Антон Грановский - Властелин видений

К горестным мыслям об Угольке все время примешивалась и другая, не менее горестная мысль, – о жратве.

«Дурак ты, парень, – ругал себя Хлопуша. – С тобой сам Господь говорил, а ты все про жареного цыпленка. Ни стыда у тебя, ни совести».

Остановившись перед дверью, ведущей в комнату Шкуродера, Хлопуша поднял кулак, чтоб постучаться, но тут дверь открылась сама собой. На пороге стоял Вичкут Шкуродер – рослый мужик с широкой и серой, будто сотканной из пепла, бородой и недобрым, хмельным взглядом.

– Тебя прислал Пастырь? – сухо спросил он, обдав Хлопушу запахом перегара.

Тот кивнул.

– Да. Он велел мне прийти сюда и слушаться тебя во всем.

– Как кличут?

– Хлопуша.

Шкуродер прищурил хмельные глаза и усмехнулся.

– Здоров же ты, паря. Бычка-двухлетку, небось, на горбу подымаешь?

– Подымаю, – признался Хлопуша.

– Это хорошо. Такой-то молодец мне и надобен. Проходи в логово.

Комната была большая, сплошь уставленная свечами и лучинами, от света которых тут было ясно, как днем. В дальнем углу комнаты стоял стол, уставленный ествой и кувшинами, а за ним сидели мужики. С полдюжины, не меньше. Все крепкие, краснорожие, угрюмые.

При виде жратвы в брюхе у Хлопуши скрутило.

– Гляди, ребята, какого медведя нам Пастырь прислал! – весело сказал Шкуродер и подтолкнул Хлопушу в спину.

– Здравствуйте, люди добрые, – смущенно проговорил Хлопуша и низко поклонился разбойникам.

Те, однако, молчали, усердно работая челюстями и разглядывая Хлопушу холодными глазами. Один из них вдруг щелкнул пальцем по пустому кувшину и посмотрел на атамана. Тот усмехнулся, глянул на Хлопушу и сказал ему:

– Сегодня ночью отправимся на дело, парень. А пока вот что: сбегай-ка ты в кружало и купи баклажку водки.

Хлопуша удивился.

– А разве Пастырь…

– Пастырь ничего не узнает, коли ты не будешь болтать, – заверил его Шкуродер. – Подставь-ка ладонь.

Хлопуша сделал, как он просил. Атаман Вичкут высыпал ему на ладонь медяки. Заглянул в его растерянное лицо и усмехнулся.

– Ну? Чего стоишь? Дуй за водкой!

Хлопуша нахмурился и неуверенно произнес:

– В «кущах» Пастырь запрещает нам пить хмель.

Вичкут прищурил шальные глаза, несколько секунд в упор разглядывал Хлопушу, потом сказал:

– Ладно. – После чего сунул руку в карман расстегнутого кафтана, достал еще несколько медяшек и всучил Хлопуше. – На это купишь себе чего-нибудь пожрать. Ты ведь хочешь жрать?

– Хочу, – признался Хлопуша. – Так голоден, что, кажись, сожрал бы сейчас и тебя, не будь ты страшным разбойником.

Шкуродер засмеялся.

– А ты лихой парень! Ночью посмотрим, каков ты в деле. А пока купи себе цыпленка. Да гляди, не проговорись Пастырю. Коли ты об нас не скажешь, я об тебе тоже ничего не скажу. Идет?

Хлопуша представил себе жареного цыпленка, облизнулся и кивнул.

– Идет.

– Ну, ступай. Ступай, богатырь Хлопуша. Но смотри не задерживайся, а то мои ребятки не любят ждать.

7

Жареный цыпленок – штука вкусная, но уж больно маленькая. Хлопуша проглотил его, почти не заметив. Лишь раззадорил накопившийся голод.

Народу в кружале почти не было. Четыре мужичка, один угрюмый, худосочный купчишка да молодой охотник – вот и весь народ. Хлопуша нарочно выбрал это окраинное кружало, чтобы не наткнуться на какого-нибудь знакомого. Он опасался расспросов и собственного болтливого языка.

На столе перед Хлопушей стояла баклага с водкой, купленная для Шкуродера и его людей. Обгладывая цыплячьи косточки, верзила поглядывал на баклагу и размышлял, сколько ж еще цыплят и перепелов можно было купить, коли бы он все деньги потратил на жратву.

Размышляя об этих высоких материях, Хлопуша не сразу заметил, что к столу его подошел коротышка в кафтане до пят. Коротышка кашлянул в кулак, привлекая внимание Хлопуши, а когда тот воззрился на него, сказал:

– Слышь-ка, парень.

– Чего надо? – сдвинул брови Хлопуша.

– Мы тут с приятелем об тебе поспорили. Вот, гляди. – Мужик положил на стол подкову.

Хлопуша глянул на подкову и нахмурился еще больше.

– И на кой леший она мне сдалась? – спросил он у коротышки.

Тот усмехнулся и тоже спросил:

– Согнешь ее?

– Может, и согну. Только на что мне это?

– Я заметил, ты голоден. Коли согнешь подкову, куплю тебе еще одного жареного цыпленка.

Хлопуша посмотрел на мужика недоверчиво.

– Не шутишь?

Мужик достал из кармана гроздь медяшек и положил на стол:

– Вот. Согни подкову – и они твои.

Хлопуша посмотрел на медяшки, усмехнулся и кивнул.

– Добро.

Он отодвинул тарелку с обглоданными косточками, взял подкову, повертел ее в руках, приноравливаясь, затем ухватил поудобнее и без особого напряжения смял подкову в пальцах.

– Готово! – сказал он, швырнул смятую подкову на стол и сгреб медяки.

– Ну и здоров же ты, паря! – восхищенно проговорил коротышка.

Хлопуша самодовольно улыбнулся и хотел ответить в том роде, что боги знают, кому давать силу, но тут чей-то незнакомый голос рядом спокойно произнес:

– Сдается мне, что не так уж он и силен.

Хлопуша повернул голову на голос и увидел за соседним столом незнакомого человека.

Человек этот был широкоплеч, строен, темноволос и худощав. Лицо загорелое, обветренное, а одет в охотничью куртку и длинный суконный плащ. По виду – молодой охотник-промысловик. Впрочем, не такой уж и молодой. Лет тридцать, наверно, не меньше.

– Кто ты? – спросил парня Хлопуша, сурово сдвинув брови.

– Тот, кто легко надерет тебе задницу, – небрежно ответил парень и отхлебнул из своей кружки.

В голосе незнакомца было что-то такое, что заставляло воспринимать его слова всерьез. В другой раз Хлопуша бы отступился, однако сейчас взгляды всех посетителей кружала были обращены на него. Все ждали, что он ответит наглому незнакомцу.

И Хлопуша ответил:

– Поправь меня, ежели я не так понял, – проговорил он, повернувшись к парню всем телом и закинув локоть на спинку скамьи. – Ты хочешь сказать, что сможешь одолеть меня в кулачном бою?

– Легко, – ответил незнакомец таким голосом, будто говорил о чем-то само собой разумеющемся, и снова отхлебнул из своей объемистой кружки.

Хлопуша сжал кулаки. Съеденный цыпленок вернул ему былую уверенность в себе, которую он изрядно подрастерял за последние голодные месяцы.

– Да будет тебе известно, незнакомец, что в Хлынь-граде нет человека, которого я не смог бы одолеть в поединке! – прорычал Хлопуша свирепым голосом.

– Мне это неизвестно, – сухо заявил незнакомец. – И я готов побить тебя прямо здесь. – Он достал из кармана куртки золотую монету и показал ее Хлопуше. – Одолеешь – этот золотой солид твой. Ежели нет – я заберу у тебя твою баклагу.