Книга Даджи — Огонь в Горне - Тамора Пирс
Посмотрев вперёд, она могла видеть высыхающие кусты и траву по сторонам маленькой долины. Только берега реки были зелёными. «Я здесь только несколько дней», - подумала она, утирая лоб рукавом. «Каково же, наверное, жить здесь три года, когда всё вокруг высыхает?»
Их компания решила пообедать в отдалении от ледника, когда они обнаружили, что дувший от взмывавшей в небо стены льда ветер был холодным. Осмотревшись, они выбрали широкую полосу песчаной земли на расстоянии почти в тысячу футов, на вершине низкого, плоского холмика у подножья скалы. Подойдя к краю их поляны для пикника, пока другие расставляли еду, Даджа посмотрела на ледник.
Паря над ним вчера в магической форме, она не оценила, насколько обширным он был. Её вновь впечатлил его шум: ледник наполнял воздух щелчками, треском, стонами и журчанием таявшей воды. Слушая, она начала думать, что сказанное ей было правдой. Судя по звукам, лёд действительно двигался, пусть и медленно. Длинные, крутые выемки в каменистых стенах этой долины вполне могли быть следами, оставленными его когтями, пока он отступал от Золотого Кряжа.
— Даджа, - позвала Ларк. Они с Польям, Браяром — которому нравилось обращаться с едой, если уж он не мог её сразу запихнуть в рот — и Нико аккуратно расставили всё на покрывале. Трапеза была похожа на королевский пир, полный вкусов, которые были знакомы Дадже чуть ли не с колыбели. Теперь настало время добавить что-то к трапезе от неё.
— Нужно чем-то украсить стол, - сказала она остальным. Запустив руку в свои седельные сумки, она вытащила свой сюрприз, и воткнула её острым концом в середину покрывала. Там она заблестела на солнце, заканчивая разворачивать лепестки: медная роза. - Один из бутонов раскрывался, когда я проснулась, - сообщила она, довольная тем, как у всех отвисли челюсти от удивления.
Встав на колени, Браяр погладил цветок:
— Чтоб меня … - пробормотал он. - Он тёплый … я думаю, он всё ещё живой.
Польям опустилась на здоровое колено, чтобы осмотреть медный цветок. Дадже она сказала:
— Если сможешь научиться делать такого рода магию намеренно, то будешь весьма богатой лугшей.
«Я бы предпочла быть богатой Торговкой», - горько подумала Даджа, затем пожала плечами:
— Сначала мне надо научиться творить магию намеренно, не так ли?
Как только Ларк закончила молитву, никто не произнёс ни слова — все были заняты едой — хотя каждый время от времени протягивал руку, чтобы погладить медную розу. Еда Торговцев подняла всем настроение, когда они съели достаточно. Десерт из булочек, набитых мёдом и орехами, приятно расслабил всех.
Пока Ларк дремала, Трис, Браяр, Сэндри и Нико отправились посмотреть на ледник поближе. Польям и Даджа отправились прогуляться к берегу реки. Там, недалеко от ледового вала, вода была глубже, а течение — быстрее. Воздух был холоден в тени: они держались освещённых мест.
Какое-то время они ничего не говорили. Затем Польям неверно ступила своей деревянной ногой, и песчаная почва подалась под ней. Она замахала руками, чуть не упав в воду. Даджа схватила её, оттащив назад.
— Я в порядке, - прорычала Польям, восстановив равновесие.
Даджа понимающе отступила от неё. Она бы тоже не хотела, чтобы кто-то думал, будто ей нужна помощь и поддержка.
— Ты хорошо ездишь верхом, - отметила она, думая, что это поможет её спутнице чувствовать себя менее беспомощной.
Польям фыркнула:
— На небольшие расстояния, как сегодня, - ответила она, потирая мускулы на бедре своей искалеченной ноги.
Даджа поморщилась. Она хотела, чтобы женщина почувствовала себя лучше. Вместо этого она напомнила ей ещё про одну вещь, которую та не могла хорошо делать, и в которой по крайней мере Белым Торговцам следовало быть на высоте.
К её удивлению Польям призналась:
— У меня сводит ногу. На дальние расстояния лучше ходить пешком, даже если земля неровная.
Даджа не удержалась — слова слетели с языка раньше, чем она успела остановить их:
— Что с тобой случилось? Как это всё … - она сглотнула. - Прости. С моей стороны было грубым спросить такое. Это не моё дело.
Польям посмотрела на горячий воздух, поднимавшийся над скалами на другой стороне реки.
— Я была лучшей укротительницей лошадей, мулов и верблюдов в Десятом Караване Идарам, - мечтательно произнесла она, явно думая о лучших своих днях. - Лучшей во всех караванах Идарам. Примерно двенадцать месяцев назад мы пересекали Горы Оусар, в Кэрэнге. Плохая местность, очень плохая. Дорогу перекрыло оползнем, и я пыталась перевести через него нашу вереницу лошадей, вела их за собой. Камень вышел из-под ноги. Я упала, и заскользила вниз по склону на боку. Это был сланец — гадкий камень, который расщепляется на острые осколки. Он прорезал мне ногу до кости, отнял глаз — вся левая сторона моего тела выглядит так же, как моё лицо, - она прикоснулась к покрывавшим её левую щёку шрамам.
— Торговец и Счетоводчица, - прошептала Даджа. - Ваши лекари не смогли помочь?
— Они — лекари, а не боги, - сказала ей Польям. - После этого я уже не годилась для лошадей. Ты же знаешь, что мы предпочитаем покупать только наполовину обузданных животных, чтобы владельцы могли обучать их так, как им нравится. Без двух здоровых ног, чтобы удерживать равновесие, я пыталась, но …
— Мне жаль, - сказала Даджа.
— Тебе жаль меня? - криво улыбнулась Польям. - По крайней мере я всё ещё Цо'ха.
— И быть уироком настолько лучше, чем быть трэнгши?
Польям уставилась на неё, как если бы она сошла с ума:
— Что за глупый вопрос! Конечно же лучше! Конечно! - она провела пальцами по набалдашнику своего посоха, как бы запоминая гравировки и инкрустации, рассказывавшие историю её жизни. - Я буду каждый день молить Кому и Оти, чтобы ты нашла способ накопить столько зокина, чтобы твоё имя убрали из списков трэнгши, и чтобы ты вновь могла вернуться к нашему народу.
Наблюдая, как пальцы Польям скользят по инкрустированному металлическому навершию её посоха, Даджа закрыла своей ладонью навершие своего, скрывая ничем не помеченную латунь.
— Да есть ли в мире столько зокина? - устало сказала она.
— Такое уже случалось, - сказала Польям. - Может случиться снова. Мне жаль тот корабль или караван, который так тебе задолжает, но, по крайней мере, ты вернёшься к своим. Только это
