Леонида Подвойская - Тьма

- Я сам… Меня послушают! Об остальном передам братии.

- Переговорите быстренько, пока эти отморозки заняты.

А террористы были действительно заняты. Поняв, что о телевидении больше не придётся и мечтать, Шакал высунулся в верхнее окно с мегафоном. В наступившей тишине пустой оцепленной площади его голос был слышен очень далеко. Он сообщил, что "правоверные мусульмане начинают джихад против неправоверных, что первым шагом будет уничтожение церквей и "христианской заразы во всех её формах". Что люди, принявшие ислам будут их братьями, а не принявших ждёт печальная участь.

- Ну, теперь ждём штурма. Все - к бою. Ещё успеем отправить к Аллаху нескольких гяуров, - заулыбался в свою бороду довольный главарь. Во! Аллах акбар! - воскликнул он, услышав выстрелы откуда-то из подвала.

Что происходило снаружи ни Максим, ни заложники не видели. Но потому, как достали откуда-то люди Шакала длинные трубы с набалдашниками (мужчины знали - "РПГ") стало ясно - двигалась какая-то бронетехника. Двоих Макс успел обезвредить. Перед и за остальными сидели люди и юноша боялся зацепить их своими лучами смерти. Террористы ударили залпом из четырёх гранатомётов. Усиленный церковной акустикой и без того жуткий грохот оглушил заложников. А струи пламени прожгли огромные дыры в деревянном декоре и обуглили каменные стены. И тут же всё занялось огнём. С пронзительным криком сорвалась и кинулась в сторону дверей невеста. И чисто рефлекторно выстрелил в сторону быстрого движения Шакал. Тотчас страшным контрастом на белом платье начало расплываться кровавое пятно. Девушка ещё падала, когда к ней метнулся Максим.

- Сволочь! Что же ты делаешь, сволочь? - закричал он, с содроганием ощущая страшную рваную рану в животе несчастной жертвы. Если бы он мог сейчас оторвать взгляд от девушки, он убил бы гада, даже рискуя ударить своим гневом кого из заложников.

- Уходим! - крикнул Шакал.

- Куда они уходят? - закричал Максим тоже склонившемуся над девушкой, схватившемуся за уши, знакомому священнику. В поднимающемся вое уже приходилось кричать.

- У нас здесь через подвал есть старый подземный ход. Наверняка, туда, - морщась от звона в голове, ответил тот.

" Значит, они знали. И предвидели, что наши тоже узнают. И штурмовать будут оттуда. И устроили засаду. А теперь уходят, тем же ходом. Значит… Бедные ребята! Если бы я знал! Простите, я думал - минируют или ищут что… А вообще-то, недодумал…"

Самобичевание юноши было прервано несколькими взрывами, повалившими всех на землю. Под жуткий, рвущий душу скрежет, центральный купол храма приподнялся, разделился на несколько кусков и начал рушится вниз. Занятый оплакиванием омоновцев и исцелением невесты, Максим пропустил момент подрыва. По проводам он был передан, или радиосигналом, уже из подземелья, было теперь неважно. Макс вскочил и как некогда под самолёт, подставил под обломки купола свои плечи. В это же миг он одним импульсом, одной вспышкой, исцелил раны несчастной невесты. Всё! Теперь само заживёт. Не задавая никаких вопросов схватил свою нареченную на руки жених.

- Теперь пора! - прохрипел Максим священнику. - Выводите быстрее людей.

Святой отец тоже встал и неожиданным для Макса басом обратился к готовой взорваться хаосом толпе.

- Спокойствие! Господь с нами! Сейчас будут открыты двери. Пропустим жён и детей наших! Останемся людьми в храме Божьем!

В это время несколько служителей церкви разбирали завал. К ним метнулись на помощь, и в мгновение ока проход был расчищен. Словно луч надежды ворвался снаружи свет мощного прожектора. Но ещё быстрее к людям подбирался огонь. Казалось, уже горело всё, что могло гореть. Страшно было смотреть, как лизало пламя иконы, и обугливались, с укором глядя на людей, лики святых. И ещё страшнее - на медленно оседавшие обломки купола - у Максима быстро иссякали и без того не восстановленные толком силы.

- Быстрее, быстрее, быстрее, - шептал он, почти физически ощущая страшную давящую на него тяжесть. Но торопить было незачем - люди и без того плотной струёй выбрызгивались из ставшей вдруг такой узкой двери. Вот уже и жених с девушкой на руках вырвался из огненного ада. Удивительной была тишина - лишь гудение пламени, да прорывающейся снаружи вой сирен - это уже на площади выстраивались автомобили Скорой. А в храме люди молча двигались в очереди, лишь всхлипывая при каждом скачке купола вниз. Это Макс, понимая, что не в силах удержать гигантские обломки, медленно, шажками опускал их. Медленно, как казалось ему. А люди, находившиеся в конце очереди, всё с большим ужасом смотрели вверх. И когда, казалось, всё же сорвётся в панике этот порядок, Максимов знакомец - священнослужитель запел. Громко, басовито, торжественно, но в тоже время прочувственно. Это вновь успокоило людей.

- Ну, ну, ну! - подстёгивал себя Максим. Определив, что в дальнем углу храма уже никого нет, он сузил своё защитное поле до места, где ещё находились люди. Раздавшийся грохот упавших обломков встряхнул всё помещение и подтолкнул выходящих.

- Давайте уже и Вы, - простонал Макс всё ещё поющему возле него старику.

- Пока не уйдёт последний…

- Правильно, но идите уже… туда… к последнему.

- Я же сказал, после тебя.

- Идите же, ради Бога! Я больше не могу! Вот, видите, - кивнул он на упавшие поблизости глыбы.

- Иди сын, мой, ты. А я должен искупить свой грех.

- Да идите же! Я не могу! Я же держу! Со мной ничего… Умоляю, быстрее!

- Буду за тебя молится, сын мой, - сдался, наконец, священник, исчезая в дыму и пламени в сторону выхода.

- И скажите, чтобы никто не заходил. Потому, что сейчас… - ещё прокричал в огонь Максим. Он не переставал держать давящие на него обломки. На всякий случай. Попробовал черпать силы из пламени пожара, - но пока это не удавалось. А когда огонь сжёг одежду и, полыхнув в лицо, - все накладные волосы, сознание юноши отключилось. Но вместо желаемой выси он провалился в темноту, услышав ещё, как вновь задрожала от падающих обломков земля.

Глава 13

А уже утром в развалинах сновали спасатели. Уцелевшие стены не давали возможности использовать традиционную технику. И полковник, которого это послесловие вроде бы и не касалось, грозными матюками подгонял установку высокого башенного крана. А на руинах сидел седой священник.

- Я не уйду отсюда, пока его не найдёте, - отвечал он на просьбы спасателей. - Я не буду помехой.

- Я тоже не уйду, не уйду, не уйду! Пустите меня! Лапы прочь! - визжала, пытаясь высвободиться, странная девушка в больничном халате.

- Но дочь моя, ты же раненная! - пытался урезонить её священник.