Убей или умри 4 (СИ) - Токсик Саша

Я вздохнул и сбросил цепочку. Глупо как-то с Олькой через щель разговаривать. Да и своего воинственного вида стало немного стыдно. Хорошо, что она не поняла ничего. Или сделала вид, что не поняла, но всё равно хорошо.

— Коньяк у меня.

— М-м-м, эксооо, -- вкусно причмокнула Оля, — я такой не пробовала даже.

Она шагнула и оказалась рядом со мной в прихожей. Ухватила за запястье, разглядывая бутылку, и от прикосновения её пальцев вверх по руке к локтю побежали мурашки. Да что ж такое то, блядь?! Нахуй вино! Нахуй Олю! Мне вставать через пять часов. У меня скандалы, интриги, расследования.

— Оля, мне правда...

— Как ты тут вообще живёшь?! — соседка уже проскользнула мимо меня, и гремела, чем-то на кухне, — У тебя в холодильнике мышь повесилась.

— Да я дома почти не бываю… — непонятно почему стал оправдываться я.

Действительно, после отъезда родителей я лично выгреб из холодильника и отнёс на мусорку все, что могло испортиться. Неизвестно, когда я вернулся в родную квартиру вновь, а антисанитарию я терпеть не мог.

Оля хозяйственно зазвенела тарелками, и на столе стали появляться сырная нарезка, бутерброды с тощими шпротами, дольки пропущенного мной, и не выкинутого яблока, лимон, какие-то домашние соления… Напоследок она извлекла откуда-то две гранёных хрустальных стопочки, придирчиво протёрла их полотенцем, дунула внутрь и наконец выставила передо мной.

— Готово. Наливай.

Я был уверен, что до этого Оля никогда не бывала на нашей кухне, разве что совсем уж в сопливом возрасте, и точно не могла знать, где и что лежит. Видимо, её вёл безошибочный инстинкт потомственной домохозяйки, а может, все эти кухонные принадлежности устроены одинаково — видел одну кухню, значит, разбираешься во всех. В любом случае я был впечатлён.

Коньяка оставалось ещё прилично. Бутылка была литровая, и я успел прикончить меньше половины. В стаканчиках он выглядел симпатичнее, и я даже начал чувствовать аромат. Оля же с восторгом потянула носом, а потом лихо опрокинула в себя стопку и сморщившись закусила долькой лимона.

— А ты где работаешь? — спросила она меня сразу после дежурного тоста "за встречу", — начальником стал, да?

— Угу, — пробурчал я в ответ.

Делиться подробностями своей внезапной карьеры с соседкой совершенно не хотелось. Она не обиделась, наоборот, за мою загадочность, кажется, ещё больше меня зауважала. В ответ она вывалила на меня кучу информации о моих бывших одноклассниках, своих подругах, и каких-то ещё совершенно незнакомых мне людях.

Я узнал, кто из них куда поступил, кто женился, кто сел, а кто сторчался, и тут же снова всё это забыл. Голос Оли звучал звонко и весело, словно неумолкающее радио, и я первый раз поблагодарил бога, что её сегодня встретил. Как представил себя в пустой квартире и в полной тишине… А сейчас Олька разогнала всех демонов скорби, словно шумный, непоседливый, и уже немного пьяный экзорцист.

— А ты всё с родителями живёшь? — спросил я.

Не то чтоб меня это сильно волновало, но надо же было поддержать ответный интерес.

— Куда я денусь, — махнула рукой Олька.

При этом халатик на ней слегка расползся, и через прореху стала видна упругая, хорошей формы грудь. Фигура Оли со времён девятого класса значительно изменилась в положительную сторону. Оля говорила, эмоционально жестикулируя, грудь покачивалась, и я не мог оторвать глаз от этих плавных движений.

— Ну там… замуж, — предположил я.

— Скажешь тоже! — Олька покачнулась на стуле от смеха, и грудь покачнулась тоже. — Да за кого? Нет никого, Андрей!

Она всегда называла меня только "Андрей", и это мне нравилось тоже. Мне было с ней легко и приятно. Со всеми знакомыми девушками в последнее время, мне приходилось держать себя под контролем, соответствовать им, тянуться до их уровня.

Холёная сучка Марина, мажорка София на тачке с федеральными номерами, даже моя подруга Анна, наследная принцесса МосТеха… Все они были из другого мира. А Олька была своей, близкой. Не я, а она старалась мне соответствовать.

Я был словно на встрече выпускников, на которой хочешь произвести впечатление на свою школьную любовь. Показать, чего она в своё время лишилась. Только на этой встрече не было никого лишнего. Только я и она.

— У тебя вроде есть парень, — сказал я, — на джипе приезжает.

—Козёл он, а не парень, — отрезала Олька, — морочил голову, а потом женатиком оказался. Да и не было с ним ничего… так… подвозил два раза, и всё… хи-хи… я девушка приличная!

На этих словах она попыталась запахнуть халатик, но вышло не очень удачно. Правую грудь она прикрыла, а вот обзор на левую стал только лучше. Оля активно наполняла наши стаканчики, и ей уже было хорошо.

— Поступила куда-то?

— Нееет… — она закрутила головой для убедительности, — знаешь, сколько на это бабла нужно? Я ноготочки делаю… гляди!

Она протянула мне руку. Ноготки правда были выдающимися. У самого основания красовалась звёздочка страза, а от неё лучами отходили золотые лучи.

И с чего я тогда решил, что она шалава? Обыкновенная девчёнка, в поисках своего счастья. Ну да, одевается ярко. Но теперь, в свете новых знакомств я смотрел на это иначе. Та же Софи вообще обожала ходить полуголой. Не считать же её из за этого шалавой?

А Олька оказалась девушкой серьёзной, целеустремлённой. Профессию себе нашла. Деньги зарабатывает.

— Гляди же! — пытаясь вывести меня из задумчивости, Оля подставила ноготочки мне прямо под нос.

— Красиво...

— И на ножках тоже, смотри!

Она закинула маленькую аккуратную ступню прямо мне на колени. Организм взвыл.

Я слышал, что под влиянием близкой смерти у человека просыпается особенно сильное желание к продолжению рода. До этого момента я считал это полным бредом. Сегодня, едва не отправив в печь Слонимского и найдя труп Довнер, я чувствовал одно только опустошение.

Сейчас же у меня даже скулы свело от близости ЖЕНЩИНЫ. Тёплой… пахнущей сладостью и корицей… настолько ЖИВОЙ....

Неведомо как, Олька вдруг оказалась у меня на коленях. Мне даже показалось, что она использовала навык, что-то вроде РЫВКА. Мгновенный короткий телепорт.

В мою грудь упёрлись её напряжённые соски. Я чувствовал их даже через ткань рубашки. Она принялась расстёгивать мне пуговицы, а я развязывать поясок. Она издала странный, очень чувственный звук, то ли всхлип, то ли стон и принялась покачиваться на мне… тереться ягодицами о мои бёдра.

Мой член заныл в тесноте брюк. Олька дразнила, тёрлась, прижималась ко мне. Я поймал её ладонями, сжал пальцы на её попе. Она снова засмеялась и поцеловала меня. Мы слились, пытаясь одновременно, и прижаться как можно ближе и избавиться от одежды. Стул подо мной угрожающе скрипнул.

— Пойдём. — шепнул я.

— Куда?

В пустой квартире мы шептали, словно заговорщики. Я не знал куда. В свою комнату, со скрипучим продавленным диваном я её вести не хотел. Я вырос из этого места, я уже был другим.

— Со мной...

Я взял её за руку, и повёл, не зажигая свет. Она была босиком, её халат распахнулся. Моя рубашка тоже осталась на полу. Мы зашли в гостиную, там, где стоял двуспальный родительский диван. Отец уже несколько лет ночевал на кушетке, но мама всё равно не складывала их общий диван, застилая полностью.

— Ты когда-нибудь трахался тут? — робея спросила Оля.

— Нет, — также тихо ответил я, — где угодно, только не тут.

Она хихикнула.

Я почувствовал себя школьником, который привёл домой свою первую девочку, и готовится предаться с ней запретной страсти в родительской спальне. Как же я мечтал об этом, пару лет назад! Не о ком-нибудь, именно об Ольке. То, что происходило, сейчас было самым сладким реваншем в моей жизни.

Я снял с неё халат, усадил на край дивана, и бережно стащил трусики. В полумраке гостиной её кожа казалась очень светлой, почти белоснежной. На ней ярко выделялась полосочка интимной стрижки.

Она была мягкой и податливой, что только разжигала желание обладать. Я навалился сверху и резко вошёл, одним толчком. Она всхлипнула и тут же подалась мне навстречу, жадно как кошка. Я стал долбить её… резко… грубо, забыв обо всей романтике. Олечка вскрикнула и вонзила мне острые наманикюренные коготки в спину. Я взвыл и попытался поймать её за запястья.