Далекие странники (ЛП) - Сяо Тяньтянь "Прист"

До сего момента Гу Сян считала Чжоу Цзышу благородным и добрым бродягой, который на свою беду подвернулся её развратному господину. Про себя девушка даже сочувствовала бедолаге. Но теперь Гу Сян поняла — её господин и этот нищий были птицами одного полёта. Совершенно неудивительно, что они спелись! Возможно, встреча этих двоих была даже к счастью. Если они займутся друг другом, мир будет избавлен от пары великих бедствий.

Вэнь Кэсин с непроницаемым лицом повернулся к своей спутнице и вполголоса приказал:

— А-Сян, немедленно заблудись где-нибудь.

Гу Сян невинно моргнула:

— А? Господин, где мне следует заблудиться? 

Вэнь Кэсин отвернулся и сцепил руки за спиной, будто не мог больше выносить её общество.

— Небо и земля необъятны, — бросил он. — Можешь отправиться куда угодно, кроме Дунтина.[102]

После долгого молчания, глупо хлопая глазами, Гу Сян выпалила:

— Господин, вы что, ревнуете?!

Вэнь Кэсин бросил на неё суровый взгляд. Гу Сян вмиг всё поняла и шлёпнула себя по лбу:

— Пфф! Чёрт бы вас побрал, глупый рот и глупый язык! Почему вы всегда мелете лишнее? Почему вечно рубите правду? Почему вы всегда…

— А-Сян.

Гу Сян охнула и пошла прочь, продолжая бубнить себе под нос:

— Ладно-ладно, я потеряюсь! Уже потерялась. Не волнуйтесь, господин! Я уберусь как можно дальше. Так далеко, как только получится. Может, и трудно найти трёхлапую жабу,[103] но не двуногого мужчину! Если вам кто нравится, господин, разве я положу на него глаз? Да ни в жизни! Вы двое, просто продолжайте свой путь, пожалуйста! Не смущайтесь из-за меня, занимайтесь своими делами…

Она так и скрылась из виду, не переставая ворчать.

С живейшим интересом наблюдая за перепалкой служанки и господина, Чжоу Цзышу был несколько озадачен словами «кроме Дунтина» — в них крылся тайный смысл, но какой?

С уходом Гу Сян поведение Вэнь Кэсина резко изменилось. Он демонстративно кашлянул и протянул руку в приглашающем жесте:

— Чжоу-сюн, соизволишь разделить со мной трапезу? 

«Если я откажусь, этот прилипала всё равно не отстанет! А если соглашусь, он заплатит за мою еду», — рассудил Чжоу Цзышу и благосклонно принял предложение. Вэнь Кэсин с самым что ни на есть довольным видом двинулся вперёд, указывая дорогу. 

А Чжоу Цзышу погрузился в самокопание, вспоминая дни, когда он призрачной тенью скользил по императорскому дворцу. Как будто с тех пор прошла вечность. Тогда Чжоу Цзышу носил сапфировую парчовую мантию и занимался кровавыми делами в таинственном месте, полном цветущих слив. Совершал безжалостные убийства, но не терял изящность манер. 

С каких пор он стал таким бесстыдным и наглым?

Поглядев на спину Вэнь Кэсина, господин Чжоу пришёл к следующему выводу: «С кем поведёшься, от того и наберёшься».[104]

- - - - -

Вэнь Кэсин и Чжоу Цзышу устроились за столом в таверне. Оба умирали с голоду, поэтому поглощали блюда в полном молчании, словно боялись, что еды не хватит. Их палочки время от времени сталкивались, начиная яростные схватки из-за кусочка свинины или курицы.

Первый — любитель вкусно поесть, второй — любитель бесплатно поесть, они превратили стол в полномасштабное поле битвы с обнажёнными бамбуковыми кинжалами. Во время краткого перемирия, когда тарелки на столе опустели, а новые блюда ещё не подали, Вэнь Кэсин с радостной ухмылкой глянул на Чжоу Цзышу:

— Приятно встретить достойного соперника! Даже пища стала вкуснее.

Смерив его полным презрения взором, Чжоу Цзышу подумал: «Ты что, родился в год петуха, раз получаешь удовольствие от борьбы за еду из одной миски?».[105]

В этот момент на нижнем этаже поднялась суматоха. Подавальщик громко глумился:

— Эй, молодой господин! Я гляжу, ты говоришь и одеваешься, как благородный, так почему убегаешь, не заплатив? Твоя долговая расписка мне даром не сдалась! Ты, наверное, книжек перечитал! Позволь спросить, в какой школе растят таких умников? А может ты Чжуанъюань?[106] Говоришь, обещание, данное чернилами, равно деньгам, ха! 

Толпа вокруг рассмеялась. Вэнь Кэсин повернул голову, чтобы поглядеть на эту сцену, и, потирая подбородок, пробормотал:

— Хм, симпатичный…

Чжоу Цзышу проследил за его взглядом. Внизу стоял взволнованный, раскрасневшийся молодой человек в тёмно-синем пао[107] с привязанной к поясу флейтой.[108] На первый взгляд наряд юноши казался скромным, но при детальном рассмотрении легко было заметить изысканность материала и отделки. Флейта сяо, вырезанная из цельного куска прозрачного нефрита, тоже была прекрасна. Даже навскидку можно было определить, что музыкальный инструмент стоил целое состояние. 

Чжоу Цзышу усмотрел нечто знакомое в облике этого молодого человека и тихо рассмеялся.

— Что тебя развеселило? — спросил Вэнь Кэсин.

— Этот «умник» пытается не привлекать чужого внимания, но делает это ужасно, — объяснил Чжоу Цзышу. — Он нарядился так изящно, что дальше некуда. Напомнил мне одного старого знакомого.

Пока Чжоу Цзышу предавался воспоминаниям, виновник скандала в отчаянии поднял взор ко второму этажу и скользнул взглядом по их столику. В окружении гомонящей толпы юноша порядком растерялся.

Чжоу Цзышу покачал головой. Его знакомый из прошлой жизни являлся наследником самой влиятельной семьи в столице и мог позволить себе любой предмет роскоши, драгоценность или диковину. Он никогда не оказался бы в такой удручающей ситуации. Пользуясь случаем, Чжоу Цзышу подзадорил Вэнь Кэсина:

— Благодетель Вэнь, подвернулась прекрасная возможность сделать доброе дело!

Вэнь Кэсин, всё это время испытующе наблюдавший за своим спутником, ощутил лёгкий толчок ногой под столом, едва заметно вздрогнул и машинально потянулся за пазуху. 

— Твоя правда, — пробормотал он. — Нельзя бросать красавца в беде… 

Несколько раз похлопав себя по груди, Вэнь Кэсин замер с довольно дурацким выражением лица.

— Чжоу-сюн…

— Хм?

— Что, если этого несчастного выручишь ты? — помявшись, предложил Вэнь Кэсин. — Я уже сотворил много хорошего в жизни. Нет необходимости красть твою возможность…

Чжоу Цзышу широко улыбнулся. Вэнь Кэсин отбросил притворство и вздохнул, поникнув плечами.

— Помнишь, по дороге сюда я помог одному очаровательному молодому человеку, который споткнулся и упал? Он улыбнулся мне точно так же, как ты сейчас! Такой милый… Эх, разве я мог предположить, что он окажется карманником?

Чжоу Цзышу неверяще приподнял бровь и решил про себя, что обязан поупражняться в бесстыдстве, иначе непременно проиграет человеку напротив. Чуть поразмыслив, он притянул рукав Вэнь Кэсина, тщательно вытер пальцы о ткань, затем достал из своего кошелька серебряный слиток и перекинул через перила. Слиток приземлился точно на голову подавальщика. Шокированный служка приготовился поднять крик, но мигом умерил праведный гнев, осознав, что получил больше положенного. 

— Запиши долг молодого господина на мой счёт, — вальяжно бросил Чжоу Цзышу.

Подавальщик проворно подобрал серебро и удалился с поклоном. Молодой человек в синем с признательностью посмотрел на Чжоу Цзышу и помчался к лестнице, чтобы лично выразить почтение.

Чжоу Цзышу указал на опустевший стол и строго предупредил Вэнь Кэсина:

— Доброе дело с меня, обед — с тебя. Будешь должен пару серебряных лянов.[109]

— Могу я уплатить телом? — вполголоса взмолился Вэнь Кэсин.

Чжоу Цзышу ответил невозмутимой улыбкой:

— Прошу прощения, я пока не выработал столь утончённый вкус.

Когда молодой человек поднялся наверх, два исчадия ада скрыли хитрые улыбки и приняли самый благопристойный вид, какой только возможно. Словно они и впрямь были самоотверженными героями, в любой миг готовыми прийти на помощь страждущим.[110]

Юноша низко поклонился и представился:

— Меня зовут Цао Вэйнин. Пожалуйста, примите мою глубочайшую благодарность за вашу помощь.