение будет доставлено напрямую. Минотавр начал медленно диктовать, рассказывая другим мятежникам о чуме и чудесном спасении именем Саргоннаса. О том, что только уничтожение Дома Дрока может прекратить этот кошмар... И клялся именем матери и отца

Птица не повторяла каждую фразу, а после того, как он закончил, она лишь склонила голову, ожидая распоряжений.

— Говори, — приказал мятежник.

Слово в слово крылатое создание пересказало идею Фароса о новом походе. Минотавр внимательно вслушивался, но не заметил ни единой ошибки. Иногда птице даже удавалось передать эмоции. В конце сообщения она просто сунула клюв под крыло и начала приглаживать перья. А затем ворон прыгнул в окно, и не успел Фарос перевести дух, как птица начала громко зачитывать сообщение в полете.

Минотавр бросился за ней, уже сомневаясь, правильно ли поступил, доверив голос любимице Бога-кондора. Но, сделав несколько шагов по коридору, услышал собственный голос за спиной, куда птица точно не могла попасть. А затем сверху послышался еще один голос Фароса.

За окном раздалось хлопанье крыльев — все птицы начали подниматься в воздух, заполонив небо. Но не карканье неслось над Храмом — скорее тысячи Эс-Келинов рассказывали о недавних событиях, и эхо в скалах еще долго не смолкало.

Теперь его весть разлетится по свету, во все уголки.

Жребий брошен.

Фарос мысленно пожелал удачи птицам, надеясь, что они скоро найдут нужных адресатов. Когда последняя черная точка растаяла вдали, минотавр крикнул помощнику: