Леонида Подвойская - Тьма

- Тогда скажите, только тихонько, вон тот балкончик, там что?

- Ты любопытен, сын мой. И точно видно, что… издалека. Хорошо, спрашивай.

Максим, закрыв глаза, сосредоточился. В волнах ужаса и отчаяния, он выискивал очаги ненависти, затем отслеживал взглядом и спрашивал священника, что там находится.

- Ты очень наблюдателен, сын мой, - одобрил тот эту своеобразную экскурсию. - Но ещё трое террористов спустились вниз. Там у нас подвалы. И есть там ещё один выход. Может, готовят себе отход после злодейства.

- Вы, батюшка, тоже молодец. А… взрывчатку видели?

- Храм Господень не так просто разрушить…

- Ай, батюшка, не сейчас. Не такие храмы рушили, сами знаете.

- Нетерпение тоже грех. Я только хотел сказать, что они тоже это понимают. Всё наверху. Лишь чтобы купол упал вниз. Но, может, я чего не усмотрел. Уточню у братии. Это не простое любопытство, правда?

- Конечно, батюшка, - подтвердил Максим, продолжая потихоньку осматриваться.

Купол поднимался довольно высоко и наверняка, был очень массивным. Если он рухнет, в живых никого не останется. Надо было очень осторожно нащупать провода, и, не потревожив, найти возможность их разомкнуть. Или… Да, конечно! Проще не дать сомкнуться контактам в самом… реле? Или запале? Неважно. Но всё это сейчас не подключено! Нет поля! А когда возникнет, будет поздно. Что делать? Максим озадаченно смотрел на нервно расхаживающего по, как сказал батюшка - амвону, что ли? главаря. Тот явно чего-то ждал. Заходил внутрь алтаря, явно набирал какой-то номер по сотовику, вновь возвращался. Четверо его подручных стояли на возвышенности, направив автоматы на заложников, двое что-то колдовали внутри алтаря, ещё двое наклонились с автоматами с хоров. Итого - девять. И трое - где-то в подвалах. Всё? Вряд ли. Наружное наблюдение? Или уверены, что успеют при любом намёке на штурм? Нет, не может быть. Наверное, мешает фон. Или… или не то ищу? Если… - он вспомнил свой "штурм" берлоги… Да, не фанатов, а быков - профи. И тут же определил места, где засели ещё шестеро боевиков. Ну, тем никто взрыватель не доверит. Надо начинать с этих - фанатов. Но как?

События не давали времени для раздумий. "А -буль-буль- буль" - запел знакомую мелодию сотовик предводителя. Просияв, он схватил трубку. Но тут же скривился. Тем не менее, рванулся в алтарь, где со свободными от охраны боевиками начал глухо отрывисто говорить.

"Начались переговоры" - понял Максим и хотел было вернуться к своим планам. Но командир террористов вдруг вышел из алтаря и направился в сторону священнослужителей.

- А чтобы вы все убедились, что никаких компромиссов быть не может, мы сейчас покажем свою решимость, - говорил он в трубку, приближаясь. На секунду его взгляд остановился на Максе, затем заскользил дальше. И священники, поняв, что происходит, втянули головы в плечи и ещё ниже склонились в молитвах.

- Ты. Вставай! - решил бородатый, железной рукой поднимая соседа Макса.

- Оставь меня, Бога ради! - взмолился тот, не разгибая колен. - Никуда я не пойду! Я нужен пастве.

- Нужен - нужен. Разведаешь путь и встретишь их там. Пошли, сказал! - ударил он старика. Затем приказал что-то своим подручным и те силой поволокли священнослужителя к выходу.

- Стойте! Да подождите же! - не выдержал Макс.

- Сиди, - толкнул кулаком в лицо юношу предводитель.

- Это ты сиди, мразь - ударил бородача Максим. Удар оказался совершенно неожиданным и неловко отшатнувшись, вожак споткнулся о кого - то и упал.

- Ваш Коран обязывает чтить людей Божьих. И стариков тоже. А ты что делаешь? - кричал Максим, отбиваясь от скручивающих его нукеров. Он резко дёрнулся, пытаясь вырвать руки из железных захватов боевиков. Нет. Не удалось. Но почему? Все чудеса прекратились именно сейчас? Он рванулся, но руки вновь не прошли сквозь державший его захват. Поражённый таким "сбоем программы" Максим на некоторое время затих.

Тёмно - коричневые от злобы глаза главаря снизу вверх смотрели на Максима. Злобный оскал скрывал железные зубы, оставляя только передние жёлтые клыки.

- Наш Коран… Мой Коран обязывает меня только убивать вас всех, неверных. Пока ни одной такой твари не останется перед лицом Аллаха…

- Вспомнил! - воскликнул вдруг Макс. - Знаешь, на кого ты похож? На шакала из "Маугли". Видел наш мультик? Не диснеевский, а… - Максим не договорил, захлебнувшись кровью.

- Шакал! - повторил он, плюнув, напоследок в предводителя кровавой слюной.

- Ты убедил меня, - взял себя тот в руки, утираясь. - Давлет, его. Только, - скривил Шакал свирепую гримасу - образцово показательно. Пусть помучается. Во славу Аллаха. Кто захочет помочь оттуда - стрелять на поражение.

Максима поволокли к выходу через затихшее стадо заложников.

- Хоть перекреститься-то дайте, - попросил он неожиданно для самого себя, увидев вверху перед выходом лик божьей матери.

- Успеешь, - усмехнулся высокий коричневый террорист, названный вожаком как Давлет.

На свету Макс зажмурился от неожиданно яркого солнца. Здесь, в мире дул прохладный ветер, по нежно - голубому небу быстро плыли лёгкие облака и пронзительно пахло осенью. Он посмотрел на противоположную сторону площади. Там, чуть позади оцепления, сновали журналисты и в нескольких местах уже торчали штативы кинокамер.

"Сейчас" - понял Максим, когда его развернули лицом к храму. "Неужели всё? Не успел? Взорвут? Нет, а я? А если все эти чудеса прозрачности прошли? Надо было лезть? Пусть бы его. Зато я бы остальных спас!" - мелькнула и такая трусливая мыслишка.

- Сам напросился, - спокойно констатировал Давлет, дважды стреляя Максиму в живот. - А так бы - раз и всё. Вот, теперь крэстысь, молысь, минут дэсять у тэбя ест, - хохотнул террорист в адрес уже лежащего в крови Макса.

Глава 12

" Ну нет, теперь вам придётся молиться. Если успеете" - подумал Максим, когда прошёл ужас осознания смерти. Этот ужас остановил, было, сердце и захолодил струнами натянутые нервы. Но ничего не происходило. Максим вдохнул. Выдохнул. Ничего. Перевернулся на бок, приложил руку к животу. Да, на рясе уже расплылись два красных круга. Но кровь уже не шла. И не было боли. Всё повторяется? И теперь, как в гараже у Боди? Когда это было… Он попытался встать, но почувствовав слабость, решил повременить. Ну, секундочку. Да и потом, подумать надо. Хоть немножко. И отдышаться, если честно. Страшно всё-таки, умирать, а? Хоть в последний миг, а страшно. Это бессмертному геройствовать легко. Он уставился на осеннее солнце и ещё одна волна радости нахлынула на юношу. Солнце вновь стало дарить ему свою лучистую энергию.

- Ну, теперь держитесь! - улыбнулся он. И тут же услышал выстрелы.